Я не собираюсь защищать ислам и мусульман. Тем более что многие негативные оценки, думаю, достаточно справедливы. Но, по-моему, самое время спросить, что нужно предпринять, чтобы мусульмане не рассматривались как извечный источник напряженности, как большая "дуга нестабильности". Чтобы отношения между мусульманским и еврохристианским мирами избавились от ставшего привычным стереотипа "вызов - ответ - вызов..."? Да и как поступать Западу, замахнувшемуся на глобализацию, которая без принятия ее мусульманским сообществом просто не состоится?

Думают над этим в США, Европе, России? Думают. Найдены решения? Нет, не найдены. Пока лишь пунктиром прописаны контуры подходов к этим проблемам. Они сводятся к следующему:

- усилить помощь мусульманскому миру в проведении социально-экономических реформ;

- способствовать демократизации, добиваясь расширения или создания основ гражданского общества;

- воздействовать на систему религиозного образования так, чтобы приостановить отторжение западных ценностей, поставить барьер на пути религиозного экстремизма.

На первый взгляд, эта программа отдает маниловщиной. Реализовать ее ни за один год, ни за десять лет невозможно. Она растянута на поколения. Но осторожно начинать когда-то надо.

По уровню развития демократии мусульманский мир далеко не однороден. Есть страны сравнительно продвинутые, например, Малайзия, Тунис, Киргизия, есть и откровенные диктатуры (хотя бы саддамовский Ирак). Хотя исламская политическая традиция более привержена авторитарным формам правления, в большинстве мусульманских стран существуют демократические институты - парламенты, выборы, приняты конституции, в которых декларируются права и свободы, действует оппозиция. Согласимся, что именно они являются инструментами постепенного создания основ реальной демократии.

Специфика мусульманской традиции в том, что ислам неотделим от политики, а следовательно, во всех мусульманских странах существуют религиозно-политические партии и движения, которые в большинстве своем выступают с радикальных позиций, требуя приведения общества в соответствие с нормами шариата. Именно эти влиятельные силы рассматриваются в Европе и США в качестве главного оппонента модернизации, именно они в глазах Запада олицетворяют "исламскую угрозу". Но исламисты не едины, среди них есть и сравнительно умеренная публика, которая отвергает вооруженные формы борьбы и не настаивает на сиюминутном создании исламского государства. Есть и те, кто полагает, что в борьбе за эту цель хороши любые средства.

"Отменить" исламский радикализм, как и сам поиск "исламской альтернативы" с помощью силовых методов, не удается. В конечном счете с его последователями придется вступать в диалог. Многим этот "разговор" представляется абсурдным. При этом ссылаются на опыт палестино-израильского конфликта. Но ведь есть примеры того, как исламские радикалы ведут диалог и даже сотрудничают с Европой и США. Взять хотя бы позицию главы турецкого правительства исламиста Реджепа Эрдогана в канун войны в Ираке или эволюцию в конце 1990-х в умеренном направлении Фронта исламского спасения Алжира. Во всяком случае в последнее время складывается и иная тенденция - вступать с ними в непростые контакты, дабы избежать их перехода на экстремистские позиции.

Можно и нужно способствовать уже сложившимся и вновь возникающим в мусульманской мысли модернистским представлениям об адаптации исламских ценностей к иным взглядам и практике. Тем более что реформаторское направление в исламе сложилось еще в позапрошлом веке.

Все большее значение имеет вопрос отношения с исламом для Европы, где, по некоторым данным, проживают от 12 до 17 млн. мигрантов из мусульманских стран. Число их продолжает расти. Мнения европейцев относительно мусульманского присутствия существенно разнятся - от полного неприятия и требования их изгнания до понимания неизбежности дальнейшего проникновения ислама в Европу, а отсюда - стремления как можно быстрее найти устойчивый консенсус с мусульманами. К тому же в Европу приходит Турция, которая со своими 70 миллионами жителей становится там второй (после Германии) по численности населения.

Свое слово в перестройке отношений между Западом и мусульманским Востоком может сказать и Россия, в которой, по разным оценкам, проживают от 17 до 20 млн. приверженцев Аллаха. Будучи ориентирована на Запад, Москва стремится к стабильным отношениям со странами мусульманского мира. В свою очередь, мусульманский мир заинтересован в сильной России, что дает ему известную свободу геополитического маневра.

Сделанное Владимиром Путиным во время его визита в Малайзию заявление о том, что Россия хотела бы вступить в Организацию Исламская конференция, свидетельствует как о желании Москвы подчеркнуть свое намерение участвовать в перестройке отношений между еврохристианским и мусульманским мирами, так и о ее особой роли в этом процессе.

Заметим, что в мусульманском сообществе еще достаточно велики предубеждения против участия иноверцев в решении их внутренних проблем. А в Европе, США, России также есть немало тех, кто полагает, что нам нечего лезть в чужие дела. Мол, сами разберутся. С этим мнением нельзя не считаться. Тем не менее в нашем непростом мире все слишком взаимосвязано. Так что пытаясь помочь мусульманам, остальное человечество в чем-то помогает и самому себе.