Реджеп Эрдоган выступает перед сторонниками после переизбрания. Фото пресс-службы президента Турции

Результаты прошедших вчера президентских выборов в Турции не принесли неожиданностей. В первом туре победил действующий президент страны Реджеп Тайип Эрдоган. За него проголосовали свыше 52% избирателей. Его основной конкурент – кандидат от Республиканской народной партии – Мухаррем Индже получил чуть больше 30% голосов. Третий – находящийся в тюрьме политик Селахаттин Демирташ, выдвинутый левой прокурдской Партией демократии народов. Он набрал 8%. За ним с 7% следует единственная женщина-кандидат на этих выборах – Мерал Акшенер, основательница националистической «Хорошей партии». Оставшиеся двое кандидатов получили суммарно менее 1%.

Проходившие параллельно парламентские выборы также фактически принесли успех Эрдогану. Де-факто его Партия справедливости и развития (ПСР) в союзе с Партией националистического движения (ПНД) набрала 53%. В соответствии с турецким законодательством президент должен быть беспартийным, поэтому Эрдоган после избрания президентом первый раз в 2014 году покинул пост главы ПСР. Тем не менее, ПСР всячески поддерживает любые инициативы бывшего руководителя и надежно следует в фарватере его политики.

Национальный альянс (оппозиционной Республиканской народной партии с националистической «Хорошей партией» и исламистской «Партией счастья») смог набрать около 34%. Популярная в курдской и леворадикальной среде Партия демократии народов смогла набрать около 12% - главным образом потому, что за нее активно голосовали в юго-восточных провинциях, где проживает большинство курдов.

Бюллетень для голосования на президентских выборах в Турции. Фото с сайта Middleeasteye.net

А был ли шанс?

Перед турецкими выборами в российских СМИ появлялись различные «аналитические» материалы о том, что в Турции возможна какая-то альтернатива Эрдогану. Наверное, «эксперты-аналитики», писавшие подобные опусы, если и бывали в Турции, то не дальше пляжей и отелей all inclusive. В Турции на сегодня нет никакой альтернативы Эрдогану. Да, из России и стран Центральной Азии активная политическая жизнь Турции кажется очень демократичной, и миллионы, выходящие митинговать против политики Эрдогана, могут создать иллюзию демократии. Например, в Измире 21 июня собралось до двух миллионов человек в поддержку Мухаррем Индже.

И понеслось – опусы о том, что Эрдогану «предстоит побороться», «его ждут проблемы» и другие нагнетающие атмосферу непредсказуемости обороты. Ну да, из России, где «главный конкурент Путина» на президентских выборах, руководитель совхоза Павел Грудинин чудом собирает несколько тысяч сторонников на свои предвыборные митинги, такое оппозиционное представление впечатляет. Чего уж говорить об «оплотах демократии» Центральной Азии. К тому же в Турции возможно такое чудо, что самый шумный и радикальный обличитель Эрдогана, прокурдский политик Демирташ, несмотря на тюремное заключение, регистрируется кандидатом, и его фамилия стоит в избирательных бюллетенях в день голосования. На постсоветском пространстве власти страдают как раз тем, что сажают по тюрьмам оппонентов, чтобы лишить их всех гражданских прав. А в Турции – ого, какой уровень свободы! Однако уровень свободы там достаточно четко регулируется нынешним государством. И если бы Демирташ действительно мог конкурировать по популярности с Эрдоганом, то вряд ли бы его допустили до выборов. Правящий в Турции режим не теряет связи с реальностью, поэтому, с одной стороны, позволяет вроде бы демократию, а с другой - быстро и жестко пресекает реальные угрозы для власти.

Для турецких активистов из левацких организаций радикальность митингов определяется уровнем насилия в отношении полицейских и других представителей власти. Более того, в Стамбуле, например, есть отдельные районы, которые не подчиняются государственным властям, и чиновники там появляются лишь в сопровождении полицейского спецназа. Однако это несильно влияет на фундамент власти Эрдогана в Турции.

Реджеп Эрдоган на предвыборном митинге. Фотографии из официального Twitter президента Турции

Противники Эрдогана

Основа власти Эрдогана в Турции сейчас – это реальная массовая поддержка: он и его ПСР смогли создать мощную экономику и сформулировать ясную и понятную политическую стратегию. После прихода к власти в результате решительной победы на парламентских выборах в 2002 году ПСР смогла решить многолетнюю проблему гиперинфляции и создала предпосылки для бурного экономического роста. Параллельно ПСР вымещала военных из государственного аппарата. В 2007 году был раскрыт заговор тайной националистической организации «Эргенекон», в которую входили военные, политики, бизнесмены, журналисты и общественные деятели. Была ли такая организация на самом деле – вопрос спорный. Но арестовав «ее членов», партия Эрдогана смогла частично избавиться от влияния военных в государственных структурах. В 2010 раскрыт новый заговор военных и примкнувших к ним – так называемая организация «Кувалда» (Balyoz Harekâtı). В тюрьмах после приговора судов оказалось около 300 военных офицеров и гражданских деятелей. Причем впервые в истории Турции приговор военным выносил гражданский суд.

По-настоящему власть Эрдогана и ПСР качнулась в 2013 году из-за протестов, начавшихся по вопросу вырубки части парка Гези в Стамбуле. Десятки тысяч сторонников леворадикальных, курдских и националистических организаций, футбольные фанаты и просто неравнодушные граждане фактически оккупировали центр крупнейшего турецкого города.

Волнения охватили и другие крупные города страны. Ряд районов столицы – Анкары – оказались «оккупированы» протестующими. Сам президент Эрдоган в момент кульминации разрастающихся протестов вылетел за рубеж. Первые две недели июня 2013 года власть в охваченных протестами районах Стамбула находилась у протестующих, однако, по последующим оценкам самих участников, вместо того, чтобы занимать государственные учреждения, они занимались благоустройством «оккупированных» площадей. Полиция в этот момент бездействовала. Спустя две недели правительство пришло в себя и начало последовательно наступать на протестующих. В результате разгона демонстраций и их лагерей погибло несколько человек. Сотни оказались в тюрьмах. Часть парка Гези в итоге все-таки была вырублена.

Следующим этапом стала борьба правительства Эрдогана против Рабочей партии Курдистана, имевшей крепкие позиции на юго-востоке страны. Во второй половине 2015 года турецкие власти позволили бойцам РПК (в основном это были ребята из молодежного крыла партии - YDG-H) занять ряд районов в крупнейших курдских городах – Джизре, Ширнаке, Нусайбине и Диярбакыре. Затем турецкая армия и полиция окружили эти районы и провели «антитеррористические операции» с помощью всех имеющихся вооружений: были задействованы бронетехника, вертолеты и штурмовики ВВС, артиллерия различных калибров. Погибли, по самым минимальным оценкам, десятки гражданских, которые не успели вовремя покинуть блокированные районы. Никаких лагерей беженцев и «зеленых коридоров» эвакуации для гражданского населения турецкие власти не организовали. Масштабные боевые действия на юго-востоке Турции продолжались практически до конца 2016 года. Были разрушены полностью или частично города, где они проходили. Турецкие власти тотально блокировали районы боевых действий и не позволяли посещать разрушенные кварталы правозащитникам или журналистам. В интернете появлялись лишь видео и фото, сделанные самими курдами, оказавшимися в осаде, либо проправительственными СМИ.

Отметим, что западные державы предпочли не вмешиваться в ситуацию, несмотря на многочисленные обращения к ним курдских политиков и международных левых организаций по поводу происходящего насилия. Тогда же Демирташ совершил международное турне, чтобы призвать мировое сообщество надавить на турецкое правительство для прекращения боев. После турне Демирташ был арестован – за оправдание терроризма. Самые распространенное объяснение, почему европейские державы не обратили внимание на войну против курдов в Турции, в среде самих курдов такое: в Турции к тому времени скопилось до 3 миллионов беженцев из Сирии, Ирака, Афганистана и Пакистана, и Эрдоган мог бы принудить их ехать дальше, в сторону стран Евросоюза, создав там серьезные экономические и социальные проблемы. Чтобы не провоцировать Эрдогана, европейцы отмолчались. В настоящее время турецкая армия и полиция достаточно уверенно контролируют ситуацию на юго-востоке страны. Более того, они проводят операции против филиалов РПК в Сирии и в горах на севере Ирака.

В 2016 году произошла не очень внятная попытка государственного переворота. Погибло более двухсот человек. Военные, первоначально взявшие под свой контроль отдельные объекты в Стамбуле и Анкаре, позже полностью упустили инициативу.

В итоге в тюрьмах оказались десятки военных, недовольных Эрдоганом, оппозиционные политики, журналисты, бизнесмены. В стране был введен режим чрезвычайного положения, который наделил правительство и президента дополнительными полномочиями. Неудавшийся переворот позволил властям проводить масштабные репрессии против недовольных правительством и президентом.

Сторонники Эрдогана на демонстрации после неудачной попытки переворота, 2016 год. Фото Mstyslav Chernov с сайта Wikipedia.org

Сколько еще будет Эрдоган?

Нужно признать, что в настоящее время Эрдоган действительно популярен в своей стране. Даже в курдских районах его партия и он сам набрали внушительное количество голосов. А в самой религиозной курдской провинции Шанлыурфа – за Эрдогана вообще проголосовали 65% избирателей. В провинции Битлис, где курдское население турецкие власти разбавляют выходцами из других стран, недавно получившими турецкое гражданство, Эрдоган тоже победил Демирташа: 50% против 40% соответственно. Большинству населения страны нравится клерикально-националистический курс Эрдогана, который он сам называет «возвращением к Османской империи».

Турецким гражданам нравится, что их армия заняла часть территорий Сирии, которая некогда была серьезным конкурентом Турции на Ближнем Востоке. Нравится антиизраильская риторика Эрдогана и деятелей ПСР. Да и антиамериканская его риторика туркам тоже нравится. В турецком обществе сейчас преобладают националистические настроения, растет религиозность. И все это подпитывается экономическим ростом (какими бы экономическими показателями ни оперировали «аналитики» - турецкие горожане живут ничуть не хуже, чем горожане во Франции, Италии или Британии) и ясной целью «стать как некогда Османская империя».

После нынешних выборов Турция переходит в формат президентской республики. У Эрдогана законодательно будет еще больше инструментов для управления ситуацией внутри Турции. Теперь ему даже не страшен рост популярности оппозиционных партий. Если же среди политиков появится конкурент – то он всегда сможет оказаться соучастником «подготовки переворота» или «делать заявления, оправдывающие терроризм». В принципе, политика Эрдогана – это последовательное возвращение к монархии, к формату власти султана. То есть править в Турции он потенциально может до конца своих дней. Если только не произойдет потрясений, который подорвут фундамент его популярности. Но сегодня такую встряску ничто не предвещает.

Александр Рыбин

Международное информационное агентство «Фергана»