Фото с сайта Rusinkg.ru

Корнельский университет, школа бизнеса INSEAD и Всемирная организация интеллектуальной собственности опубликовали результаты измерения Глобального инновационного индекса. В рейтинг вошли 126 стран. Оценивались они по 80 разным параметрам – от числа заявок на право интеллектуальной собственности и созданных мобильных приложений до объема расходов на образование и количества научно-технических публикаций. В общем рейтинге Киргизия оказалась на 94 месте (в 2017 году была на 95), а вот в графе «экспорт инновационных технологий» (ICT services export) перепрыгнула с 93 на 35 место.

Где родился, там не пригодился

Что знают о Киргизии люди, не интересующиеся Центральной Азией? В лучшем случае, что она поставляет в Россию дешевую рабочую силу, а также добывает золото на месторождении «Кумтор». И вот выясняется, что Киргизия еще и страна, продвинутая в смысле информационных технологий. Более того, возможно, именно информационные технологии могут стать будущим Кыргызстана.

Правда, в бочке меда имеется и ложка дегтя. Индекс показывает не только уровень развития в республике IT, но и то, в каком кризисе сейчас находится страна в целом. Видно, что Киргизия все меньше и меньше производит чего бы то ни было, в стране слабо развит бизнес, а основными статьями импорта являются золото «Кумтора» (добыча на месторождении, кстати сказать, прекратится уже в 2026 году), сельскохозяйственная продукция и хлопок.

– Новым «золотом» Киргизии могут стать IT-технологии: для работы в этой сфере не нужно специальное высшее образования, получение которого занимает продолжительное время и не гарантирует трудоустройства, – считает Кирилл Алякин, эксперт в области IT в странах СНГ. – Те, кто хочет начать программировать, могут получить необходимые профессиональные знания из открытых источников. Программное обеспечение – это товар с большой маржинальностью (разница между себестоимостью товара и ценой, по которой его берет потребитель. – Прим. «Ферганы»). Основные затраты тут – оплата времени разработчика, в отличие от традиционного промышленного производства.

Кирилл Алякин замечает, что в последнее время в Киргизии открылось какое-то количество школ и «академий» программирования.

– Это значит, что на профессию есть спрос, а на спрос – множество предложений. Стоимость обучения в таких школах составляет около $1000 за полгода. Оканчивая ее, ты получаешь базовые навыки программирования и, не выезжая из страны, можешь получать зарплату от $800 в месяц. Где еще в Киргизии можно найти такую зарплату? – задает Алякин риторический вопрос. – И это не говоря о том, что тебе не надо пополнять армию трудовых мигрантов: свою работу ты легко можешь делать, сидя в Баткене или Нарыне.

Немного странным кажется, что при таком IT-потенциале в стране до сих пор не реализован проект «Безопасный город», а также откладывается реализация электронного правительства «Таза Коом».

– Смешно, но факт: Киргизия «драйвит» технологии на экспорт, при том, что они совершенно неинтересны властям внутри страны, – говорит эксперт. – Если бы киргизским IT-специалистам – а они приходили к властям с таким предложением – позволили участвовать в проекте «Таза Коом», они бы реализовали его еще несколько лет назад. Однако, похоже, государству выгоднее найти внешних поставщиков – при том, что коммуникация с ними затрудняется не только внутренней бюрократией, но и абсолютно разным подходом к работе, обусловленным культурными различиями участвующих в проектах работников из разных стран.

По мнению Алякина, вся эта ситуация ясно показывает, насколько эффективны частные лица и неэффективны власти.

– Одно дело, когда технологии развиваются, например, на Западе, где для этого созданы условия, и другое – на голом энтузиазме в Киргизии. Разница есть. Но тренд, который сейчас зарождается в Центральной Азии, позволяет с оптимизмом смотреть на будущее этого региона, – заключает эксперт.

Экспорт мозгов, а не технологий

Директор Парка высоких технологий (ПВТ) Алтынбек Исмаилов рассказал «Фергане», что его организация была создана в 2011 году, а членов начала принимать в 2013. Сейчас в нее входит 42 компании. Первоначальной целью ПВТ было создание условий для легализации IT-cектора страны и вывода его из тени. Для этого компании освобождаются от некоторых видов налогов, сокращаются и отчисления сотрудников в соцфонд. Все это, вместе взятое, дает возможность новым компаниям «не тратить деньги на налоги, а инвестировать в разработку новых продуктов».

– Киргизия оправданно попала в этот рейтинг, – считает Исмаилов. – Да, налоговые каникулы помогли развиться нашим компаниям, однако на этом рынке есть и ряд сложностей. В первую очередь – нехватка IT-специалистов и проблема выхода на международный уровень.

По словам Исмаилова, ПВТ в связи с этим имеет ряд задач на ближайшие годы. Это, во-первых, поворот киргизского рынка, который сейчас работает больше на аутсорсинг, в сторону производства собственной продукции. Во-вторых, выход на международные рынки и увеличение количества специалистов. В-третьих, необходимо сделать так, чтобы отечественные специалисты не только разрабатывали ПО, но и могли руководить большим количеством программистов, создавать архитектуры программного обеспечения, вести научную работу в сфере искусственного интеллекта. И, наконец, важно сделать так, чтобы IT-специалисты появлялись в самых разных отраслях.

Отвечая на вопрос, насколько налажено сотрудничество с властями, Алтынбек Исмаилов отметил, что они всерьез настроены на совместную работу и постоянно поднимают вопрос участия резидентов ПВТ в государственных проектах.

– Правда, наши резиденты говорят о том, что существует ряд проблем при работе с госорганами. Это, например, нечетко прописанные техзадания, волокита при финансовых переводах, текучесть кадров у заказчика, отсутствие фокусного лица, с которым можно довести производимый продукт до финала. Поэтому еще одна наша задача состоит в том, чтобы наладить взаимоотношения между госорганами и специалистами по информационно-коммуникационным технологиям, – рассказал Исмаилов.

Особое мнение на этот счет имеет директор компании Green Light Талгат Абдулаев.

– Да, наши разработчики в основном работают на иностранные компании, но это экспорт мозгов, а не технологий. Если компания находится в США и нанимает специалистов из Киргизии, то конечный продукт будет американским, а не нашим, – объясняет он. – Пока у нас нет технологий, которые мы продаем за рубеж. Есть какие-то небольшие проекты, но не более.

Тем не менее, по его словам, сектор информационных технологий в стране действительно начал развиваться. В частности, много молодых людей стало учиться на программистов.

– Однако если посмотреть прирост количества программистов в соседних Казахстане и Узбекистане, то я не думаю, что у нас он окажется намного больше. Это соотношение пропорционально, – говорит Абдулаев.

По мнению Талгата Абдулаева, дальнейшему развитию IT-сектора в Кыргызстане препятствует не отсутствие интеллектуальных ресурсов – их как раз достаточно – а неготовность производить собственные продукты. Для этого нужны креативные бизнес-умы, способные генерировать и развивать идеи, которые будут интересны внешнему миру. Он уверен, что практическое исполнение не вызовет проблем: отечественные программисты легко справятся с написанием любого кода.

От 70 долларов в час

Кыргызстанская компания Spalmalo работает на внешний рынок. Ее генеральный директор Адилет Абылов не считает, что повышение позиций Киргизии в международном рейтинге – случайность. По его мнению, это закономерность, над которой отечественные IT-компании работали по меньшей мере несколько лет.

– Это случилось не внезапно, и как ни странно, в этом вопросе нам помогло государство, – говорит Абылов. – У нас мало примеров, когда оно делает что-то хорошее. Принятие закона о ПВТ, который гарантирует компаниям освобождение от налогов, инициировали IT-активисты. И лишь 1% от выручки мы платим ПВТ в качестве членского взноса. Взамен 80% всего оборота компании должно приходиться на экспорт.

Естественно, встает вопрос: что в этом случае получает страна? Во-первых, налоговые отчисления от зарплат сотрудников компаний. Во-вторых, компании сами привлекают в страну деньги.

– Если твоя компания растет, то тебе выгоднее работать легально, и тогда ты можешь сотрудничать с компаниями за рубежом, – объясняет Абылов. – Так работаем мы, и именно это важно для наших зарубежных партнеров, которые требуют справки о налоговом резидентстве.

По мнению Абылова, на кыргызстанском IT-рынке ощущается нехватка кадров. Поскольку университеты не смогли обеспечить рынок кадрами, за это взялись частные лица, которые запустили различные курсы и академии. Так, например, 90% сотрудников Spalmalo – это выпускники разного рода отечественных курсов.

– Сейчас страну спасает слабая экономика и дешевая рабочая сила, в том числе интеллектуальная, – говорит Абылов. – Но в дальнейшем Киргизия может столкнуться с конкуренцией на внешнем рынке. Зарплата программиста в США – от $70 в час, и там их дефицит. Наши ребята работают от $15 в час. Второе наше преимущество состоит в знании английского и русского языков. По сравнению с Индией, которая рынок демпингует, мы лучше коммуницируем и можем делать более сложные проекты, поэтому с нами работают Россия, Казахстан и Беларусь. По ценам мы уже не можем быть дешевле, но нас предпочитают именно из-за знания языков – удаленная разработка основана на коммуницировании.

Подытоживая, Адилет Абылов выразил надежду, что «правительство ничего не испортит, и наш IT-рынок продолжит расти в мировом рейтинге». По его мнению, нынешняя ситуация показывает, что бизнес начинает развиваться сразу, как только государство создает для него условия.

Вообще же, ситуация с IT-сектором Киргизии свидетельствует о том, что в вопросах долгосрочного развития страны отдельные люди и компании показывают себя более эффективными, чем тяжеловесный госаппарат. Может быть, власти учтут этот урок и позволят самостоятельно развиваться не только IT-сектору, но и другим видам бизнеса. А это, в свою очередь, приведет к качественному скачку и экономику в целом.

Екатерина Иващенко

Международное информационное агентство «Фергана»