Выступление госсекретаря США Колина Пауэлла в Совете Безопасности ООН стало поворотным моментом в подготовке американской военной операции против Ирака. Едва госсекретарь закончил речь, ни у кого не осталось сомнений в том, что война будет. По сути, Пауэлл сказал то, что известно всем: США не могут терпеть Ирак и желают сменить режим в этой стране.

Вавилонское столпотворение

Теперь надо думать о том, что будет представлять собой Ирак после американской оккупации.

Подсчеты возможных американских и иракских потерь и сроки проведения операции - дело военных специалистов, финансовые затраты Вашингтона и изменения цен на нефть оставим экономистам.

Как будет выглядеть Ирак, освобожденный от Саддама Хусейна? Похоже, Вашингтон об этом не слишком задумывается. Американцы считают, что оккупационный корпус наведет в стране порядок, приведет к власти демократические силы и обеспечит мирное развитие самой воинственной из арабских стран. На чем основаны подобные надежды, совершенно непонятно. Арабы-шииты, арабы-сунниты и загадочные сабеи, туркоманы, курды-барзанисты и курды-талабанисты, йезиды и христиане-ассирийцы, коммунисты и левые баасисты, националисты и пансирийские национал-социалисты, могущественные бедуинские племена - вот что такое Ирак. Сегодня его единство обеспечено диктатурой багдадского фюрера, опирающегося, помимо армии, на партийные структуры Партии арабского социалистического возрождения (Баас). Без сомнения, ликвидация или отстранение Саддама приведет к мгновенному развалу железного баасистского обруча, скрепляющего страну (серьезно относиться к планам США сохранить Баас и использовать ее структуры для демократизации Ирака - это то же самое, что строить ФРГ при помощи чиновников из НСДАП).

Вообще, для исламских обществ, не имеющих демократических традиций, жесткая диктатура, как это ни неприятно, - единственный шанс сохранения стабильности. Об этом свидетельствует развитие событий после краха режимов Сиада Барре в Сомали и генерала Сухарто в Индонезии, отмены однопартийного режима Фронта национального освобождения в Алжире, падения тирании Джафара Нимейри в Судане. Сохранение "направляемой", то есть весьма условной, демократии в Египте гарантируется мощной армией и полицией, а также фактически монопольным положением правящей Национально-демократической партии, в Турции стабильность обеспечивается самостоятельной ролью армии, в Марокко - всевластием королевской семьи, сосредоточившей в своих руках почти все национальное достояние. Кроме того, в этих странах существует давняя и сильная европейская традиция, обусловленная многовековым влиянием Европы. Даже если иракские генералы сами смахнут диктатора и его семейство, контролировать страну им не удастся, так как партия и армия - совершенно разные структуры, и власть военных будет крайне слабой и нестабильной. О возможном демократическом правительстве в Багдаде, сконструированном из различных оппозиционных групп, и говорить не приходится: его власть будет еще более призрачной, чем у администрации афганского президента Хамида Карзая; последнего хотя бы поддерживает родное пуштунское племя, и он пока является компромиссной фигурой для таких сильных полевых командиров, как таджикские лидеры Фахим и Исмаил-хан, узбекский вождь Дустум, руководители хазарейского ополчения. Даже подобной Карзаю фигуры - то есть лидера слабого, но удобного большинству противоборствующих военно-политических, этнических и конфессиональных группировок - в Ираке нет.

Курдские лидеры, декларирующие стремление превратить Ирак в федерацию, на самом деле будут стремиться к сохранению своего непризнанного государства, причем попытаются присоединить к нему богатые нефтью Мосул и Киркук и вообще усилить свое влияние в жизни страны. Это неизбежно приведет к столкновениям как с арабами-суннитами, так и с мосульскими туркоманами. Последнее особенно опасно, так как на контроль над этим районом претендует Турция. Скорее всего, негласный контроль над Мосулом - та цена, которую США заплатят Турции за участие в иракской операции. Находящееся под протекторатом Анкары туркоманское квазигосударство априорно будет находиться в конфликте с курдами, составляющими большинство населения района. Нельзя забывать также, что сама курдская автономия расколота - Демократическая партия Курдистана (ДПК) Масуда Барзани и Патриотический союз (ПС) Джеляля Талабани объединяются только под сильнейшим давлением извне или при серьезной угрозе со стороны Багдада. В Курдистане действуют также враждебные и ДПК, и ПС многотысячные отряды Рабочей партии Курдистана (ныне - Народные силы самообороны), вытесненные из Турции, сторонники бен Ладена, обосновавшиеся в многострадальной Халабдже, "Партия Аллаха" - организация курдов-шиитов, ополчения ассирийцев и йезидов, балансирующие между ДПК и ПС, закаленные в боях иранские моджахеддины - фанатичные сторонники Саддама Хусейна. Стабильность Иракского Курдистана - явление временное, и любое нарушение баланса сил вокруг него приведет к новому витку междоусобной войны.

Иракская трясина

Сильнейшей оппозиционной организацией Ирака является Высший совет исламской революции (ВСИР), в состав которого входят шиитские движения, многие из которых экстремистски настроены. Глава ВСИР, бывший главный муфтий Ирака шейх Мухаммед Аль-Хаким Бакр, ведет переговоры с США. Совет, конечно, заинтересован в свержении Саддама, хотя бы и руками американцев, - входящие в состав Совета движения ведут партизанскую войну с баасистским режимом с 1981 года, но успеха не достигли. ВСИР базируется в Иране, опирается на фундаменталистское крыло иранского духовенства и рассчитывает создать в Ираке исламскую республику наподобие соседнего Ирана. Как сложатся отношения между американской оккупационной армией и ВСИР? Трудно представить, что они будут безоблачными, особенно в условиях противостояния Вашингтона и Тегерана. Если иметь в виду, что вооруженные силы ВСИР, по разным данным, насчитывают от 60 до 200 тысяч бойцов, положение американцев в болотах Южного Ирака может оказаться трудным. Кроме того, ВСИР может рассчитывать на вооруженную помощь иранских пасдаранов - бойцов Корпуса стражей исламской революции и ополченцев- басиджей: обе эти организации контролируются реакционным крылом иранского духовенства. В случае конфликта с американской армией хорошо обученные и фанатичные пасдараны могут оказаться очень опасным противником.

Ираком традиционно правят арабские суннитские кланы. Отдавать власть шиитам они не согласятся, да и США этого не позволят. Именно на суннитскую общину опирается Баас, в том числе диссидентские группировки, готовые сотрудничать с американцами. Помимо партии Саддама, в суннитской среде действуют малочисленные исламистские группировки: Исламское движение, "Молодежь Мухаммада", "Молодые мусульмане" и даже "Партизаны- сунниты". Идеологически они дрейфуют к "талибскому" типу и будут пытаться воспользоваться падением режима для расширения своего влияния. Среди суннитов действуют и остатки недобитых Саддамом коммунистов, социалистов, насеристов. Арабы- сунниты, составляющие 30-40% населения Ирака, попытаются сохранить свое доминирующее положение в стране, но сделать это им будет трудно: более многочисленные и пользующиеся поддержкой Ирана шииты и курды могут выставить сильные армии, а суннитам придется опираться на остатки саддамовской армии и баасистской милиции.

Скорее всего, США не допустят полномасштабной войны между различными иракскими общинами и движениями, но сохранить Ирак единым не удастся - общих интересов у курдов, суннитов и шиитов нет, хотя вожди всех общин и партий говорят о приверженности единству страны, рассчитывая получить власть над всем Ираком. Ирак окажется формально единой, а фактически расколотой на враждебные анклавы страной, как это произошло с Боснией и Афганистаном. Возникнет минимум пять независимых анклавов - два курдских, туркоманский, суннитский и шиитский, между которыми придется размещать американские части. При этом в туркоманском анклаве будут стоять турецкие войска, переодетые в форму местной милиции, в шиитском - иранские "стражи", в суннитском будут активно действовать баасисты, опираясь на Сирию, в курдских районах барзанисты и талабанисты, опираясь соответственно на Турцию и Иран, будут ловить в горах боевиков "Аль-Каиды" и оджалановцев.

Вашингтонские мечтатели

Демократический Ирак - прекрасная мечта, но она так же реальна, как любая другая галлюцинация. Ни "бешеные муллы" и курдские племенные вожди - основа оппозиции Саддаму, - ни функционеры Баас (под недреманным оком американских "комиссаров") демократию в Ираке устанавливать не будут. Они не знают, что это такое, а если знают, то вовсе ей не симпатизируют. У них другие цели - власть, деньги и оружие.

Поставить под контроль нефтяную промышленность Ирака Вашингтону тоже вряд ли удастся, так как на нефть Мосула и Киркука будут претендовать сверхценные для США союзники - турки, а нефть Басры и Фао вряд ли спокойно уступят иранцы. В крайнем случае месторождения можно ведь и поджечь. А так как худой мир после свержения Саддама американцам будет явно милее хорошей войны, им придется идти на компромиссы, то есть пускать в Ирак европейские и российские нефтяные компании, так как каждый местный клан будет маневрировать, привлекая на свою сторону Париж, Берлин, Рим, Москву и Пекин. Говорить об экономическом возрождении в таких условиях не придется на протяжении многих поколений, поскольку такая ситуация - тупиковая по определению. Кончится все это выводом американских войск, и вот тут-то бойцы различных ополчений и армии соседей начнут выяснять, кто хозяин на берегах Тигра и Евфрата. Превращение Ирака в ринг, на котором среди горящих нефтяных полей и полуразрушенных городов меряются силами Иран, Турция, Саудовская Аравия, Сирия и Египет, плюс рост воинствующего исламизма во всем мире, вдобавок еще и уже начавшиеся конфликты между США и главными европейскими союзниками - не такая уж привлекательная перспектива, ради которой стоит посылать войска на Ближний Восток.

Ричард Перл недавно обвинил президента Франции Жака Ширака в том, что тот "в глубине души считает, что Саддам Хусейн предпочтительнее любого его преемника". Но весной 1991- го американцы прекратили разгром иракских войск, дав им возможность разбить восставших курдов и шиитов именно потому, что испугались описанной выше альтернативы Саддаму. Что изменилось с тех пор? Создается впечатление, что только профессиональный уровень вашингтонской администрации. И вряд ли в лучшую сторону...