Зимним днем более двух лет назад Мархабо Тангерова вынесла во двор дома в узбекском городе Самарканде, где жила ее семья, лампу, облила себя керосином и чиркнула спичкой. Как и многие другие страдающие депрессией молодые женщины в Средней Азии, Тангерова видела в самоубийстве единственный выход из сложившейся в семье обстановки. Тангерова выжила, однако провела еще пять месяцев в больнице, прежде чем оправилась от ожогов. «В то время, в тот момент другого выхода не было», – говорит Тангерова. Произнося эти слова, она поднимает руки с колен, и на запястьях видны шрамы, скрытые раньше под рукавами голубого свитера.

Выписавшись из больницы в 2001 г., Тангерова не вернулась в семью, примкнув к десятку других женщин в центре «Умид», уникальной узбекской организации, целью которой является возвращение к жизни страдающих депрессией молодых женщин. Во главе этой организации стоит 56-летняя доктор Бибисора Орипова, специалист по ожогам, сумевшая получить несколько небольших грантов, один из них от узбекского отделения Фонда Сороса. Сегодня в организации семь филиалов и три приюта, ее годовой бюджет составляет 15 000 долларов.

По словам Ориповой, трудности, которые испытывают женщины в Узбекистане, вынуждают многих из них к крайним мерам, включая самосожжение. Профилактические мероприятия сегодня осложняются тем, что в советский период такого рода социальные проблемы зачастую полностью игнорировались.

«В то время никто не хотел об этом говорить», – говорит доктор Орипова, занимающаяся ожогами начиная с 1971 г. «В Советском Союзе все должны были говорить о высоких урожаях хлопка и о том, сколько новых машин появилось на дорогах, а негативные новости не поощрялись».

Камилжон Ашуров, член Независимой организации по правам человека Узбекистана, говорит, что по самым свежим официальным данным в Самаркандской области в первом полугодии 2002 г. из 205 случаев самоубийства 17 были совершены через самосожжение. «Действительные цифры, я уверен, гораздо выше», – сказал он.

По словам Ориповой, от многих пытавшихся совершить самоубийство женщин отворачиваются их мужья и родители, что не оставляет им выбора и повышает вероятность рецидивов.

«Я пыталась им помочь, где-то их пристроить, – говорит Орипова. – Но мне пришлось заниматься этим в одиночку, официальной организации, которая заботилась бы об этих женщинах, не существовало».

В 1998 г. Орипова сумела организовать центр «Умид» для помощи выжившим после попыток самосожжения женщинам и тем, кто стал жертвой домашнего насилия. «Умид», по-узбекски «Надежда», помогает женщинам встать на ноги, сочетая психотерапию и обучение приносящим доход ремеслам – включая ковроткачество, компьютерную грамотность и основы ухода за детьми.

Кроме того, «Умид» протягивает руку помощи женщинам, которые думают о самоубийстве. Филиал «Умид» в Самарканде проводит ежемесячно 4-5 семинаров в отдаленных селениях, на которые приходит по 50-60 женщин, говорит Орипова.

«Раньше у нас были проблемы с получением разрешения от местных администраций, – говорит Орипова, хмуря брови. – Они думали, что мы подстрекаем женщин к восстанию против правительства. Сегодня политики начинают понимать, что женщинам необходимо знать свои права. Иногда они даже приглашают нас для проведения встреч».

Сегодня большинство пытающихся совершить самоубийство женщин происходит из сельской местности, где возможности для образования и работы ограничены, говорит Орипова.

История Тангеровой типична. Она ушла из школы после 10 класса. В 17 лет родители выдали ее замуж за 22-летнего жителя селения, и она переехала в дом родителей мужа. В конце концов в семье начался раздор, в котором обвинили Тангерову.

«Они не просто меня бранили, – вспоминает Тангерова со слезами на глазах. – Они меня били, а золовка даже ударила меня бутылкой».

В таких случаях обычно возникают серьезные конфликты со свекровью, говорит Орипова, добавляя, что часто мужья становятся на сторону своих матерей. «У нас принято говорить: другую жену я найду, но другой матери у меня уже не будет», – говорит Орипова.

Попытки самосожжения нередки в Средней Азии. Например, в Таджикистане, по сообщению агентства «Азия-Плюс», в северной Согдийской области женщины совершают самоубийства чаще, чем мужчины. Из 52 попыток самоубийства, совершенных за первый квартал 2003 г., 33 совершили люди до 30 лет. В двух случаях имели место попытки самосожжения.

Молодые женщины, такие как Тангерова, часто оказываются в сложной правовой ситуации после совершения ими попыток самоубийства. Полиция и родственники вынудили ее сказать, что она получила ожоги случайно, находясь у газовой плиты. В результате после инцидента не было проведено официального расследования.

«Это обычная проблема, – говорит Ашуров, активист правозащитного движения. – Полиция стремится быстро закрывать такие дела, поэтому они вынуждают женщин говорить, что получили ожоги случайно».

С помощью юриста из «Умид» Тангерова убедила прокуратуру в необходимости возобновить дело. В конечном счете местный суд постановил, что ее муж должен купить ей квартиру в Самарканде. И хотя сын и дочь пока живут с матерью Тангеровой в Челаке, она готовится начать новую жизнь.

«Если бы мне удалось получить финансовую помощь, я бы открыла небольшое кафе или магазин», – твердо заявляет Тангерова.

* * *

Альфред Купперс – независимый журналист, живет и работает в Средней Азии.