Археологи достали. В Узбекистане государство раскошелится на раскопки
Раскопки городища Каршаул-тепа. Фото Сида Янышева, «Фергана»
В ташкентском Международном Караван-сарае культуры имени Икуо Хироямы проходит большая выставка уникальных археологических находок с городища Каршаул-тепа, находящегося в Ташкентской области. В двух залах выставлены почти двести артефактов VI-VIII веков, найденных за те десять лет, что прошли с момента обнаружения городища археологами. Однако, если копать глубже, не исключено, что археологи наткнутся и на слои I-II веков нашей эры. И тогда окажется, что Каршаул-тепа – одно из немногих городищ на территории Ташкентского региона с более чем двухтысячелетней историей.
Об открытиях, сделанных на территории Каршаул-тепа, и в целом о раскопках, до сих пор проводимых без какой-либо поддержки со стороны государства, «Фергане» рассказал руководитель археологической экспедиции, научный сотрудник Международного Караван-сарая культуры Константин Шейко.
Все религии в одном городище
Городище Каршаул-тепа расположено на подъезде к небольшому городку Чиназ, у правого берега Сырдарьи на площади в шесть гектаров. По словам Шейко, у его названия может быть два значения: «дворец» и «противолежащий» (пока неизвестно, чему именно). Впервые об этом памятнике узбекистанские археологи заговорили еще в конце XIX века, а в тридцатые годы XX века разведку на нем провел известный самаркандский археолог Георгий Васильевич Григорьев (1898-1941), который установил, что памятник относится к Каунчинской культуре. Так или иначе, до начала XXI века по-настоящему широких исследований на Каршаул-тепа не проводилось.
Константин Шейко. Фото Сида Янышева, «Фергана»
– Волею случая впервые это городище я увидел в 2008 году – и решил начать раскопки, – рассказывает Шейко. – Первый же сезон стал для нас сенсационным: мы нашли христианский нательный крестик, что дало нам основание считать, что здесь когда-то жили христиане-несториане. Тогда же в процессе работы была определена дата верхних слоев памятника – VI-VIII века.
Кроме следов христианства, мы наткнулись и на отзвуки другой религии – культа почитания умерших предков, отголоски которого прослеживаются в традициях современных узбеков. А еще глубже мы обнаружили следы последователей манихейства. Некоторые из здешних находок свидетельствуют о проживании в этом городе представителей зороастрийской общины.
Иными словами, на территории Каршаул-тепа мы находим следы нескольких религий, что говорит о существовавшей здесь толерантности, закончившейся в конце VIII века, когда это городище, скорее всего, пало под ударами арабов, и жизнь на нем больше не возрождалась. Метрах в пятидесяти-шестидесяти к северу от городища арабами был выстроен собственный город, от которого к сегодняшнему дню ничего не осталось. О бывшем на этом месте поселении говорят лишь попадающиеся там многочисленные фрагменты глазурованной керамики и кирпичей.
На сегодняшний день раскопки ведутся на трех объектах городища. На одном из них мы изучаем фортификацию и ворота, на втором – дворцовый комплекс. Третий же, как мы предполагаем, являлся храмовым комплексом. Причем, по нашей гипотезе, сколько бы здесь ни существовало религий, местонахождение священного места оставалось неизменным.
К находкам, обнаруженным нами за десять лет раскопок непосредственно на Каршаул-тепа, относятся многочисленные изделия из керамики, каменные пряслица, украшения в виде бус, согдийская печать, а также более сотни монет. Тут надо иметь в виду, что за все годы раскопок мы остановились лишь на уровне самых поздних веков существования города. Но ниже, я уверен, есть слои и пятого, и четвертого, и третьего, а возможно, и первого-второго веков нашей эры. Так что пока мы можем лишь догадываться, какие новые открытия принесут нам будущие раскопки городища.
Раскопки городища Каршаул-тепа. Фото Сида Янышева, «Фергана»
Кто платит за раскопки?
С 2010 года и по сегодняшний день раскопки на Каршаул-тепа полностью финансируются Фондом Евразия Центральной Азии (ФЕЦА). Ежегодно на один полевой сезон, длящийся обычно полтора-два месяца, он выделяет по восемь тысяч долларов. По словам Шейко, эти деньги полностью уходят на оплату труда научных сотрудников, рабочих, а также аренду помещения для проживания членов экспедиции и транспорта. На питание уже не хватает – эту статью расходов археологам приходится покрывать за счет своих зарплат.
В 2008-2009 годах раскопки финансировались узбекской стороной через Международный Караван-сарай культуры имени Икуо Хироямы. Кроме Каршаул-тепа, с 2002 года Узбекистан финансировал – также через Караван-сарай – и другие археологические работы на территории Ташкентской и Сурхандарьинской областей. Это, в частности, касалось таких древних городищ, как Канка, Мунчак-тепа, Шуроб-курган, Худайдот-тепа и Дабиль-курган. Однако после 2009 года госфинансирование всех раскопок через Караван-сарай прекратилось. Почему - никто в центре не ответил.
Вообще же, надо отметить, что с первых дней независимости Узбекистана государственное финансирование археологических раскопок, проводимое преимущественно через институты археологии и искусствознания, было довольно скудным, более-менее ощутимые деньги на эти работы поступали в виде грантов из-за рубежа. При этом значительные государственные средства выделялись на реставрацию исторических памятников.
На выставке находок из городища Каршаул-тепа. Фото Сида Янышева, «Фергана»
Однако в текущем году в этом вопросе случился настоящий прорыв: президент республики Шавкат Мирзиёев подписал указ о пятилетнем финансировании раскопок целого ряда археологических памятников. На сегодняшний день официально зарегистрировано 4308 объектов. Какие именно из них будут финансироваться, пока не уточняется, однако уже известно, что городищу Каршаул-тепа повезло.
– По решению нашего президента через Академию наук и Министерство культуры, начиная с 2019 года, будут выделены средства на реставрацию и раскопки ряда археологических объектов, и наше городище попало в этот список, – говорит Константин Шейко. – Там сумма небольшая: 250 миллионов сумов на пять лет, то есть в год – по 50 миллионов сумов (около $6200 по нынешнему курсу). Но и это уже большой шаг!
Раскопки городища Каршаул-тепа. Фото Сида Янышева, «Фергана»
По мнению доктора искусствоведения, директора московского «Музея Рерихов» (филиал Российского Государственного Музея Востока) Тиграна Мкртычева, «проведение выставки артефактов из Каршаул-тепа – закономерный итог многолетних трудов археологов».
«С моей точки зрения, археология является одним из брендов Узбекистана. Понимаю, что слова «археология Узбекистана» для туристов и людей, далеких от гуманитарной науки, звучат не так громко, как Самарканд или Бухара, памятники которых поражают воображение и которые можно увидеть, не напрягая фантазии и не особо разбираясь в истории этого региона. Однако стоит отметить, что архитектурные памятники и Самарканда, и Бухары – тоже часть археологии Узбекистана, только самая, я бы сказал, приметная, - говорит Тигран Мкртычев. - Раскопки, которые проводятся на Каршаул-тепа, финансирует европейская организация Фонд Евразия Центральной Азии (ФЕЦА). Кто-то, возможно, скажет, что сумасшедшим европейцам просто некуда девать деньги – однако это не совсем так. Прежде всего, это свидетельствует о внимании, которое уделяют в «далекой Европе» тому, что происходит в Центральной Азии. Из результатов археологических исследований, в конечном итоге, складывается история региона. Каршаул-тепа – один из тысячи археологических памятников Узбекистана. Я не являюсь специалистом по археологии Ташкентского оазиса, и мне сложно говорить о месте Каршаул-тепа в древней и раннесредневековой истории Шаша. Однако я хорошо знаю специалистов, которые работают на этом памятнике – это Константин Шейко, Джангар Ильясов, Геннадий Иванов.
Их профессионализм у меня не вызывает никаких сомнений. Более того, не вызывает он сомнений и у европейской организации, которая уже много лет выделяет им средства, получая взамен только научные отчеты о работах. Хочу подчеркнуть, что ни один черепок, найденный на Каршаул-тепа, не покидает территории Узбекистана. Учитывая мои дружеские отношения с археологами, работающими на Каршаул-тепа, во время моих визитов в Ташкент мне доводилось и прежде видеть материалы их раскопок, и отчасти читать их научные отчеты. Очевидно, что результаты многолетних раскопок собираются в сложную картину существования памятника.
Для меня, как человека, интересующегося культовыми объектами, особый интерес представляет так называемый храмовый комплекс. В то же время я не стал бы торопиться с утверждениями о присутствии на Каршаул-тепа манихеев – хотя нам точно известно, что манихейские общины были в раннесредневековом Шаше. Не исключено, что у авторов раскопок имеются какие-то аргументы, которые мне неизвестны.
И последнее. О нынешнем не очень хорошем положении археологической науки в Узбекистане можно написать трактат, и я, выпускник кафедры археологии Средней Азии ТашГУ, имею право об этом говорить. Тем отраднее, что сегодняшнее руководство Узбекистана вновь обратилось к археологии и предполагает вкладывать деньги в эту науку. Это только на первый взгляд археология далека от современности. А на самом деле археология Узбекистана – это его история, его настоящее и будущее. Это сохранение культурного наследия, туристы со всего света и мировая известность археологии страны».
Сид Янышев
