Экспозиция музея жертв репрессий в Ташкенте вызывает горькие ассоциации с современностью
Мемориальный комплекс «Шахидлар хотираси», расположенный почти в центре столицы Узбекистана, на берегу реки Бозсу, рядом с телебашней, был создан в 2002 году по личному распоряжению президента Ислама Каримова. Как считают узбекские историки, находится мемориал репрессий именно в том месте, где в тридцатые годы прошлого века происходили массовые расстрелы «врагов народа». Сегодня здесь выращен живописный парк, под густой сенью которого расположено живописное здание в национальном стиле, архитектурой напоминающее древние мавзолеи.
Платный доступ в музей открыт шесть дней в неделю. С иностранцев за фото и видеосъемку взимается дополнительная плата.
Внутри здания расположена экспозиция по истории политических репрессий. По убеждению создателей музея, репрессии на территории современного Узбекистана начались с учреждения Туркестанского генерал-губернаторства в составе Российской Империи, а прекратились в 90-х годах - после обретения Узбекистаном государственного суверенитета.
Стенды с экспонатами снабжены пояснительными надписями на узбекском, английском и русском языках. Их содержание наводит на самые серьезные размышления.
Первая часть экспозиции почти лишена пояснений на русском языке, вероятно потому, что она целиком посвящена периоду русского завоевания Средней Азии. Переведено только краткое резюме, по стилю и содержанию напоминающее маленький литературный шедевр в жанре «альтернативной истории»:
«Захватническая политика царских войск в 60-70 годы XIX века, направленная против Кокандского и Хивинского, а так же Бухарского эмирата встретила резкое противоборство наших предков. Однако, в виду явного военного преимущества, захватчикам удалось сломить их отчаянное сопротивление. На завоеванных землях было образовано Туркестанское генерал-губернаторство и установлен колониальный режим. Проводя свою колониальную политику, Российская империя, прежде всего, уничтожала в завоеванной стране ее государственность, и превратила ее полностью в свою колонию. Царское самодержавие начало грабить материальные и духовные богатства края, попирая национальные и человеческие права, религиозные верования и национальную культуру коренных народов. Лучшие плодородные и обработанные земли были переданы русскому населению, которое в массовом порядке переселялось из России».
Спору нет, что Россия, устремившись в свое время на завоевание Средней Азии наперегонки с Британской Империей, не ставила перед собой исключительно гуманитарные цели. Но если бы за весь период вхождения Туркестана в Российскую Империю осуществлялось бы только тотальное порабощение с грабежом природных и культурных богатств, то, наверное, край превратился бы в выжженную пустыню, среди которой выделялись бы только военные гарнизоны и хутора казаков, использующих туземцев, как рабов. И речи бы не было о прекращении кровавой междоусобицы ханств, развитии земледелия и промышленности, сооружении новых каналов, железных дорог, борьбе с эпидемиями инфекционных болезней, открытии университетов, гимназий, и так называемых русско-туземных школ.
Массовые народные восстания против иноземных захватчиков случались в Средней Азии еще со времен похода Александра Македонского. И арабские завоевания в средние века вызывали в Маверранахре отчаянное сопротивление, включая движение Муканы, чуть не стоившее трона одному из халифов Багдада. А орды Чингисхана смогли подавить отпор местных жителей только с помощью фантастических зверств, когда стирались с лица земли целые города, а их население было вырезано от стариков до младенцев или угонялось в рабство. Но, подчеркнем, в ташкентском музее история репрессий отсчитывается лишь с 1876 года, когда, под ударами русских войск, пало Кокандское ханство, кстати, до того раздираемое изнутри восстаниями киргизов и сартов.
Там, где присутствует большая политика и идеология, логику искать, наверное, бесполезно. Не стоит забывать, что музей был создан в тот период новейшей истории, когда Узбекистан еще не заключил новых союзных отношений с Российской Федерацией, а был стратегическим партнером США и НАТО. С начала 90-х годов до последнего времени узбекские учебники по истории были наполнены самыми резкими обвинениями в адрес «русских колонизаторов», а за первые годы работы музея миллионы узбекских школьников побывали в мемориале с бесплатными экскурсиями, содержание и эмоциональный тон которых, по словам очевидцев, напоминали оруэлловские «пятиминутки ненависти».
Следующий раздел экспозиции посвящен репрессиям времен советской власти, разгрому большевиками Туркестанской автономии в Коканде, беспощадной войне Красной Армии с басмаческим движением, насильственной коллективизации и раскулачиванию узбекских дехкан. Имеются здесь такие экспонаты, как модель камеры в подвале размером полтора на два метра с натуралистичными брызгами крови на каменных стенах, кабинет НКВД с манекенами следователя и подследственного, а также трехмерная карта - макет системы лагерей ГУЛАГа.
По утверждению международных правозащитных организаций, за последнее десятилетие в суверенном Узбекистане за тюремной решеткой побывали десятки тысяч граждан, осужденных по религиозным и политическим мотивам. Многие из них, отбыв часть срока и направив покаянные письма на имя президента Каримова, были освобождены по амнистии. Однако в последствии их вновь арестовывали «по спискам», и они получали новые сроки заключения.
В 2002 году, в год создания музея в Ташкенте, Комитет ООН, состоящий из десяти независимых экспертов, опубликовал свои заключения по итогам доклада о выполнении Конвенции ООН против пыток, к которой Узбекистан присоединился в середине 90-х годов. После того как в стране побывал специальный докладчик Тео Ван Бовен, ООН решило потребовать от правительства Узбекистана пересмотреть все судебные приговоры с 1995 года, вынесенные исключительно на основе признаний подсудимых, которые могли быть получены под пытками. Комитет ОНН выразил озабоченность многочисленными и последовательными сообщениями об особо жестоких пытках, и рекомендовал обеспечить защиту от репрессий для тех, кто обращается с жалобами на пытки, а также свидетелей, подтверждающих факты пыток в ходе следствия и в местах заключения.
Тео Ван Бовен заявил, что, по его мнению, пытки в Узбекистане носят системный характер, и рекомендовал вообще закрыть колонию Жаслык (УЯ 64/71) на плато Устюрт в Каракалпакстане, где с 1999 года содержатся сотни осужденных за «Посягательство на конституционный строй» и членство в запрещенных религиозных организациях. Эксперты международной правозащитной организации «Human Rights Watch», исследовав тела заключенных Музаффара Авезова и Хусниддина Алимова, погибших в Жаслыке, обнаружили на них следы побоев, издевательств и обваривания кипятком.
С 1999 по 2005 год в Узбекистане прошло несколько показательных судебных процессов, во время которых подсудимые, обвиняемые в «посягательстве на конституционный строй», выступали перед объективами телекамер местных и иностранных журналистов. В своих саморазоблачениях они пространно каялись во всех смертных грехах перед народом и президентом Каримовым. А на открытом суде над участниками андижанских событий 2005 года, во время которых правительственными войсками были расстреляны сотни мирных граждан, обвиняемые даже просили «покарать их смертью дважды».
Следующий крупный стенд экспозиции посвящен последним десятилетиям пребывания Узбекистана в составе СССР. Этот период, согласно представленным экспонатам, завершился очередной волной колониального грабежа и жестоких репрессий.
«Советская власть продолжала попирать и принижать национальные интересы Узбекистана. Только за последние пятнадцать лет советского строя было вывезено для нужд центра на 36 миллиардов долларов хлопка и золота. Общая стоимость природных ископаемых, вывезенных в Москву в этот период, превысила 75 миллиардов долларов США. Насильственное введение в 80-е годы хлопковой монокультуры обернулось для узбекского народа поистине настоящей бедой. Под давлением центра освобождались для посева хлопчатника все новые и новые земли. Тоталитарный режим с конца 80-х годов превратил Узбекистан в арену захватнической политики, сфабриковав позорные пресловутые обвинения, названные «хлопковым делом» или «узбекским делом». Представители центра Гдлян и Иванов, используя в Узбекистане методы Сталина и Берии, погубили сотни безвинных людей. В результате их противоправных действий были открыты судебные дела на 25 тысяч честных тружеников. Из них 4500 человек было привлечено к уголовной ответственности и над 3600 человек произведен суд. Только благодаря решимости и воле президента И.А.Каримова были разоблачены политические игры и махинации тоталитарного режима, и реабилитированы тысячи безвинных людей».
Безусловно, обвинения в коррупции и хищениях государственной собственности, выдвинутые прокурорами Гдляном и Ивановвым против крупнейших руководителей хлопковой отрасли, председателей колхозов, районных и областных партийных секретарей, были в высшей степени лицемерны по своей сути. Поскольку цепь коррупции, хищений и приписок уходила на самый верх советской партийной иерархии, в Москву. Политическая подоплека «узбекского дела» до сих пор не ясна. А вот идеологическая выгода, которую извлекли власти суверенного Узбекистана, громко реабилитировав и провозгласив жертвами советского тоталитаризма всех, осужденных в 80-е годы хозяйственников, была несомненна.
Правда, уголовных дел о коррупции и хищениях в независимом Узбекистане с тех пор не стало меньше, как и самой коррупции в экономике, бюрократическом аппарате и правоприменительных структурах. В феврале 2005 года, выступая перед только что избранным двухпалатным парламентом, президент Ислам Каримов сообщил о некоторых итогах предпринятой им либерализации судебно-правовой системы. По его словам, только за два года - с 2003 по 2005 год от суда и тюремного заключения были освобождены добровольно возместившие государству материальный ущерб в сумме 10 миллионов долларов около пяти тысяч чиновников и предпринимателей. Это больше, чем было привлечено по тому же «хлопковому делу». А сколько хозяйственников было осуждено и посажено за все последние пятнадцать лет независимости республики?..
Уголовные преследования в Узбекистане продолжают применяться к политическим противникам существующей власти, инакомыслящим журналистам, оппозиционным политикам, правозащитникам.
Лидер «Солечной коалиции» предпринимателей Узбекистана, бизнесмен и политик Санжар Умаров весной 2006 года был осужден на одиннадцать лет тюремного заключения за то, что осмелился выступить с критикой правительства, предложив собственную программу преодоления экономического и социального кризиса.
Правозащитник из Ферганы Мутабар Таджибаева, публично критиковавшая власти за жестокое подавление массовых беспорядков в Андижане, осуждена на восемь лет по уголовной статье. В женской колонии она была помещена в отделение для психически больных, объявила там голодовку, а в настоящее время содержится в тюрьме Ташкента.
Саиджахон Зайнобитдинов, первым из правозащитников рассказавший зарубежным журналистам о гибели под пулями сотен мирных граждан на городской площади Андижана 13 мая 2005 года, был тайно приговорен к семи годам тюрьмы за «клевету и распространение паники среди населения».
Деятельность государства по пересмотру истории в интересах политики и идеологии продолжается неизбежно. После обретения Узбекистаном независимости была увековечена память многих пострадавших от сталинских репрессий деятелей культуры и представителей узбекской интеллигенции, таких как Абдулла Кадыри, Абдурауф Фитрат, Абдулхамид Чулпан, Файзулла Ходжаев. Их именами названы улицы, вузы и школы. Правда, совсем недавно на окраине Чиланзара был снят с постамента памятник красному комиссару Акмалю Икрамову, осужденному на публичном процессе, и расстрелянному в 1937 году…
Родственники и сторонники репрессированных политических оппонентов Ислама Каримова считают, что экспозиция музея «Шахидлар хотираси» в центе Ташкента должна быть дополнена их именами и трагическими историями.
А может быть, спустя годы, будут созданы новые мемориалы репрессий. Например, в Андижане и Жаслыке...
