Бутырский районный суд рассматривает уголовное дело. Гражданин России и узбек по происхождению Бахром Хамроев был задержан милиционерами с тремя граммами героина в заднем кармане брюк. Три грамма героина - это "особо крупные размеры", срок за такую дозу - от 7 до 15 лет, хотя наркоману это на 3 - 4 дня.

Есть, впрочем, у этого дела одна особенность. Бахром Хамроев - известный правозащитник, один из лидеров узбекского демократического движения "Бирлик" ("Единство"). У "Бирлик" и президента Узбекистана Ислама Каримова отношения не сложились: "Бирлик" ушел в оппозицию, а его лидеры - в эмиграцию. Таким образом Хамроев очутился в России. Здесь в его партийные задачи входит переправлять в Узбекистан правозащитный и оппозиционный журнал "Харакат", который издается в США.

Конечно, всякое бывает, наверно, оппозиционер и правозащитник может оказаться наркоманом, но, согласитесь, такое встречается не часто...

С 6 на 7 июня 2003 года ФСБ России и подразделение подмосковного РУБОПа, занимающегося борьбой с терроризмом, отрапортовали о крупном достижении: на заводе "Графит" задержан 121 террорист, задержанные - члены запрещенного исламского движения "Хизб-ут-тахрир".

На поверку успех российских силовиков оказался много скромнее. Обвинения предъявили только двум, причем по статьям, с терроризмом не связанным. "Террористы" оказались обыкновенными гастарбайтерами.

За узбеков, арестованных на заводе, заступилась общественность. Виталий Пономарев и Бахром Хамроев из общества "Мемориал" собрали пресс-конференцию, где обвинили подразделения по борьбе с терроризмом в фальсификациях и в выполнении политического заказа официального Ташкента.

Реакция правоохранительных органов последовала незамедлительно.

Месть

Из показаний на суде свидетеля Алексея Никитичкина, начальника 4-го отдела РУБОПа Московской области:

- Летом 2003 года мы пригласили для беседы супругу Бахрома Хамроева Асму Исмаилову. Конкретный повод для ее опроса указать не могу, это является служебной тайной. Содержание беседы с ней указать не могу, это тоже тайна. Ранее мы с теми же целями и по тем же основаниям беседовали с братом Хамроева Фармоном. Все, что связано с этой беседой, также является служебной тайной.

Служебную тайну приоткрыла сама Асма:

- Меня увезли в подмосковный РУБОП, допрашивали меня Сергей Автюхов, Алексей Никитичкин и Сергей Солдатов. Милиционеров интересовало, почему я, дагестанка, вышла замуж за узбека. В этом они видели связь между кавказскими и узбекскими религиозными радикалами. Расспрашивали об отношении к ваххабизму, интересовались, зачем ездила к мужниной родне в Узбекистан. В итоге мне посоветовали: а) развестись с мужем, б) регулярно доносить на него. В случае отказа посулили неприятности.

О том, как беседовали с Фармоном Хамроевым, он сам рассказал в суде:

- На "беседу" меня привезли силой. "Беседовали" со мной Сергей Автюхов и Алексей Никитичкин. Заковали руки за спиной и чем-то стиснули пальцы, били. Требовали, чтоб я дал показания, что мой брат террорист, ваххабит, что я видел у него взрывчатку. При этом присутствовали какие-то узбеки, они меня тоже допрашивали, интересовались, через кого Бахром отправляет журнал "Харакат" в Узбекистан.

Помимо родственников пообщался с милиционерами и персонал принадлежащего Бахрому Хамроеву кафе.

Повар Мурат Игамбердиев был избит теми же Автюховым, Никитичкиным и Солдатовым. Ему угрожали вывезти его в лес и убить. После этого он признался, что Бахром Хамроев является "членом экстремистской организации "Хизб-ут-тахрир", себя он тоже оговорил. Когда его отпустили, он признался, что дал ложные показания под угрозой смерти.

Знакомый Хамроева чеченец Али Ирапханов рассказал, чтобы его также задерживали, Сергей Автюхов и Алексей Никитичкин требовали от него, чтобы он "собрал в кафе Хамроева самого Бахрома и несколько "бородатых", чтобы можно было провести спецоперацию".

А теперь внимание! Сергей Автюхов, Алексей Никитичкин и Сергей Солдатов - участники того самого ареста 121 "террориста", и именно их Бахром Хамроев обвинил в выполнении узбекского политического заказа. Все они - сотрудники подразделения, занимающегося борьбой с терроризмом.

Не мытьем, так катаньем

Спецоперацию против Бахрома Хамроева провели 20 июля 2003 года. Это было то самое задержание с тремя граммами героина.

Из показаний на суде свидетеля Дениса Ваганова, руководителя 21-го отделения 3-го ОРБ ГУБОПа СКМ МВД:

- Я являлся руководителем операции по задержанию Хамроева, но назвать имена сотрудников, в ней участвовавших, не могу, не помню. Документация об этом тоже не сохранилась... Момента его непосредственного захвата я не видел... У нас было указание ФСБ задержать Хамроева...

В материалах уголовного дела есть объяснительная Ваганова. Там он пишет: "Нами был замечен человек мусульманской внешности, ведущий себя неадекватно (тревожно озирался), в связи с этим было принято решение его задержать и досмотреть". Естественно, адвокат Хамроева Владимир Чумак уличил Ваганова в даче ложных показаний. Милиционера это вообще не смутило.

- Такие формулировки пишутся всегда, чтобы скрыть источник оперативной информации.

Из показаний на суде свидетеля Сергея Солдатова, оперуполномоченного 4-го отдела РУБОПа Московской области:

- В операции я официально не участвовал. Просто проезжал мимо на машине, и тут мне позвонили ребята из моего подразделения и сказали, что, мол, мы тут задерживаем Хамроева. Я и подъехал.

Из показаний на суде свидетеля Алексея Никитичкина, начальника 4-го отдела РУБОПа Московской области:

- Я не был привлечен к задержанию Хамроева. Но на месте операции присутствовал. Я подъехал, узнав, что в операции участвовали мои подчиненные, чтоб проконтролировать их работу, Хамроев уже был задержан...

Из рассказа жены Хамроева Асмы Исмаиловой:

- Сергей Автюхов, Алексей Никитичкин и Сергей Солдатов присутствовали с самого начала задержания моего мужа. Поначалу они были в масках, но чуть позже отошли в сторону покурить, подняли маски, и в этот момент я их узнала.

Сам Хамроев о своем задержании рассказал следующее:

- Я вышел из своего подъезда вместе с женой, подошел к машине, два человека в спортивной одежде сбили меня с ног, несколько раз ударили по почкам, приставили пистолет к затылку и связали меня веревкой. Кричали, что перебьют всех мусульман и что в России халифата не будет. В это время я почувствовал, что ко мне в карман что-то положили. Сразу после этого ко мне подошел Сергей Автюхов, а с ним понятые, один из них был пьян. Один из милиционеров достал из моего кармана подброшенные свертки и стал ругать понятого за то, что тот уже успел выпить. Затем подброшенные мне свертки, мои деньги, визитки разложили на капоте и засняли на видеокамеру. Когда меня стали уводить, я заметил в толпе милиционеров и Алексея Никитичкина, и Сергея Солдатова. Первый допрос в ОВД "Лианозово" снимался на видео. Запись вел какой-то узбек. Про наркотики меня не спрашивали, выясняли, знаю ли я арабский язык, требовали, чтоб я признался в связях с террористами.

С видеозаписью, про которую рассказывает Хамроев, особая интрига. К делу в качестве вещдока ее не приобщили. Сам факт ее существования милиционеры пытались скрыть, но на суде выяснилось, что запись была, вели ее сотрудники ФСБ. Кто именно, милиционеры наотрез отказались сообщить, хотя Никитичкин в конце концов проговорился, что ему фээсбэшники ее даже показывали.

Что в сухом остатке?

Офицеры МВД, облажавшиеся на заводе "Графит" при "поимке 121 террориста", стали "опрашивать" и пытать родственников и сотрудников человека, который объявил обществу, что никаких террористов они не поймали.

Те же офицеры задержали этого самого человека с героином в кармане.

Все они работают в подразделении по борьбе с терроризмом, и ни один из них не имеет никакого отношения к борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Каждого из них судья спрашивал: "Имеете ли причины для личной неприязни к Хамроеву?". Каждый твердо ответил - нет.

На суде они даже не скрывают, что оперативная информация о Хамроеве - это просто задание ФСБ арестовать его.

В допросах окружения Хамроева участвовали представители спецслужб Узбекистана, которые интересовались не наркотиками, а политической деятельностью Хамроева.

Ни один из офицеров не признал, что видел сам момент захвата Хамроева, даже руководитель операции. Выяснить же, кто его захватывал, так и не удалось.

Видеозапись задержания к делу не была приобщена, а само ее существование офицеры пытались скрыть. Что хранит так тщательно оберегаемая от суда запись - уж не то ли, что делом об изъятии 3 граммов героина руководили в действительности коллеги "борцов с терроризмом" из Ташкента?