После публикации статьи, посвященной экспорту предметов искусства из Узбекистана и связанных с этим проблемах, ее автору - канадскому искусствоведу Борису Чуховичу - стали доступны новые уточняющие сведения. Автор считает необходимым оповестить о них общественность, а также выражает надежду на продолжение широкой дискуссии на затронутую тему, уже начавшейся в социальных сетях.

Публикация статьи на столь болезненную тему вызвала немало откликов, позитивных и негативных, которые автору и участникам дискуссий еще предстоит осмыслить. Однако коллеги, которые хорошо понимают изложенную мною проблему и знают многие ее аспекты изнутри, указали мне на существенную ошибку, которая может пролить дополнительный свет на судьбу картины Усто Мумина.

Дата смерти Галины Лонгиновны Козловской, фигурирующая во многочисленных сетевых источниках - 1997 год. Эта дата не противоречила приведенным воспоминаниям музыковеда Александра Джумаева, в которых он рассказывал о своих неоднократных беседах с Галиной Лонгиновной на протяжении 1990-х годов. Более того, именно такая дата смерти фигурировала и в недавно изданной под редакцией Елены Шубиной книге Галины Козловской «Шахерезада. Тысяча и одно воспоминание» (Москва: АСТ, 2015).

Однако упомянутые источники содержали неточности, а видеосвидетельство Александра Джумаева следовало бы интерпретировать иначе, чем это было мною сделано. Подлинная дата кончины Галины Лонгиновны - 6 сентября 1991 года. Искренне благодарю коллег, поправивших меня в этой важнейшей для рассмотрения обсуждаемой проблемы детали.

Упомянутое обстоятельство делает более разнообразными коллизии, которые могли приключиться с картиной. Если она была вывезена из республики до распада СССР (декабрь 1991 года), для ее провоза в Москву или любой другой город еще единой страны не требовалось письменного разрешения. Более того, государственное размежевание не сразу привело к активации республиканского закона о запрете на вывоз культурных и художественных ценностей в другие республики. Какое-то время запрет действовал лишь для дальнего зарубежья, а границу между странами СНГ не принимали всерьез. Деталей здесь множество. Например, вхождение в права наследования по закону составляет шесть месяцев со дня смерти владельца, т.е., формально распоряжаться картиной новый хозяин мог уже после распада СССР, в условиях правовой неразберихи. Надеюсь, эти детали будут уточнены в связи с начавшейся общественной дискуссией, смысл которой - привлечь внимание к перемещению художественных ценностей за пределы Центральной Азии и возможному их легальному возвращению в страны исхода. Для этого следовало бы уточнить главный вопрос предыдущего материала - каким образом и КОГДА картина «Дружба, любовь, вечность» пересекла границу Узбекистана. Искренне надеюсь, что Фонд Марджани согласится рассказать о том, у кого и каким образом им была приобретена самая известная картина великого художника.

Обсудить тему можно на странице комментариев тут, а также на странице Бориса Чуховича в социальной сети Фейсбук.

Прочитать статью Прощай «Дружба, любовь, вечность»? К вопросу о трафике художественных ценностей из Узбекистана

Борис Чухович, независимый куратор, исследователь (Монреальский университет)

Международное информационное агентство «Фергана»