Громя дома мирных или не слишком мирных жителей, цивилизация лишь порождает новых люмпенов, которых бесчисленные фюреры терроризма успешно вербуют в свой бесконечный "Исламский джихад"

Этот день теперь вспоминают, как наши деды вспоминали начало войны. С поправкой на технические реалии нового тысячелетия. Кто сидел в Интернете, кто глядел в "ящик", а кому приятель отзвонил на трубку: ты видел, что в Нью-Йорке делается? Там, на телеэкране, снова и снова обреченные "боинги" врезались в башни-близняшки, и крошечные люди выбрасывались из окон, и стлался по улице невиданной густоты дым, и безвестный оператор держал камеру до последнего, покуда весь этот мрак не кидался на нас с телеэкрана.

В начале шок, чуть позже, в течение пары часов, как наркоманы на вечной игле, мы глаз не могли оторвать от этого зрелища, все вводили себе в память и кровь эти невиданные кадры. Шок сменялся болью за тех, кто летел в пассажирских салонах, боль уступала место ненависти к уродам-самоубийцам, потом отупению, потом страху. Мир менялся на глазах, в прямом эфире, об этом кричали газетные заголовки и вещали комментаторы, и сразу верилось, что после 11 сентября мы уже другие. Совершенно другие люди в непоправимо изменившемся мире. Наступает новая эпоха. Прошел год.

Террорист из колбы

За этот год случилось немало разных событий, так или иначе связанных с 11 сентября. Американцы изгнали талибов из Афганистана и приступили к неспешной подготовке иракской операции. Россия объявила себя союзником США. В Европе стало чуть поменьше политкорректности, чуть побольше бдительности и неприязни к арабам. А в сущности мир изменился мало.

Оглядываясь назад, мы видим, что погорячились.

Эпоха контртеррористической операции, как кое-кто уже поспешил назвать XXI век, началась задолго до трагического сентябрьского эпизода. В борьбе за приоритет в этой области смело поставим на первое место Россию. Создав в прошлом веке управляемую горячую точку в Чечне, российские власти дали имя эпохе, и не случайно еще в предвыборном 1999-м отдельные пиарщики успешно прослеживали "след бен Ладена" в московских взрывах. К тому времени террор давно уже тлел или полыхал во многих местах, включая Израиль, Югославию, Филиппины, Ирландию, Испанию и т.д., но эксперимент в чистом виде, на ровном месте, хотя и в гористой местности, был поставлен именно там, в Чечне.

Бывали странные сближения.

Подобно бен Ладену, Шамиль Басаев верно служил будущему врагу в "освободительной" войне: его Афганистаном стала Абхазия, сражавшаяся с ограниченным контингентом грузинских войск. Подобно талибам, чеченцы скоро почувствовали вкус крови и безраздельной власти, что привело к ссоре с бывшими хозяевами. Как и в Белом доме, в Кремле некоторое время поощряли действия своих "союзников", причем в Чечне это было связано не столько с политическими интересами, сколько с грязным воровством и грязными предвыборными технологиями. Но в Ичкерии громыхнуло раньше, и Буденновск с Кизляром случились задолго до 11 сентября, и таинственные взрывы в Буйнакске, Волгодонске, Москве, которые принято приписывать Хаттабу, прозвучали тоже прежде, чем безумные шахиды отправились в свой последний авиарейс.

Собственный, родной, в колбе выращенный террорист страшнее пришлых - эту истину наши политики узнали едва ли не раньше американских. И тем печальнее было это знание для России, что воевать пришлось на своей территории, а не в далеком Афганистане. Но уроки не пошли впрок: после Хасавюрта в Кремле опять сделали ставку на бандитов, никак не поддержав легитимного и вменяемого Масхадова. Американцы эту ошибку не совершили, да у них и не было выбора: после 11 сентября искать союзника в рядах "Талибана" или "Аль- Каиды" мог бы только безумец.

Отличие двух подходов заключалось и в том, как американцы начали войну, как (стахановскими темпами) ее завершили и какую политическую пользу извлекли из своей трагедии.

Время лидера, бремя лидера

После теракта в Америке эпоха не переменилась, но нечто существенное все же произошло. Открылась новая глава в политической истории. Лидерство США в мировых раскладах, которое было несомненно и до 11 сентября, стало тотальным.

Вашингтон отыграл свою трагедию на полную катушку.

То, что в сентябре 2001 года еще казалось слепотой горя и ненависти, стало политическим стилем Белого дома. Причем стилем весьма эффективным, ибо слепота горя соединилась с весьма действенными, зрячими методами работы армии, прокуратуры, спецслужб. Ядерная сверхдержава приступила к подготовке массированных контрударов, и эта стадия в ее истории, по-видимому, только началась.

Объявив страну в состоянии войны, президент Буш как должное воспринял поддержку со стороны всех сколько-нибудь вменяемых государств и правительств. Покуда союзники по НАТО и хладнокровный Путин в Москве объявляли о своей солидарности, Арафат сдавал кровь, Каддафи бранил бен Ладена, Пентагон уже планировал первую в новом тысячелетии военную операцию. Холодно, расчетливо, с абсолютным чувством собственной правоты, в психологически комфортной обстановке. Враг был обречен, победитель объявлен заранее.

Раньше было по-другому.

"Буря в пустыне" вызывала вопросы. Провал американцев в Сомали был кое-где в Европе, а также в Москве, встречен с затаенным злорадством. Локальные авиаудары по Ираку после окончания войны заметно раздражали арабский мир и казались излишними европейским союзникам, за исключением разве что англичан. Когда НАТО перевоспитывало Милошевича, не заручившись мандатом ООН, это порождало протесты даже в самой Америке, не говоря уж о Европе. Напротив, война с талибами после 11 сентября прошла при почти полной поддержке мирового сообщества; возражения части западной интеллигенции были слабо слышны в победоносном грохоте самонаводящихся бомб и ракет. Выиграв войну и посадив в Кабуле свое правительство, Вашингтон окончательно усвоил этот стиль диалога - с позиции силы. И, смирившись с лидерством США, под этот стиль стали подлаживаться все слабые мира сего, стремясь осторожно использовать новую ситуацию в своих политических целях.

Непримиримость и предельная жесткость в борьбе с террором или с теми, кого в той или иной точке земного шара принято называть "бандитами", стали почти всеобщими. Высказывания Шарона по поводу палестинцев или Сергея Иванова насчет грузин, "поощряющих" чеченских террористов, или Шеварднадзе, упрекающего Россию в поддержке абхазского сепаратизма, совпадают почти дословно. В подтексте или впрямую: мы ведем ту же войну, что и Америка.

Оттого происходят казусы. Пытаясь на правах единственной сверхдержавы тушить локальные пожары, американцы сталкиваются с той же риторикой, какую внедряют в массовое сознание. Это случается на переговорах с Шароном, который искренне недоумевает, отчего Вашингтону можно расправляться с талибами, а военные операции против ХАМАСа тот же Буш-юниор одобряет далеко не всегда. Путин, который раньше всех протянул братскую руку помощи другу Джорджу, искренне удивлен "двойными стандартами": мол, чем Хаттаб отличался от шейха Омара... Искренность этих чувств неотделима от внешнеполитического лукавства, ибо и Россия, и в особенности Израиль зависят от американской помощи и американской поддержки. И вряд ли те слова, что звучат на пресс- конференциях, повторяются затем на переговорах за плотно закрытыми дверями. Ведь и Россия, и Израиль смертельно устали от своих тупиковых войн, и замирение для них - единственный выход. В отличие от Америки, которая сражается с врагом вдали от своего дома.

Печальный новый мир

Год после 11 сентября - время бесконечных разгромных побед цивилизации над террором. С талибами покончено, сводки с чеченских и палестинских фронтов свидетельствуют о постоянных успехах тотальной контртеррористической операции. Однако тот факт, что сводки эти мы читаем в ежедневном режиме, вызывает чувства тоскливые. Ибо означает, что операция может продлиться до бесконечности.

Эти чувства нелживы.

Война с террором как часть геополитики и война с террором, направленная на его обуздание, - это две разные войны. Настоящая борьба с терроризмом подразумевает жесткое, но и просчитанное вмешательство в ситуацию, порождающую террор. Поиск причин, по которым молодые люди добровольно впадают в помешательство, примеривая на себя пояс шахида, или подкарауливают с подствольным гранатометом зазевавшийся вертолет, или закладывают фугасы в густонаселенной местности. Безжалостный отстрел самых безумных одновременно с попытками приручить самых вменяемых. Иногда террориста можно "купить", как Арафата накануне Осло, хотя как волка не корми... Террор непобедим, покуда против него воюет армия. Террор слабеет, когда по-тихому уничтожают тех, кто его подкармливает деньгами, оружием, идеологией. Террор понемногу сходит на нет, когда ликвидируются его корни - нищета, невежество, клинический фанатизм.

Печальный парадокс: после 11 сентября мир перестал бороться с терроризмом. Наоборот. Громя дома мирных или не слишком мирных жителей в Афганистане, в Палестине, а скоро, вероятно, и в Ираке, цивилизация лишь порождает новых люмпенов, которых бесчисленные фюреры терроризма успешно вербуют в свой бесконечный "Исламский джихад". Этот поток не ослабевает.

На обломках взорванных башен строится новый мир, в котором терроризм уже учтен как неотменимый атрибут внешней и внутренней политики. Когда дипломатам не о чем говорить, они теперь говорят о терроризме и подписывают соответствующие вполне бессмысленные соглашения. На выборах в США, Израиле, России борьба с террором - немаловажная часть предвыборных программ и обещаний на встречах с избирателями. Виртуальный собирательный бен Ладен становится чуть ли не главной фигурой мировой политики.

Собственно, он к этому и стремился.

Взрывая World Trade Center, фанатики не только расписывались в чувстве личной ненависти к цивилизации и пророку ее - Нью-Йорку. Они желали изменить мир, в котором правила бал пресловутая политкорректность, терпимость была сродни религии и формула мироустройства раздражала своей нравоучительной наивностью: самые гуманные государства были самыми процветающими. Шахидам многое удалось. Упрощенное судопроизводство в Америке, вспышка ксенофобии в Европе, заметное поправение европейских элит, резко возросшее значение спецслужб - все это грустные следствия 11 сентября. Как и соответствующие "прогнозы" и "утечки", которыми переполнены ныне западные таблоиды. Из самых свежих: в американском аэрокосмическом ведомстве, мол, полным ходом идет разработка спецустройств для считывания электромагнитных волн, излучаемых мозгом авиапассажиров; тех бедолаг, у которых компьютер зафиксирует злодейские замыслы, агенты ФБР будут снимать с рейсов и заключать в СИЗО... Дело бен Ладена живет и побеждает в печальном новом мире, который уже ровно год развивается по законам, навязанным самоубийцами. По законам паранойи.

Цугцванг для избранных

Иной читатель возразит: да разве не горели башни год назад? Или это приснилось? Как можно войну с ублюдками, убившими в один день тысячи людей, счесть бессмысленной, параноидальной? Уточню свою мысль: война после 11 сентября была неизбежна, и это была справедливая война. Но речь не о войне. О ее последствиях для отдельных государств и для человечества в целом.

Главная беда в том, что терроризм - это реальность, против которой бессильна правозащитная идеология и всякий прочий либерализм. Страх перед террором - чувство иррациональное и очень внятное одновременно. Общество, пораженное этим страхом, временно теряет рассудок, как это случилось с российским социумом после таинственных взрывов 1999 года. Никому не интересно, кто взрывал. Важно, чтобы власть отомстила и защитила. Любыми средствами. За такую власть электорат голосует на выборах.

Всерьез возражать практически невозможно. Век телевидения и Интернета дарит терроризму образцовую наглядность пропагандистского кино; противопоставить ему нечего. Да и что возразишь, когда весь этот пресловутый видеоряд со взорванными башнями и руинами московских домов ежедневно прокручивается если не на телеэкране, так в памяти, и ты точно знаешь, что это не голливудские изыски, а самая что ни на есть документальная правда. Столь убедительная, что рядом с ней другие, тоже документальные, кадры грозненских руин или сожженных афганских деревень смотрятся как бы уже и без интереса. Сами талибы, чеченцы, иракцы, палестинцы и виноваты в том, что "нам пришлось их бомбить". Да ведь так и есть на самом деле?

Отменяя чувство вины, вытесненное страхом, эпоха войны с терроризмом отличается полнейшей непредсказуемостью.

Если так пойдет дальше, то есть обмен ударами будет продолжаться, то мир и впрямь изменится непоправимо. Некие футурологические картинки мы уже наблюдаем в той же Чечне, где местное начальство, включая военных, по слухам, очень похожим на правду, в буквальном смысле слова покупает свою неприкосновенность у боевиков. А прочие участники событий, которые победнее, ведут бесконечную тотальную войну, в которой все обречены на проигрыш. Для того чтобы ситуация на "мировой шахматной доске" приблизилась к чеченскому образцу, требуется не так уж много: еще несколько терактов, схожих с теми, которые мы наблюдали 11 сентября. Вполне возможный сценарий.

Надежда в том, что война - тупиковый путь цивилизации, и если этого еще не осознали политики, сделавшие карьеру на контртеррористической операции, то понемногу начинают понимать их избиратели и конкуренты. Люди устают от чувства постоянной опасности, ненависти, страха. На смену манипуляторам террора рано или поздно должны прийти манипуляторы мира... Мы это видим в Америке, где разговоры о преступном бездействии администрации Буша накануне терактов становятся реальным фактом политической борьбы: вчерашний герой-воитель может попросту проиграть президентские выборы почти по той же причине, по какой нация сплотилась вокруг него после 11 сентября - из-за того, что он вообще допустил эту войну. Мы наблюдаем смертельную, отчаянную усталость израильского общества, которому жесткий курс Шарона, соединенный с упертостью палестинских экстремистов, не принес ничего, кроме страданий. И даже в Кремле, если верить утечкам, уже задумываются о том, как бы прекратить чеченскую бойню к грядущим выборам. По крайней мере тот факт, что невнятные идеи профессора Хасбулатова рассматриваются там наравне с другими, свидетельствует хотя бы о растерянности и брожении умов, если не о поисках выхода из тупика.

Выхода из тупика нет, если мы и впрямь в тупике. Но ежели воля к жизни в человеке и человечестве сильней суицидальных наклонностей, тогда бен Ладен зря старался. Тогда вялотекущая война с террором будет вестись по иным правилам, сильные мира сего постепенно отучатся откармливать полезных убийц на свою голову, и тотальные страхи станут ослабевать. Но эта жуткая картинка на телеэкране навсегда застынет в памяти трех поколений, как кровь застывает в жилах: обреченные "боинги" таранят обреченные башни, и стелется дым над мертвыми развалинами World Trade Center, и кружится в воздухе пепел.

===================

Источник: Новое время, 15.09.2002, с. 26-28, ТАКИЕ РАЗНЫЕ ВОЙНЫ