Около четырехсот человек год назад прибыли из Узбекистана в Тулу на постоянное место жительства. Все они - русскоязычные граждане из среднеазиатских городов Учкудук, Нурабад, Зарафшан, Зафарабад и Навои, проработавшие более тридцати лет на Навоийском горно-металлургическом комбинате (НГМК), входившем в структуру Министерства среднего машиностроения СССР. В город оружейников люди приехали не просто так, а по программе переселения этнических русских на историческую родину, финансируемую руководством комбината.

- Всем в Туле были куплены квартиры, - рассказывает общественный лидер "узбекской диаспоры" Филипп Станиславович Чех. - В свою очередь, каждый из нас сдал предприятию жилье в Узбекистане, вывез сюда свои семьи. А оказалось, нас в России никто не ждет.

Нет, квартиры, которые оплатил комбинат, переселенцы благополучно получили. Это новые панельные девятиэтажки в Пролетарском районе города оружейников. Однако оформлять людей в соответствии с российским законодательством местные власти и правоохранительные органы не торопятся. Прибывших здесь считают полноправными гражданами Узбекистана со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Между тем, из Средней Азии в не менее среднюю полосу России прибыли вовсе не беспомощные граждане, от которых, как считают некоторые ура-патриоты, стране одни убытки. Вместе с ветеранами НГМК на историческую родину вернулись около шестидесяти их детей и внуков в возрасте 18-40 лет. Самый трудоспособный возраст, что для катастрофически стареющей России может быть только благом. Однако молодежь до сих пор не может устроиться легально на работу. В отделах кадров тульских предприятий бояться связываться с иностранными гражданами, да еще без вида на жительство. За каждого такого работника придется платить по четыре тысячи рублей! Без "вида" местные университеты и техникумы отказываются принимать вступительные документы. Хорошо хоть школьникам не отказали в праве на среднее образование. Тульские школы детей переселенцев пока учат на общих основаниях, установленных для граждан России.

С пенсиями тоже проблемы. Опять же без пресловутого вида на жительство русскоязычным "узбекам" комитет социальной защиты населения отказывается предоставлять пенсионное обеспечение. А между тем, среди переселенцев есть весьма уважаемые люди: пять ветеранов Великой Отечественной войны, столько же пенсионеров-инвалидов, более двадцати ветеранов труда, семеро ветеранов НГМК! Цвет горной металлургии, как их величали в советские времена.

- Мы все прибыли в Узбекистан по комсомольским путевкам или из рядов Советской Армии в пятидесятых-шестидесятых годах, - рассказывает Филипп Станиславович. Рядом с ним в квартире сидят человек двадцать его товарищей по несчастью. Хотели придти все, но жилплощадь не позволила. - Именно эти люди с нуля строили узбекские города, заводы, карьеры, шахты. Навоийский горно-металлургический комбинат выдавал по шестьдесят тонн золота 999 пробы в год! А еще мы добывали уран. 280 тысяч человек работало в системе НГМК в советские времена. Сейчас люди разъезжаются. Кто на Украину, кто, как мы, в Россию. И с чем приходится сталкиваться?

Из-за отсутствия вида на жительство переселенцы вынуждены платить коммунальным службам города по 410 рублей в месяц, якобы, в виде штрафных санкций за нарушение паспортного режима. Медицинское обслуживание тоже за деньги. Вот прейскурант: анализ крови - 210 рублей, наружный осмотр - тридцать ЗдеревянныхИ. Даже "скорую" они не могут вызвать. А между тем, работа на урановых рудниках бесследно не проходит.

Доходит до смешного. ОВИР заставляет сдавать анализ крови на СПИД восьмидесятилетнюю старушку и безногого ветерана НГМК Юрия Дмитриевича, ставшего инвалидом в результате аварии на карьере в Учкудуке! А это тоже стоит немалых денег, которых у переселенцев уже нет. Все сделанные в Узбекистане накопления плюс скудные средства, вырученные от проданных за бесценок вещей, благополучно закончились. Вместо учебы молодые люди вынуждены "колымить", чтобы прокормить свои семьи.

- Вид на жительство в Туле нам не дают, говорят, по закону, надо ехать в Ташкент, получить от российского посольства некий документ, - продолжает господин Чех. - Но, во-первых, когда мы год назад уезжали из Узбекистана, никто об этом не поставил нас в известность. Сейчас у моих друзей по несчастью нет денег, чтобы осилить путешествие в Ташкент. Да и там у российского посольства, это уже, во-вторых, выстраиваются трехдневные очереди. Где мы будем жить? Все родственники, знакомые давно выехали оттуда! Многие, наверно, рады плюнуть на все и вернуться. Только некуда. В Узбекистане нас никто не ждет.

Переселенцы несколько раз обращались за помощью к начальнику губернского УВД генералу Виктору Рожкову, главному федеральному инспектору в Тульской области Сергею Харитонову, писали письма в МВД Грызлову, Администрацию Президента России. Они просят признать их гражданами Российской Федерации, дать им право законно работать на благо страны, которую всегда считали своей родиной. В ответ - циничные отписки, дескать, "милые переселенцы, читайте российское законодательство, собирайте документы, обращайтесь в ОВИР. Тяжеловато, а кому сейчас легко. В конце концов, вас никто сюда насильно не зазывал, сами приехали".

- В Узбекистане нас откровенно обзывали оккупантами, - говорили мне переселенцы. - Хотя какие же это оккупанты, когда своими руками построили им города и современные комбинаты! А в России мы оказались узбеками, абсолютно чужими.

И после этого высоколобые российские чиновники будут умно размышлять о путях решения демографического кризиса? Государство само делает все возможное, чтобы русскоязычное население бывших союзных республик на свою историческую родину не возвращалось. Привечаем китайцев, вьетнамцев, курдов, а своих оставляем в ближнем зарубежье, давно переставшем быть дружеским. Так и хочется спросить: в качестве пятой колонны или заложников? Четыреста бывших работников Навоийского горно-металлургического комбината заложниками быть отказались. Но, по иронии судьбы, в Туле они стали заложниками России.