Глава Федеральной миграционной службы России Андрей Черненко считает, что решить проблему мигрантов могут квоты, карты и пошлины

Межнациональные конфликты в Краснодарском крае, армянский погром в подмосковном Красноармейске, волнения на вьетнамском рынке в Москве, пугающие прогнозы китайской экспансии на территорию России вновь и вновь ставят вопрос о государственной политике в миграционной сфере. О том, как эта политика сегодня корректируется, "НГ" попросила рассказать главу Федеральной миграционной службы, заместителя министра внутренних дел РФ Андрея Черненко.

-Андрей Григорьевич, каковы сегодняшние тенденции в распределении основных миграционных потоков? Из каких стран больше всего едут в Россию?

- Для иммигрантов Россия, как и в целом Европа, привлекательна благодаря более либеральной общественно-политической среде, относительному экономическому благополучию и высокой толерантности коренного населения. Больше всего к нам приезжают из регионов, где значительная часть населения живет в сложнейших экономических условиях. Таков, например, Таджикистан. Переизбыток рабочей силы там колоссальный, политическая обстановка такова, что выталкивает социально активную часть населения из страны. Впрочем, серьезная нагрузка на Федеральную миграционную службу ложится при оптимизации потоков и из Молдовы, из Азербайджана, да и из Украины.

- Откуда идут более качественные, квалифицированные трудовые ресурсы?

- Из Украины и Белоруссии. Есть в России и внутренняя миграция: приток в мегаполисы рабочих из Мордовии, Чувашии. В Подмосковье плотно работающие бригады из республик Поволжья - уже не редкость. Они составляют серьезную конкуренцию иностранным рабочим. А вот из Средней Азии к нам идет приток рабочей силы низкой квалификации. Эти люди согласны на любые заработки и сбивают в сезон спрос на отечественных работников. Прибавьте к этому тяжелый процесс адаптации к российскому менталитету, плохое знание языка и неадекватное восприятие законов... Нередко азиатские потоки являются носителями скрытой миграции из стран третьего мира: нет четкой методики распознавания незаконных иммигрантов в общей массе безвизовиков.

Вообще безвизовый режим, действующий на территории СНГ, делает нашу ситуацию более проблематичной, чем в европейских странах. Например, если мы задерживаем визитеров с фальшивыми трудовыми документами, они их рвут и говорят, что у них просто культурная поездка на родину Ленина. И мы обязаны пустить.

- А что вообще можно сказать о приезжих из дальнего зарубежья?

- По нашим подсчетам, их всего в России около 1,5 миллиона. Отчасти это наследие еще советских времен: афганцы, вьетнамцы. Например, согласно договору с Вьетнамом его жители приезжали к нам работать в обмен на поставку техники из СССР. В договоре оговаривался срок и порядок их возвращения на родину. Но Союз распался, а они остались здесь и вросли со всем своим скарбом в серую российскую экономику. Наша нынешняя задача - обеспечить безусловный выезд всех этих людей. Это не значит, что потом часть из них на законных основаниях не смогут снова посетить нашу страну. Но как системообразующая часть серой экономики они должны исчезнуть. Это лишний раз доказали последние события на вьетнамском рынке. На мой взгляд, зачинщики и участники беспорядков должны быть депортированы.

- Но больше всего у нас сейчас боятся экспансии со стороны китайского населения...

- Это особая проблематика, требующая отдельного разговора. Мы считаем, что устойчиво на территории России пребывает несколько сот тысяч китайцев. Но дело тут не только в количестве. Поменялись субъекты взаимоотношений в треугольнике Россия-Китай-"челнок". Если раньше "челноком" был преимущественно китаец, то теперь нередко это русский, нанятый китайцем. Легализовав свое нахождение здесь различными путями, включая институт брака, китайские граждане уже контролируют значительную часть собственности в ряде регионов России. Таким образом, создается своего рода экономический плацдарм. Это не может не быть объектом нашего пристального изучения.

С этим связана и другая проблема: возможное появление компактных поселений китайцев в приграничных территориях. А ведь это бомба замедленного действия. Человек, получивший вид на жительство, уже имеет право участвовать в избрании местного самоуправления. Понятно, кого изберут три, а то и десять тысяч представителей одной этнической группы.

- Попытки создать компактные поселения уже предпринимались?

- Конечно. Например, турками-месхетинцами. В России их вроде бы всего ничего в миллионных миграционных потоках. Но проблема именно в том, что они хотят жить компактно и по своим понятиям. Это ущемляет интересы других жителей Краснодарского края. И кроме того, возникает некий этнический анклав, чреватый последствиями, которые пока трудно просчитать.

- А может, пора закрыть границы для тех, кто хочет здесь жить и работать?

- Могу совершенно ответственно заявить: без ежегодного притока миллиона иммигрантов-трудовиков Россия уже не обойдется. Если сейчас в ряде мегаполисов все мигранты объявят забастовку, в определенных сферах экономики наступит паралич. Не выйдут на маршруты троллейбусы, некому будет вывозить мусор, встанут все стройки. Но вместе с тем я убежден: чем жестче мы будем исполнять нормы миграционного права, тем больше к нам будут приезжать. Ведь все беды приезжих, все поборы идут от правового вакуума. В этом смысле вступающий в ноябре в силу Закон "О правовом положении иностранных граждан на территории России" - акт революционный.

- Что он изменит?

- Появилось три вещи, которых никогда не было. Во-первых, трудовая миграционная квота. За ее формирование теперь отвечает не Центр, который лишь утверждает квоты, а руководители субъектов Федерации, которые на местах решают, в каком притоке трудовых ресурсов нуждаются их регионы. Они же будут нести и всю полноту ответственности. Ведь переизбыток дешевой рабочей силы приводит к усыханию собственных трудовых ресурсов. Конечно, проще привезти таджиков "за 50 долларов в месяц", чем обучить в ПТУ своих рабочих, которые к тому же будут претендовать на 400 долларов. Но дальновидна ли такая политика? И не обернется ли она повторением трагедии в Красноармейске?

Второе новшество - миграционная карта. Выдавая ее, мы будем знать: куда и зачем направляется приезжий, на какие сроки, кто дает гарантии и т.п. Третий важный пункт - миграционная пошлина. Ее размер - 3 тысячи рублей плюс тысяча за подтверждение. Получил карту, заплатил пошлину - живи спокойно, не надо никому давать взятки. Нужно менять и порядок регистрации. Часть приезжих могут быть зарегистрированы не по месту жительства, а по адресу работодателя или напрямую в Федеральной миграционной службе. А то ведь доходило до смешного: регистрировали по 500 человек на одну халупу. И все за мзду!

Кстати, усилится уголовная ответственность за организацию незаконной иммиграции и содействие ей. Теперь руководитель объекта, где обнаружат работающих нелегалов, будет за это отвечать. Сначала карманом, а в повторном случае - утратой свободы. Трудовая пошлина - это еще и прибыль для государства. Если из тени выйдет хотя бы миллион постоянно работающих в стране мигрантов (а всего их около четырех миллионов), в госказну пойдет до 100 миллионов долларов.

- Как к такому повороту отнесется "трудовая мафия"?

- Для нее это очень серьезный удар. В данной сфере, по оценкам экспертов, от налогов прячется от 5 до 8 миллиардов долларов. Причем это деньги, которые вывозятся из страны. В иных бывших союзных республиках общий приток инвестиций меньше, чем то, что привозят ездившие на заработки в Россию.

- Как вы относитесь к идее иммиграционной амнистии?

- Я против нее - в том смысле, в каком ее понимают в Европе. Но я за всеобщую легализацию. Все должны выйти из тени и обрести законный статус: кто-то право на учебу, кто-то - рабочую визу, кто-то - вид на жительство. Раз они находятся в России и у каждого есть пропитание, значит, они в принципе России нужны. Я вывожу за скобки попрошаек, воров - весь этот криминальный хлам. Хотя таких нелегалов - процентов 10-20 (в зависимости от сезона).

- Как будет организована депортация нелегальных мигрантов? Хватит ли на нее средств?

- Депортация - это крайняя мера. Сперва человеку надо дать условия, чтобы он легализовался, создать и ввести в действие все институты легализации, а потом уже будем спрашивать с тех, кто так и не захотел выходить из тени. Что касается средств для депортации, то они на самом деле есть. Ведь главными нарушителями являются работодатели. Значит, надо "раздевать" такого работодателя и за его средства депортировать. Другой вопрос, что сама правоохранительная система зачастую повязана с подобными фирмачами. Трудовые отношения оказываются в тени во многом из-за сращивания местных органов власти с "трудовой мафией". Для борьбы с этим противоестественным симбиозом и нужна четкая законодательная база. Сейчас мы как раз занимаемся ее отладкой. Только на уровне федерального правительства надо принять полтора десятка актов, чтобы закон заработал.

- Насколько эффективно тратили средства ваши предшественники в ФМС?

- Больших денег государство в эту сферу не вложило. Многие центры и пункты временного размещения мигрантов нам еще предстоит приводить в цивилизованный вид. А вот текущие затраты на жизнеобеспечение беженцев и переселенцев огромны. Сейчас идет крупномасштабная ревизия всего этого хозяйства. Посмотрим по результатам. Как бы то ни было, эта сфера всегда будет затратной. Но при разумном законодательстве часть средств может возвращаться в казну страны. А вообще надо привыкнуть к мысли, что вопросы миграции одномоментно не решаются, эта проблема - из разряда вечных.