Отсидев в четырех тюрьмах трех стран, "российские талибы" были оправданы и вышли на свободу
Из пятигорского следственного изолятора N 1 (в народе - "Белый лебедь") 22 июня были отпущены семь человек: Руслан Одижев, Расул Кудаев, Айрат Вахитов, Рустам Ахмяров, Тимур Ишмурадов, Равиль Гумаров, Шамиль Хаджиев.
До "Белого лебедя" они были заключенными лагеря X-Ray на американской военной базе в Гуантанамо. А до Гуантанамо - сидели в другом лагере, концентрационном, в Кандагаре. А до того - в фильтрационном лагере в Шибиргане.
Американцы подозревали их в причастности к движению "Талибан" и к "Аль-Каиде". Два года понадобилось американскому следствию, чтоб убедиться: подозрения напрасны, и тогда встал вопрос о возвращении домой.
США требовали гарантий. Во-первых, того, что в России их обязательно осудят. Во-вторых, они должны быть доступны в любое время дня и ночи для американских следователей. И в-третьих: вне зависимости от сроков, на которые осудят россиян, они должны находиться в тюрьме до тех пор, пока Америка не закончит войну в Афганистане.
Надо отдать должное первому замминистра иностранных дел Вячеславу Трубникову, курировавшему переговоры о выдаче, - он эти условия не принял, сославшись на то, что судебная власть не подчиняется исполнительной и для нее никакие договоренности не имеют юридической силы.
Как только "гуантанамовцев" вернули в Россию, их сразу взяли под стражу, предъявили обвинения, а через четыре месяца всех семерых отпустили. Их неучастие в боевых действиях в Афганистане доказано самым пристрастным следствием - американским. Но, когда в конце 2002 года выяснилось, что в США наших судить не будут, генпрокурор РФ Владимир Устинов заявил, что "у нас достаточно доказательств, чтоб привлечь их по статьям: 359 ч. 3 ("Наемничество"), 210 ч. 2 ("Участие в преступном сообществе") и 322 ч. 2 ("Незаконное пересечение границы"). Возможно, он имел в виду, что россияне воевали не в отрядах "Талибана", а среди боевиков Чечни, но время показало, что и этих доказательств у генпрокурора не было.
Что касается незаконного пересечения границы, действительно, по крайней мере, в двух случаях факт имел место - переход из Таджикистана в Афганистан. Но это вне юрисдикции российского правосудия.
Правда, выводы, к которым пришло следствие, прокуратура как-то ненавязчиво "заретушировала". Пресс-служба этого ведомства распространила заявление, что следственные мероприятия продолжаются, а пока лишь отменено постановление об аресте россиян, этапированных из Гуантанамо. Самим "талибам" следователь по особо важным делам прокуратуры Южного федерального округа Игорь Ткачев сообщил иное: их отпускают по политическим соображениям.
В официальных документах, которые, впрочем, не афишируются, сказано третье: дело закрыто в связи с недоказанностью вины.
После освобождения наши "талибы" сразу отправиться домой не смогли. Пятеро из них - жители Татарстана, Башкирии, Урала, Сибири. Их отпустили, не поставив в известность ни адвокатов, ни родителей, а денег выдали в обрез на проезд в плацкартном вагоне (на еду уже ничего не оставалось).
На время их приютили в семьях товарищей по несчастью Расула Кудаева и Руслана Одижева, проживающих в Нальчике.
Адвокат Фарид Загидулла, везший деньги вчерашним заключенным, так и не смог доехать до своих клиентов: в пути был избит и ограблен. "Талибы" утверждают, что этот инцидент произошел не без вмешательства спецслужб. В любом случае, ежедневно в дома, где жили "талибы", наведывались сотрудники отдела по борьбе с терроризмом. И ко всему прочему с освобождением совпал рейд чеченских и ингушских боевиков на Назрань.
Подъехавшие мамы боялись везти сыновей на родину - были уверены, что в пути обязательно будут провокации. Тогда и позвонили в редакцию, попросив о встрече.
Встреча с "талибами"
Я ожидал увидеть дюжих бородачей, прошедших Крым и Рым, но обнаружил нескольких щуплых, изможденных мальчишек с бритыми подбородками или жидкими бороденками. Как я выяснил впоследствии, мальчишками они были только на вид, им было уже по 25-35 лет.
"Мы не даем никаких интервью и не желаем, чтоб вы ссылались, от кого конкретно получили информацию".
Только в дороге, привыкнув ко мне, они крайне неохотно и односложно начали отвечать на вопросы.
Трудно понять, что эти люди видели сами, а что - лишь тюремные мифы. Трудно точно отделить бесспорные факты от интерпретаций людей, оказавшихся в экстремальной ситуации и испытавших глубокое душевное потрясение. Поэтому попытаемся просто передать обобщенную версию рассказа этих людей о пережитом в их драматической одиссее. Драматической, даже если только часть услышанного - правда.
Что было в Афганистане
"Все мы попали в Афганистан за несколько месяцев до 11 сентября 2001 года, чтобы поступить в местные медресе, и в этом смысле мы действительно талибы (талиб по-арабски - "ищущий знания, студент"). Никакого отношения к "Талибану" (военно-политической организации) никто из нас не имел.
О том, что случилось 11 сентября 2001 года, и о планах США начать войну с "Талибаном" имели смутное представление - в Афганистане не было ни телевидения, ни радио.
Война застала в Кундузе. Кундуз бомбили. Было много жертв среди гражданского населения. Местные жители бежали в города, занятые американцами. Дело не в какой-то любви к заокеанским военным, а в том, что там, где были американцы, не бомбили.
В конце ноября 2001 года около тысячи беженцев вышли из Кундуза и направились в занятый американцами Мазари-Шариф. Среди беженцев были и вооруженные люди - 2-3 процента от общего числа. Были это солдаты "Талибана" или стихийно сложившаяся самооборона, мы так и не поняли.
В пути столкнулись с подразделениями Северного альянса. Это были войска, которыми командовал генерал Рашид Дустум. Дустумовцы без боя разоружили тех, кто был вооружен, и отконвоировали караван в небольшую крепость Кала-и-Джанги.
Там беженцев попытались передать американцам, выдав за сдавшиеся регулярные части талибов. Но американская военная разведка очень быстро разобралась, кем являлись пленные в действительности. "Они нам не нужны", - заявили офицеры США.
Дустумовцам беженцы оказались тоже не нужны. Пленных усадили на центральной площади Кала-и-Джанги и открыли по ним автоматный огонь. Несколько сотен было убито в считаные минуты. Люди бросились на расстрельную команду, захватили несколько десятков автоматов и попытались организовать оборону. Раненых - их было почти две сотни - снесли в большой подвал одного из близлежащих домов.
Дустумовцы блокировали площадь и подогнали танки. Когда живых не осталось, боевики Северного альянса взялись за подвал с ранеными.
Ни о каком сопротивлении речь не шла, но дустумовцы не рискнули спуститься в подвал, и через маленькие окошки под потолком вниз полетели гранаты. Выбраться не было никакой возможности - пулеметный расчет, обосновавшийся перед дверью, расстреливал любого выходящего.
Когда раненые перебрались в не доступные для осколков закутки, в ход пошли шашки со слезоточивым газом. Следом стали заливать бензин и поджигать его. Но бензин выгорал быстро - заменили на дизтопливо. В конце концов дустумовцы перекрыли речку и подвал затопили. Около 15 часов раненые беженцы стояли по шею в воде, только после этого вывели тех, кто выжил, - человек шестьдесят. В числе выживших было четверо наших".
Тюрьма по-афгански
"Выживших в подвале перевели в тюрьму города Шибирган. Это был фильтрационный лагерь, где собирали пленных со всего Афганистана. Тюремное начальство состояло из солдат и офицеров Северного альянса (то есть - местных. - О.Д.).
Туда привели этап из 2000 афганцев - не беженцев вовсе, а талибов безо всяких кавычек, реально воевавших с американцами и Северным альянсом. Их страшно били и не кормили вообще. Приходилось выкапывать из земляного пола насекомых и есть. Умирали сотнями - от голода и дизентерии.
Но хуже всего приходилось пленным пакистанцам - их в Шибирган пригнали человек сто. Поначалу их было много, но пакистанцев загнали в большие военно-морские контейнеры (оказывается, в одну такую емкость можно утрамбовать до тысячи человек). Контейнеры выставляли на солнце, а когда через пару дней открывали, живыми оставались единицы.
В Шибиргане раненых лечили: операции без наркоза и без последующих перевязок. Лекарств тоже не давали. Приходилось находить картонки, сворачивать из них некое подобие ложек и выгребать гной из ран.
В конце концов россиян "отфильтровали" в следующую тюрьму - концентрационный лагерь в Кандагаре. Доставляли туда пленников в бомбардировщиках, связывали, надевали мешок на голову, упаковывали в небольшой пластиковый контейнер, предназначенный для бомб, - и ты уже в новой тюрьме.
Кстати, россиян арестовывали не только в Афганистане. Один из нас в самом начале войны перебрался в безопасное место - в Пакистан. Но спустя некоторое время после начала войны политическое руководство Пакистана дало согласие на сотрудничество с США в деле борьбы с терроризмом. Сотрудничество строилось по схеме: пакистанцы арестовывают всех подозрительных иностранцев, американцы платят.
Подозрительным оказался и почти не знающий пушту россиянин. Стоил он 5000 долларов.
В Кандагаре тюрьмой руководили американцы. Там уже не было патриархального средневекового зверства. Применялись "современные" методики.
Посредине тюремного двора на тросе висела будка полтора на полтора с маленьким окошком в одной из стенок и с ведром-парашей, подвешенной снизу. В клети несколько месяцев безвылазно сидел араб. Про него говорили, что он наказан за то, что в ответ на побои воткнул ложку в глаз охраннику".
Тюрьма по-американски
"В российских СМИ несколько лет назад появились выдержки из письма узника Гуантанамо Айрата Вахитова своей 70-летней матери, в котором Айрат писал о почти санаторных условиях в концлагере X-Ray. Мы тоже считаем, что по сравнению с тем, что пришлось пережить в Афгане, Гуантанамо выглядит очень умеренной зоной.
Из Афганистана в Гуантанамо нас доставляли по воздуху. Перелет 30-40 часов. Все это время пришлось сидеть в креслах. Ноги и руки в кандалах и прикованы к поясу. На шею охранники лепили какой-то пластырь, объясняли, чтобы не хотелось в туалет. На глазах - непрозрачные очки, на ушах - наушники, нос и рот закрыты особым респиратором. Во время полета заключенные теряли сознание от удушья - респираторы пропускали слишком мало воздуха.
Когда сели на Кубе, стало понятно: за время полета многие заключенные сошли с ума.
В Гуантанамо первое время "талибы" просто сидели в скрюченном положении: вставать нельзя, разгибаться нельзя, голову поднимать нельзя. Потом построили клетки-боксы и перевели всех туда.
Из гуантанамовских клеток был виден Атлантический океан, днем - тропическая духота, ночью - холодно. Заключенным выдавали по тонкому одеялу, но не сразу: первое время они спали, прикрывшись своими оранжевыми робами, на тонких резиновых ковриках. Два раза в неделю выводили на 15-минутные прогулки. Сначала - в кандалах, но потом заключенные добились права гулять без них. Вода из кранов текла ржавая.
В качестве наказаний узников сажали в карцер - такую же клетку, но без резинового коврика, просто железный пол, и отбирали одежду. Лишение одежды считалось суровым моральным наказанием, поскольку в раздетом виде мусульманин не имеет права молиться. Время от времени пленных забывали кормить или вдруг самым строптивым отключали воду.
В тропическом климате открывались старые раны. Самое страшное, если начинали гноиться руки или ноги, - тюремные доктора просто ампутировали конечности.
Кроме ампутаций заключенным делали прививки, отказаться от них было нельзя. От прививок начинала болеть печень. Если кто-то из заключенных начинал заниматься спортом (отжиматься в камерах-клетках), сразу кололи снотворное.
Среди заключенных был казах, которого раз в месяц уводили и делали ему какую-то инъекцию. После укола у него был вид "дауна": изо рта текла слюна, он ничего не соображал. К середине месяца начинал отходить, к концу становился практически нормальным, и тогда его уводили опять.
Гуантанамовцы, конечно, боролись за свои права. Главный метод - голодовки, но случались и драки с охраной. Особенно буйным нравом отличались британцы.
Боролись заключенные за право завешивать одеялом яму, служившую туалетом. X-Ray - Рентген - название символическое: все должно быть просвечено, пленники ни на секунду не оставались без присмотра, и тюремная администрация требовала, чтоб заключенные оправлялись на глазах у всех. Боролись за то, чтобы их не обыскивали женщины. Боролись за право отказываться от Корана, раздаваемого тюремной администрацией.
От Корана отказывались потому, что книгу ежедневно обыскивали. Заключенные заявили, что лучше вообще не иметь Корана, чем терпеть глумление над священной книгой. Отказ от казенного Корана считался тяжелым нарушением режима, книги раздавали насильно.
В Гуантанамо пленников не только охраняли, но и изучали. Время от времени их сажали в закрытую звукоизолированную комнату без окон, с ними безотлучно находился охранник, единственное занятие которого - каждые пятнадцать минут подробно записывать все, что делали заключенные. Мы провели в таких камерах несколько дней, но некоторых узников там держали месяцами".
От России до Гуантанамо - один шаг
Вся вина наших соотечественников - в том, что они оказались в нехорошее время в нехорошем месте. С точки зрения закона, учиться в Афганистане не более предосудительно, чем, скажем, во Франции. Но с житейской точки зрения Афганистан - страна проблемная. Что заставляет людей ехать туда?
В Нальчике я разыскал неформального лидера кабардино-балкарских мусульман Муссу Мукожева и директора Кабардино-Балкарского института исламских исследований Руслана Нахушева. Они рассказали мне обстоятельства, при которых уехал в Афганистан Руслан Одижев.
Руслан учился в Москве, в 1999 году вернулся в Нальчик. Ему не повезло, он взял билет на самолет в тот самый день, когда в Москве взорвали жилой дом на улице Гурьянова. Несколько месяцев спустя операм пришла в голову мысль проверить списки пассажиров, уехавших из Москвы в это страшное время. Тогда в квартиру Одижевых приехали люди в камуфляже и в масках. Руслана избили, вывели из дома и стали засовывать в багажник. Мать подняла крик, вмешались соседи, но Руслана все же увезли на машине без номеров.
Мама - Нина Одижева - обратилась в милицию. Приехавшие сотрудники УБОПа не стали интересоваться обстоятельствами похищения, вместо этого они провели обыск, изъяли компьютер и книги.
Тогда к поискам подключился Руслан Нахушев, сам в прошлом сотрудник КГБ. По своим каналам он выяснил, что ни местные фээсбэшники, ни милиция в похищении не участвовали.
Руслана отыскали только через неделю на базе кисловодского ОМОНа и только тогда перевели в следственный изолятор. Через две недели отпустили домой, так и не обвинив ни в чем.
На омоновской базе Руслану выжигали соски, загоняли под ногти спички, вздергивали на дыбу. Любопытно, что палачей интересовала не московская жизнь Руслана, а "не имеет ли президент республики Коков связей с местными ваххабитами". В конце концов омоновцы вывезли Руслана в горы, раздели, связали руки, надели мешок на голову и сказали: "Беги, убежишь - твое счастье, не убежишь - расстреляем". Руслан ответил: "Чего тянуть, стреляйте сразу". Отказавшись от попытки бегства, он и не был убит при ней.
После этой истории мать Руслана ультимативно потребовала, чтобы он уехал из России куда угодно. Так он и оказался в Афганистане.
История Руслана - не единичный случай. Волны подобных "воспитательных" арестов прокатываются по республике после каждого теракта. Сейчас местные жители ждут очередную волну - после рейда боевиков на Назрань.
Продолжение следует?
