СЕГОДНЯ ясно, что в контексте экономического противостояния между великими державами Москва еще долго не сможет быть равновеликой, но при этом может играть активную роль на мировой арене, исходя из защиты национальных интересов.

Среди зон ответственности нашей державы неоспоримо сегодня главной является Центральная Азия.

Традиционно этот регион был для России одним из ключевых. Известная формула "Богатство России Сибирью прирастать будет" во многом была обусловлена отношениями России с народами Центральной Азии и Южной Сибири. Поэтому издревле в направлении центрально-азиатского региона у России складывались прочные экономические, политические, этнические, религиозные и династические связи, которые по мере социально-экономического развития России сопровождались качественным ростом. К середине XIX века именно экспансия России в Центральную Азию во многом позволила ей стать одной из ведущих мировых держав, играть ключевую роль в т.н. "восточном вопросе", влиять на ближневосточную политику Англии, Франции, Германии.

Неудивительно, что страны Центральной Азии, являясь сферой жизненно важных экономических и геополитических интересов России, стали неотъемлемой частью сначала Российской Империи, а затем и СССР.

С распадом СССР в начале 1990-х годов Центральная Азия оказалась в центре геополитических интересов ведущих государств мира. В борьбу за влияние на регион включились прежде всего США, Китай, мусульманские страны (Турция, Иран). Подобный интерес к региону был продиктован целым рядом обстоятельств: выгодное геостратегическое положение, обширная территория и значительные людские ресурсы, наличие огромных сырьевых запасов, в первую очередь энергоносителей.

В России же возобладала прямо противоположная позиция. С начала 1990-х Москва стремилась отторгнуть Центральную Азию как балласт, серьезно тормозящий Россию на ее пути в цивилизованный мир (читай - Запад). В свою очередь, центральноазиатские страны также пытались максимально отдалиться от России, дабы не потерять недавно обретенный суверенитет.

И сегодня очевидно, что без влияния в этой стратегической зоне восстановление статуса России как серьезной политической силы невозможно. И даже не потому, что здесь живут наши соотечественники, не потому, что это потенциальные рынки сбыта, а потому, что когда-то ненужное и иждивенческое "мягкое подбрюшье" в одночасье превратилось в "сверхмягкое место" в системе внешней безопасности России. Это является всего лишь подтверждением формулы МакКиндера: "Кто контролирует Хартленд (сердцевину материка), контролирует мировой остров (Евразию)".

Сейчас наметился поворот в осознании значения Центральной Азии для России. Но, к сожалению, по-прежнему сильно срабатывает сложившийся за последние годы стереотип некоего пренебрежения.

Сегодня весьма важно окинуть новым взглядом это пространство. Для этого мы должны посмотреть, что здесь происходит.

Кто есть кто в Центральной Азии?

В настоящее время Центральная Азия не представляет собой некоего целого, как это многие думают. Сегодня это настоящая сборная солянка, где страны значительно отличаются друг от друга по уровню экономического развития, типу установившихся там политических режимов, характеру внешних связей, культурно-психологическому менталитету населения. Каждая из стран пытается тянуть одеяло на себя в попытках вести собственную игру, зачастую идущую вразрез интересам соседей.

Поэтому сегодня, понимая необходимость нашего присутствия в Центральной Азии, мы должны четко определиться в своих приоритетах. И главное - дать ответ на вопрос, на кого делать ставку. Это очень важно. Ведь, как говорится, за двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь.

В сфере экономической политики в регионе можно выделить две разнонаправленных модели - это свободная экономика Казахстана, Киргизии и Таджикистана и административная экономика у Узбекистана и Туркменистана.

Узбекское и туркменское правительства с самого начала решили пойти по пути консервации. Они фактически отказались от либерализации экономики и усилили государственное планирование. Это в принципе начало приносить достаточно ощутимые плоды. В Узбекистане сумели построить и восстановить ряд важных промышленных объектов - автомобильный завод, бухарский нефтеперерабатывающий завод, запустили самолетостроение. Туркмения, в свою очередь, заявила о предоставлении населению бесплатных коммунальных услуг - света, газа, понастроила отели и офисы. Эти шаги практически до 1998-1999 годов выглядели как узбекское и туркменское экономическое чудо. Однако иллюзии быстро рассеялись. Эти страны избежали "шоковой терапии", но в их моделях все более явственно проявляются знакомые черты административно-командной экономики.

Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан либерализировали практически все, что можно. Однако серьезных результатов добился только Казахстан. По словам казахстанского бывшего министра экономики и торговли Ж. Кулекеева, объем роста ВВП за 2000 и 2001 годы составил 23 процента, а инфляция, не превысив заданные параметры, осталась на уровне 6,4 процента. По предварительным прогнозам, рост ВВП в 2002 году составил 8,5-9 процентов.

В отличие от Казахстана киргизам и таджикам повезло меньше. Они вначале неуклонно двигались в фарватере рекомендаций МВФ и Всемирного банка. Киргизия даже сумела вступить во Всемирную торговую организацию. Однако военные действия (две войны с исламистами в Киргизии и пятилетняя гражданская война в Таджикистане), а также соседство региона с Афганистаном подорвали их и без того шаткое положение. По некоторым данным, средний доход каждого жителя на начало 2002 года составил в Туркменистане 280 долл. в год, в Узбекистане - 500, в Казахстане - 1430, в Кыргызстане - 300, в Таджикистане - 215 долларов.

В плане привлечения инвестиций складывается достаточно своеобразная картина, основной спецификой которой является общая сырьевая направленность региона.

Таджикская и киргизская экономики, не имеющие больших запасов сырья, выглядят мало конкурентоспособными. Даже несмотря на то, что Киргизия добывает немало золота, эти страны опустились до уровня беднейших стран мира.

Чуть выше находится Узбекистан. Тем не менее до тех пор, пока не будет решена проблема полной конвертируемости узбекского сума в твердую валюту, потенциальные инвесторы не смогут реально помочь экономике.

Несмотря на отдельные попытки денежных реформ, в последние годы узбекская валюта все больше обесценивалась. Курс черного рынка быстро уходил от официального, а курс коммерческих банков продержался лишь до начала 2001 года. Это можно увидеть, сравнив соответствующие обменные курсы по состоянию на 20 марта 2001 года: если курс Центрального банка был равен 339 сумам за 1 доллар США, то курс коммерческих банков составляет 790 сумов (покупка) и 840 сумов (продажа), а на черном рынке за 1 доллар давали 905 сумов. 1 февраля 2002 года официальный курс был установлен в 693 сума за 1 доллар США, а курсы коммерческих банков и черного рынка составляли 695 и 1550 сумов. Более того, что касается обычных граждан, то твердую валюту продают только лицам, выезжающим за границу, причем они могут купить не более 300 долларов.

И только Казахстан нашел свою нишу в среднем эшелоне государств в мировой иерархии развития. На прошедшей в конце 1997 года в Лондоне конференции "Центральная Азия - Россия - Китай: от геополитики к геоэкономике в Евразии" было отмечено, что по среднедушевому показателю привлечения в страну инвестиций Казахстан занял среди постсоциалистических стран второе место после Венгрии. А согласно опросу, проведенному журналом "Институциональный инвестор", среди 135 государств мира по темпам улучшения инвестиционного имиджа в период с марта 1997 по март 1998 года Казахстан вошел в пятерку стран-лидеров. Из 40 млрд. долларов, инвестированных мировым сообществом в экономику постсоветских государств с 1991 по 2001 год, 13 млрд. долларов вложено в Казахстан. По результатам 2002 года республика продолжала занимать лидирующее положение среди стран СНГ по объему привлекаемых инвестиций. В сентябре 2002 года международное рейтинговое агентство Мoody"s Investors Serviсe повысило инвестиционный рейтинг Казахстана по облигациям в иностранной валюте с "ВА-2" до "Ваа-3", рейтинг по банковским депозитам в иностранной валюте до "Ва1", рейтинг по долгосрочным заимствованиям правительства в национальной валюте до "Ваа1".

Казахстан первым из государств СНГ был удостоен статуса страны с рыночной экономикой. В октябре 2000 года это сделал Европейский союз. А затем о снятии с 1 октября 2001 года с Казахстана статуса страны с нерыночной экономикой объявило министерство торговли США.

Председатель правления ЕБРР Ж. Лемьер 6 декабря 2002 года заявил, что потенциал Казахстана находится в стадии роста. Развитым странам, где все ресурсы хорошо известны и освоены, годовой прирост ВВП более чем на 9 процентов кажется очень высоким показателем.

Экономические успехи Казахстана стимулируют его активную экономическую политику. Это наглядно проявляется в его позиции по углублению интеграции в рамках СНГ, ЕврАзЭС, Организации Центрально-Азиатского сотрудничества (ЦАС).

На международном уровне страны региона пытаются демонстрировать некое подобие геополитического единства и декларировать создание Центрально-Азиатского экономического блока. К примеру, на последней встрече, прошедшей в конце декабря 2002 года в Астане, было заявлено о расширении экономического сотрудничества. Однако углубление различий в экономических уровнях стран региона будет способствовать росту внутренних противоречий и политики протекционизма со стороны "закрытых" государств. Первым свидетельством этого стали появившиеся в начале января сообщения о том, что Узбекистан "временно" закрыл границы с Казахстаном для передвижения граждан.

В общем и целом, по мнению гарвардского аналитика Бориса Румера, если сравнивать показатели ВВП на душу населения, то бесспорным лидером Центральной Азии является Казахстан, за которым (в порядке убывания) следуют Туркмения, Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан. При этом, если в основных странах данного региона сохранится социальная и экономическая стабильность, и если мировые цены на нефть останутся на благоприятном уровне, то в ближайшие несколько лет Казахстан еще более увеличит отрыв от своих соседей по уровню развития.

С точки зрения реальной политики и реальных результатов стратегический курс официальной Астаны на поэтапную и последовательную демократизацию более прагматичен и эффективен.

Так, например, казахам удалось сформировать наиболее удачную в Центральной Азии модель функционирования парламента. Создав в 1995 году двухпалатный парламент, этой стране удалось добиться в регионе лидерства в парламентском строительстве.

Казахстан первым в Центральной Азии ввел пропорциональную систему по партийным спискам (с учетом казахского опыта были позднее введены выборы по партийным спискам в Киргизии и Таджикистане).

Разработана и находится на рассмотрении в госорганах концепция децентрализации государственных функций, в начале 2001 года принят закон о местном государственном управлении, на подходе закон о местном самоуправлении.

Более того, в рамках реализации государственной программы поэтапного введения выборности акимов уже сделаны первые практические шаги, связанные с проведением выборов глав сельских округов. Впервые в 1998 году в селе Чемолган в качестве эксперимента были проведены выборы местного акима. В 2001 году эксперимент был существенно расширен, охватив уже 28 сельских округов.

Динамичное формирование третьего сектора (на сегодня в стране имеется порядка 6 тысяч НПО), независимых политических партий (19 партий, которые сейчас проходят этап перерегистрации, аналогичный нашему в соответствии с новым законом "О политических партиях", нацеленный на их укрепление и повышение политической роли и влияния в обществе).

В стране имеется более чем 1200 действующих СМИ, из которых негосударственные масс-медиа составляют примерно 70-75 процентов. Развит казахстанский сектор глобальной сети Интернет. Активно действуют сразу несколько оппозиционных партий. В парламенте представлены 4 партийные фракции, объединяющие около 80 депутатов. В ноябре 2002 года казахские власти создали постоянно действующее Совещание по вопросам демократизации общества и развитию гражданского общества, в котором участвуют все основные субъекты политики.

Таким образом, Казахстан является единственной страной Центральной Азии, будущее которой видится достаточно определенно. В принципе, это тот путь, по которому развивается и наша страна, то есть в плане политического развития Казахстан наиболее близок к России.

Отдельная песня - политика стран региона в обеспечении собственной безопасности. В этом плане достаточно взвешенную и наиболее последовательную позицию все эти годы демонстрировал Казахстан. Имея под боком взрывоопасный регион, казахи прекрасно отдают себе отчет в том, что в случае любой дестабилизации на юге они первыми окажутся втянутыми в конфликт. При своих огромных территориях и ограниченных людских ресурсах Казахстан просто вынужден идти на шаги по созданию системы коллективной безопасности в регионе. Тем более когда на кону стоят ресурсы Каспия. Согласитесь, игра стоит свеч, и подобный здоровый прагматизм составляет реальную основу для взаимодействия.

Казахстан делает ставку на проведение самостоятельной политики, избегая крайностей и метаний своих соседей. Активная позиция Казахстана и его участие в создании ДКБ, ШОС, СВМДА лишний раз подтверждают это.

Ситуация в Центральной Азии еще долго будет находиться в сложном, порой непредсказуемом состоянии. Источниками нестабильности являются как внутренние, так и внешние проблемы и угрозы. На этом фоне Казахстан является своеобразным "островом благополучия".

Казахстан, без сомнения, есть и будет стратегическим партнером России в Центральной Азии. Причин этому много. Во-первых, Казахстан - наш ближайший сосед, с которым нас связывают давние отношения в экономической, политической, культурной сферах. Это самое крупное государство в регионе, имеющее с Россией самые протяженные границы - свыше 7 тысяч километров. Казахстан - богатая в сырьевом отношении страна, страна-лидер в регионе в политическом, экономическом, социальном и военно-политическом аспектах.

Во-вторых, будучи сильным стабильным государством с динамично развивающейся экономикой, Казахстан единственный из центральноазиатских государств подходит в перспективе на роль нашего надежного стратегического партнера.

В третьих, Казахстан - единственная центрально-азиатская страна, близкая нам в культурно-цивилизационном и ментальном аспекте. И, наконец, что немаловажно в геополитическом раскладе, в силу своих внутренних качеств эта страна - единственная в Центральной Азии - способна стать надежной преградой экстремизму, миграции и наркотикам на пути к южным рубежам России.

Важно понять, что Россия велика своей ответственной политикой в регионе и нам пора определиться со своими приоритетами в Центрально-азиатском регионе.