В ежегодном докладе Госдепартамента США о правах человека в мире, опубликованном в понедельник, большое внимание уделено ситуации со свободой слова в Узбекистане. Предлагаем вниманию читателей перевод части доклада по Узбекистану, посвященной свободе слова и прессы в стране.

Свобода слова и прессы

Конституция гарантирует свободу слова и прессы, однако, Правительство продолжало значительно ограничивать эти права, а закон делает редакторов и издателей ответственными за содержание статей, публикуемых в их изданиях.

Закон ограничивает критику Президента, и граждане в целом не критикуют Президента или Правительство по телевидению или в прессе, хотя они продолжали это делать более свободно в немноголюдной обстановке. Закон также запрещает статьи, призывающие к религиозной конфронтации и этническому несогласию либо к смене конституционного строя.

Кабинет Министров владел и контролировал три национальные ежедневные газеты страны – «Правду Востока», «Халк сўзи» и «Народное слово». Их общая аудитория, по всей видимости, не превышала 50 тысяч, поскольку газеты, стоящие от 5 до 15 центов (50 и 150 сумов), для многих граждан слишком дороги. Правительство владело или контролировало несколько других еженедельных изданий.

Частные лица и журналистские коллективы не могут основывать газеты в случае, если они не соответствуют стандартам закона о СМИ по созданию «органа СМИ», включая назначение совета директоров, приемлемых для Правительства. Правительство позволяло функционировать малому количеству частных газет, содержащих рекламу, гороскопы и тому подобные материалы, однако не имеющих новостей или редакционных материалов. Три частные национальные газеты – «Новости Узбекистана», «Новый век» и «Новый день» – публиковали новости и редакционные статьи, равно как и одна общественная газета – «Хуррият». Каждая из них имела тираж не выше 3000. 1 марта пятая ежедневная газета «Мохият» отделилась от контролируемого правительством [информагентства] «Туркистон-пресс». «Мохият» была известна как одна из наиболее независимых национальных газет, однако ее оценочный тираж не превышал 2000 экземпляров.

Правительство не позволяло осуществлять повсеместное распространение зарубежных газет и изданий, однако, доступны были две или три российские газеты и разнообразные российские таблоиды и развлекательные издания. Скромный выбор зарубежной периодики имелся в основных отелях Ташкента, и она была доступна для зарегистрированных организаций по подписке.

Правительство контролировало информацию в электронных СМИ жестче, чем в печатных СМИ. В телевизионной эфире доминировали четыре государственных канала, которые полностью поддерживали Правительство и его политику. Совместное предприятие между государственной вещательной компанией и зарубежной компанией по кабельному телевидению ретранслировало некоторые телеканалы из Гонконга, включая Би-би-си, «Немецкую волну» и мировые новости Си-эн-эн в Ташкенте и некоторых других регионах, однако кабельное телевидение большинству граждан недоступно.

Действовали от 30 до 40 частных местных телестанций и 7 частных радиостанций. Эти вещатели практиковали самоцензуру, но имели некоторую возможность критически освещать деятельность местной власти.

Большая часть телевизионного вещания состояла из местных комедий, эстрадных и игровых шоу, а также ретранслируемых программ из России.

В отличие от предыдущих лет сообщений об арестах журналистов не было, однако, Правительство преследовало нескольких редакторов и журналистов в явной попытке ограничить публикацию критических статей.

Тухтамурад Тошев и Боймамат Джумаев – журналисты, арестованные в феврале и мае 2003 года и обвиненные во взяточничестве, на конец года оставались в заключении. Наблюдатели назвали обвинения выборочным преследованием.

23 июня тюремные власти освободили бывшего главу Независимого союза журналистов Узбекистана (НСЖУ) Руслана Шарипова в рамках программы трудового отпуска. Шарипов был приговорен к 5 годам лишения свободы в августе 2003 года по обвинению в содомии, растлении малолетних и сексе с несовершеннолетними; срок его заключения был снижен по апелляции. Многие наблюдатели оценили эти обвинения как либо сфабрикованные, либо как случай выборочного преследования. Шарипов утверждал, что власти преследовали его за критические статьи и что его заставили сознаться под пытками. В настоящее время Шарипов находится за пределами страны.

В июне власти также освободили Гайрата Махлибоева, корреспондента газеты «Хуррият», приговоренного в 2002 году к 7 годам лишения свободы по обвинению в членстве в «Хизб ут-Тахрир».

В середине апреля власти освободили Маджида Абдураимова, журналиста, осужденного в 2001 году по обвинениям, схожим с обвинениями в отношении Тухтамурада Тошева и Боймамата Джумаева.

В течение года ряд журналистов сообщили о телефонных звонках с угрозами о том, чтобы они были осторожны в своем освещении событий. Согласно открытому письму Президенту Каримову Всемирной газетной ассоциации от 15 апреля, сотрудник СНБ в Кашкадарье заявил журналисту Тулкину Караеву, что того будут судить, как пособника террориста, если он не прекратит готовить репортажи об арестах, которые последовали за терактами в марте и апреле. Караев, корреспондент Института по освещению войны и мира (IWPR), лондонской медиа-НПО, занимающейся обучением и защитой журналистов в регионах конфликтов, и [радио] «Голос Исламской Республики Иран», писал статьи, в которых утверждалось, что милиция и силы безопасности плохо обращались с подозреваемыми и подбрасывали вещественные доказательства.

Частных издательских домов не было, и правительственные издательские дома печатали в основном газеты. Для написания религиозных материалов необходимо одобрение цензора Комитета по религии, которого наблюдатели называют очень строгим.

Постановление Кабинета Министров в сентябре 2003 года ввело для бюллетеней и рассылок НПО требования, аналогичные для других изданий, однако, до конца года Правительство не ввело в силу данное постановление. Материалы, подпадающие под действие постановления, публиковались в очень малых количествах и в целом содержали наиболее критичное освещение вопросов прав человека в стране.

24 июня гражданский суд Намангана вынес решение о виновности Радио Свободная Европа/Радио Свобода (RFE/RL) в клевете в связи с репортажем, подвергавшим сомнению статью в правительственной газете «Диёнат». Суд постановил, что RFE/RL и его корреспондент по Ферганской долине должны выплатить 50 долларов (50 тысяч сумов) в виде штрафа. Данный приговор последовал за угрозами в мае со стороны выпускающих государственную телевизионную новостную программу «Ахборот» подать в суд на RFE/RL и его корреспондента за клевету в репортаже о том, что корреспондент «Ахборот» якобы сфальсифицировал части материала, в которой рабочие колхоза были засняты при получении своей зарплаты, в то время как на самом деле они ее не получали.

Закон возлагает на журналистов ответственность за точность их новостных материалов, делая их уязвимыми в отношении уголовного преследования за их репортажи. Закон устанавливает право советов директоров газет, чье назначение подлежит правительственному одобрению, оказывать влияние на редакционное содержание репортажей. Посредством этих положений закон устанавливает механизмы, с помощью которых Правительство может косвенно влиять на содержание СМИ и еще более поощрять практику самоцензуры среди представителей СМИ. Это было частично очевидно после террористических атак в марте-апреле, когда СМИ не сообщали никакой информации, предварительно не санкционированной Правительством.

Правительство жестко контролировало информацию. Национальное информационное агентство Узбекистана тесно сотрудничало с администрацией президента в подготовке и распространении официально санкционированных новостей и информации. Правительственное Агентство по печати и информации было ответственным за мониторинг всех СМИ. Большая часть редакторов и журналистов продолжала выражать озабоченность возможными последствиями проведения серьезных журналистских расследований. 27 марта репортеры и другие сотрудники СМИ создали новое объединение, поддержанное правительством, – Творческий союз журналистов Узбекистана, который, по мнению наблюдателей, послужит очередным механизмом для осуществления контроля над СМИ со стороны Правительства.

19 января «Правда Востока», ведущая русскоязычная газета страны и источник сравнительно критических материалов по таким темам как должностные преступления, экономические трудности и трафик людей, уволила журналиста Сергея Ежкова, известного своими статьями, обвиняющими чиновников в коррупции. Наблюдатели предполагали о том, что увольнение Ежкова приведет к смягчению освещения противоречивых тем в «Правде Востока». В июне был уволен главный редактор популярной ташкентской радиостанции «Гранд», известной репортажами о таких социальных проблемах как СПИД, [Ало Ходжаев]. По сообщениям, он был уволен при схожих обстоятельствах. Впоследствии он стал работать в редакции новостного сайта.

Отличный от этой тенденции случай имел место 19 апреля, когда районный суд в Хорезме постановил, что Шухрат Алланазаров, журналист газеты «Янгиарик овози», был незаконно уволен в декабре 2003 года, и чтобы газеты восстановила его и выплатила ему зарплату. Алланахаров утверждал, что был уволен в связи со статьями, критикующими районного хокима (мэра). Газета оспорила решение суда, и в мае апелляционный суд опроверг решение районного суда. Алланазаров данное решение оспаривать не стал.

В течение года наблюдался рост самоцензуры. Число и масштаб газетных статей по таким темам как местная коррупция, должностные преступления и экономические трудности снизились, и лишь считанные журналисты писали статьи с критикой Правительства.

Правительственное агентство Межведомственный координационный комитет (МКК) выдавал одобренным журналистским организациям лицензии как на вещание, так и на ведение деятельности СМИ. Лицензии на вещание выдаются сроком от 1 до 5 лет, однако, лицензии СМИ, которые также необходимо получить, должны обновляться ежегодно. МКК может отозвать лицензии и закрыть СМИ без решения суда. Другое правительственное агентство – Центр электромагнитной совместимости – выдает частотные лицензии.

Правительство делало попытки заставить некоторых частных вещателей вступить в Национальную ассоциацию электронных СМИ, основанную в декабре 2003 года известным медиа-магнатом. 23 августа МКК отозвал лицензию у «Бахтиёр-Шохбоз», частной телевизионной станции, работающей в Джизакской области, по сообщениям, за отказ вступить в ассоциацию. Некоторые тележурналисты выражали опасение о том, что подобным же образом будут преследоваться и другие частные станции.

Правительство продолжало отказывать RFE/RL и Голосу Америки (VOA) вещать на территории страны, несмотря на соглашение между Правительством и RFE/RL о разрешении вещания. Правительство также отказало в аккредитации некоторым журналистам VOA. Всемирной службе Би-би-си было разрешено вещать на очень низкой FM-частоте и только в Ферганской долине, что ограничило потенциальную аудиторию, до 3 часов в день.

Теле- и радиостанции практиковали самоцензуру, в результате станции лишь изредка передавали критические репортажи.

Правительство не ограничивало доступ к Интернету, однако, провайдеры Интернет-услуг регулярно блокировали доступ к вебсайтам, которые Правительство считает нежелательными. Оппозиционные партии «Бирлик», «Эрк» и Партия свободных дехкан вели сайты, к которым Правительство, по сообщениям, периодически блокировало доступ.

Правительство ограничивало академическую свободу. От профессоров университетов требовалось, чтобы их лекции или лекционные записи были одобрены, однако, выполнение данного требования было различным. Профессора университетов практиковали самоцензуру.

© Перевод - Арена