Судя по последним документам, вышедшим из администрации узбекского президента, Ислам Каримов намерен войти в историю не как диктатор, а как реформатор, закладывающий основы построения демократического Узбекистана.

С чего бы такие новации?

Не перечисляя всех указов главы государства, появившихся вскоре после "андижанских событий", скажу лишь о двух, направленных на изменение судебно-правовой системы.

Во-первых, И.Каримов распорядился об отмене смертной казни в стране. Во-вторых, обозначил необходимость передачи судам права санкции на арест, являющейся пока прерогативой прокуратуры. Правда, и то, и другое планируется реализовать не раньше 2008 года, то есть, после завершения срока полномочий самого президента. Напомню, что очередные выборы первого лица этой республики состоятся в декабре 2007 года, а 30 января года последующего Ислам Каримов должен отметить свое семидесятилетие, став почетным сенатором и пожизненным членом Конституционного суда…

Станет ли, откажется ли от абсолютной власти или, как человек крайне амбициозный, будет до последнего вздоха держаться за президентское кресло?

Больше похоже на последнее. Каримов действительно сделал свой выбор, но, чтобы реализовать намеченное, ему необходимо изменить имидж диктатора, чью личность люди еще долго будут идентифицировать с андижанским расстрелом. Он всерьез опасается участи Муссолини, поскольку слишком хорошо знает психологию толпы, всегда, везде и с удовольствием отплясывающую на костях ему подобных.

В этой ситуации выход один – по возможности, используя оставшееся время, реабилитировать себя как в глазах соплеменников, так и на международной арене. Отсюда указы, инициирующие изменения в ненавистных всем узбекам и донельзя коррумпированных правоприменительных и судебных структурах. Указы, декларирующие намерения, но не предполагающие серьезных реформ на данный момент. Другими словами, Ислам Каримов пока желает оставить все, как есть, вплоть до очередных президентских выборов.

Почему?

Во-первых, нынешняя правоприменительная система Узбекистана - по сути, ангажированно-репрессивная - его вполне устраивает. Ему нужна стабильность, в основе которой полное и абсолютное повиновение народа. Именно поэтому за все годы своего правления президент так и не инициировал разработку закона о милиции, которого в Узбекистане как не было, так и нет по сей день. Для сведения скажу, что самое мощное в республике силовое ведомство существует и работает по временному положению, которое для большинства граждан страны есть величайшая тайна. (Это при том, что парламент неоднократно изменял законы о судах и прокуратуре).

Во-вторых, Ислам Каримов, в одночасье лишенный поддержки лидеров дальнего зарубежья в виду категорического отказа допустить международных экспертов к расследованию андижанской трагедии, стремится срочно доказать, что он за демократию. Срочно форсируя изменения в системе, вызывающей наибольшие претензии внутри страны и за пределами Узбекистана, он как бы дает понять, что, мягко говоря, неадекватная реакция узбекских властей на попытку государственного переворота в отдельно взятом регионе, не более чем частность, вызванная экстремальностью обстоятельств. Тем самым, спешит заложить базу для поддержки Западом в 2007 году именно его кандидатуры, а не какой-то другой.

В-третьих, президент резервирует за собой самые серьезные козыри в предстоящей предвыборной кампании. Понимая, что в нынешней ситуации любой демагог, получивший реальную возможность высказать свою, пусть и необоснованно популистскую программу вывода Узбекистана из кризиса, получит большинство голосов избирателей, Ислам Каримов уже начинает работать на опережение. Так было на первых президентских выборах, когда он фактически перехватывал лозунги у лидеров «Эрка» и «Бирлика». Нередко, не продуктивные и не дальновидные, лишь бы потрафить оголтелой и националистически настроенной на тот момент толпе. Так, к примеру, юридически русский язык даже не получил статуса языка межнационального общения, хотя потребность в этом была и остается.

Однако вернемся к новациям главы государства. Искренни ли желания Ислама Каримова реформировать страну, заложив фундамент подлинно правового государства, или же это лукавые восточные хитрости, рассчитанные на позитивную реакцию, но не имеющие ничего общего с действительными намерениями?

Боюсь, что последнее утверждение более соответствует истине, а недавние указы президента – политический пиар, необходимость которого вызвана крайне непростой ситуацией в Узбекистане и вокруг него. Запад однозначно отвернулся от Ислама Абдуганиевича, а значит, вероятность существенных финансовых вливаний в захиревшую узбекскую экономику, стала более чем проблематичной.

Не будем обольщаться и видимыми признаками поддержки И.Каримова российским руководством, это еще не показатель. Публичные высказывания президента России всегда отдавали циничным чекистским лицемерием. Достаточно вспомнить, что совсем недавно он практически безоговорочно был на стороне киргизского лидера, но как только тот покинул страну, тут же принял в Кремле его потенциального преемника.

Понимает ли это опытный узбекский игрок, неоднократно обводивший вокруг пальца куда более образованных и искушенных политиков? Думаю, да, отсюда и стремление подстраховать себя со всех возможных сторон и ото всех вероятных неприятностей. Обезопасить от противодействия извне, но при этом остаться тем же, что и был, сохранив ту репрессивную, противоречащую интересам личности модель государственного устройства, что определил для себя давно как единственно приемлемую.

Косвенным подтверждением этих выводов служат и упомянутые в начале этих заметок реформаторские указы. Внешне они действительно направлены на изменения, но, как человек действительно дальновидный, Ислам Каримов оставляет себе пути для отступления. Сказав «А», он не желает говорить «Б». Например, предлагая лишить прокуратуру права санкции на арест, президент, тем не менее, не ставит вопрос о необходимости лишить прокуратуру права протеста не решение суда. То есть, умышленно, не желая создавать «пятую колонну» в среде одного из самых влиятельных силовых ведомств, сохраняет известные лазейки для коррумпированных прокуроров. (В Узбекистане за определенные деньги всегда можно организовать прокурорский протест, даже если для него и нет юридических оснований).

Принципиально ничего не меняет и предполагаемая отмена смертной казни. Хотя бы потому, что это пока благое намерение. В любой момент, допустим, после очередных террористических актов, повлекших человеческие жертвы, тот же Ислам Каримов выскажет иную точку зрения и сошлется на иную юридическую практику. Что тогда? Раболепные СМИ, тут же уловив перемены в настроениях лидера, начнут взахлеб доказывать преждевременность отмены казни, предлагая единодушные мнения по этому поводу знатных механизаторов, поливальщиков и литераторов. В результате указ так и останется на бумаге, не получив законодательного разрешения.

…Благими намерениями вымощена дорога в ад. Истина банальная, истершаяся от частого употребления, но не потерявшая своего принципиального значения. Другое дело, что любой народ любой страны по-прежнему более склонен верить намерениям, нежели анализировать конкретные действия власти за конкретный отрезок времени. Это, видимо, очень хорошо усвоил Ислам Каримов, однозначно решивший править страной до последней возможности. У него нет сыновей, чтобы передать им управление государством, а рассчитывать, что народ примет его дочерей, по меньшей мере - опрометчиво, по большому счету - глупо.

Остается одно – идти до конца, пытаясь переломить ситуацию, исходя из того, что обмануть народ хоть и сложно, но невозможным назвать нельзя. Он знает это, а потому и надеется править долго.

Вопрос лишь в том, сколько будет безмолвствовать сам народ…

* * *

Сергей Ежков, независимый журналист (Ташкент)