Вместо предисловие: Шла я недавно вечером около парка ВРЗ в областном центре, и встретились мне на дороге две маленькие девочки. Все грязные, в странной одежде, без обуви, жаль было на них смотреть. Подрулили эти "чудушки" ко мне. Попросили мелочь, я им, конечно, не отказала. Они поблагодарили меня, так и завязался наш разговор. Старшей было тринадцать лет, назвалась Надей, а младшая, Наташа, - десятилетняя. Они родные сестры, приехали с семьей нелегальным путем с Узбекистана - мол, заставили голод и нужда. Я поинтересовалась, почему родители девочек не могли устроиться у себя в городе на работу, чтобы обеспечивать семью, а не бомжевать по России? Ответили они просто: видите ли, у них проблемно устроиться на работу, и проще ездить по городам попрошайничать. Приехали попрошайки и в Ярославль, Архангельск, Череповец, а также в ряд других городов Северо-Запада. Не едут только в Питер и Москву - боятся, там своих хватает бомжей и бездомных.

Меня до глубины души затронули эти две бедные девочки. А бедные они потому, что у них плохие родители, которые виноваты в будущей судьбе своих детей. Понятно - ничего хорошего не вырастет из этих детей, так как они, во-первых, не учатся, во-вторых, уже настолько привыкли попрошайничеством зарабатывать деньги, что другие способы, кроме воровства, их не устраивают. Они привыкли к своему образу жизни и становятся подобием своих родителей.

...А на прощанье они мне сказали на своем языке "хаер", что означает "пока".

Надежда Смирнова, член молодежной редакции

* * *

Они зашли в редакцию, и сразу стало так шумно, словно по коридорам пронеслась сотня гомонливых бесенят. "Напилася я пьяна, не дойду я до дома", - затянула старшая, 14-летняя Эльвира. "Увела меня тропка дальняя до вишневого сада", - подключились остальные сестры: 12-летняя Дыльбар, шестилетняя Мунира, пятилетняя Аджина, а также их брат, семилетний Эльхам. Их звонкие голоса, да еще с песней о таких вовсе не детских заботах: о кукушке, которая "мое сердце волнует", о неведении, "где мой милый ночует" - привлекли внимание сотрудников редакции, и посмотреть на этих любопытных исполнителей вышли те, кто был еще в тот вечерний час на работе.

Впрочем, вот уже больше месяца вологжане могут слушать "бесплатные концерты" юных певцов, исполняющих русские песни с сильным ненашенским акцентом в разных местах областного центра. Смуглые чумазые южане приноровились устраиваться там, где наиболее многолюдно. На улицах древней Вологды стало можно услышать диковинные для русского Севера напевы, уносящие в фантазиях в жаркие страны, туда, где сражался с басмачами храбрый товарищ Сухов (поют на узбекском), а то и дальше - туда, откуда родом сестры Зита и Гита, братья Рам и Шиам (Эльвира поет и на индийском языке).

...Они приехали в Вологду из узбекского города Термеза. Они - это два родных брата с женами и со всеми своими многочисленными детьми. До Вологды, по признанию ребятишек, были Кострома, Ярославль, Череповец. Почему уехали? "Потому что дома голодно", - отвечают. В Термезе у них квартиры, в Вологде - палатки в Рыбкине. В палатках, пока мужья с детьми отправляются на заработки, остаются на хозяйстве женщины. Варят плов, как сказала Дыльбар. На такую ораву попробуй наготовь. Да и сомнения берут, что дети живут не впроголодь: освоившись в редакции, они сразу попросили хлеба или чего-нибудь поесть. А еще то и дело спрашивали: "А это не милиция?" Неспроста: милиции они боятся. В каждом городе у их родителей постоянно проверяют документы, их самих не раз доставляли в отделы. "Нас там были палками. Такые дубынкы, знаетэ, - рассказывали они наперебой, и это уже про Вологду. - А тетэнка одна за нас заступилась: отпустыте, говорит, что они вам сдэлали. "Они - воры", - мылыцыонер отвечаэт. А мы - не воры. Зачэм варават, зачэм убиват - мы лучше будэм просыт, нам люды дают".

Северный человек - сердобольный, вот почему, наверно, подобных южан и тянет в наши края. Копеечку, проходя, обязательно бросит, старую одежонку отдаст.

Помимо попрошайничества, взрослые будто бы еще зарабатывают трудом. По словам Эльвиры, ее отец работает под Вологдой на строительстве дачи у одной женщины, приносит домой то деньги, то продукты с фруктами. Пополняет домашний бюджет и детвора. Как рассказали сами, в день собирают от 100 до 200 рублей. Часть этих денег у них отнимают местные "рэкетиры" подросткового возраста... В тот вечер, когда мы познакомились, юные узбеки, не на шутку встревоженные, искали на улице Батюшкова защиты и помощи. "У нас парни забрали деньги", - жаловались они продавцу газет. Я оказался рядом. "Цыганята" наперебой стали рассказывать мне, как парни отняли у них сто рублей: "У них был нож. Вот такой. Показали нож и схватили деньги прямо из коробки". Трое парней лет 13 (а может, и меньше) стояли неподалеку и настороженно смотрели в нашу сторону. Как только я направился к ним, вся троица кинулась наутек. В районе Театра для детей и молодежи парням все же удалось скрыться от преследования.

- Они каждый день приходят. У них еще этот есть, к руке приставят, нажмут - и больно (имелся в виду электрошокер? - И.М.), - жаловались пострадавшие, которые во время преследования бежали следом за мной. Самая маленькая, Аджина, стараясь не отстать, лихо перебирала босыми ногами. Дыльбар представила Аджину на русский манер - Наташа. Ее сестра Мунира по-нашему, оказывается, Света. Русские имена у них есть у всех. Это или чтобы нам угодить, или чтобы было лучше к ним обращаться. А русскому языку всех детей научила Эльвира, которая путешествует уже с самого детства. Оказывается, еще маленькой со своим старшим братом приезжала и в Вологду. Она же для своих младших сестер была учителем и в песенном жанре.

- В Термезе Эля ходила песни петь в театр, с концертами выступала. Она хорошо поет, - с гордостью рассказывали про Эльвиру ее "ученики". И стоило той снова запеть, да так, что Натали и рядом не стояла: "Ветер с моря дул, ветер с моря дул. Нагонял беду, нагонял беду. И сказал ты мне, и сказал ты мне: "Больше не приду, больше не приду", - как к ней тут же присоединились все остальные, и по редакционным коридорам дружно понеслось "акцентное" многоголосье: "Видно, не судьба, видно не судьба. Видно, нет любви, видно нет любви. Видно, надо мной, видно, надо мной, посмеялся ты, посмеялся ты"...

А подарив эту песню всем работникам "Красного Севера", "солисты" узбекского семейного ансамбля распрощались и заспешили, чтобы засветло по железнодорож-ным путям мимо парка Мира успеть добраться до своего временного дома - до станции Рыбкино...

Комментирует заместитель начальника милиции общественной безопасности областного центра Николай ГОЛУБКОВ:

- Такие мигранты бывают в Вологде, как и в других российских городах, ежегодно. Они - цыгане по национальности, в основном приезжают из Таджикистана и Узбекистана - из республик, в которых сохраняется нестабильная ситуация. Только за этот год, начиная с апреля, у нас побывало порядка четырех групп подобных мигрантов. Пока тепло, они мигрируют, к зиме возвращаются домой. Зачастую проживают в Данилове, Вожеге, сюда приезжают на электричках. Все они являются иностранными гражданами. Как правило, у них не имеется заграничных паспортов, проживают в России не на законных основаниях, то есть считаются нарушителями паспортного режима. Мы собираем их, проверяем документы и настоятельно рекомендуем покинуть наш город. Что касается процедуры выдворения, то она возможна только по решению суда. Каких-либо криминальных проявлений за ними не замечено, в основном они занимаются попрошайничеством. Опасения, что с родины они могут завезти к нам наркотики, пока тоже не подтвердились...

© Красный север (Вологда), 26.09.2003

© Игорь Митин