Мы решили помочь семье из Киргизии переехать в Россию и на ее примере отследить все мытарства мигрантов на исторической родине. И вот что у нас получилось...

Еще летом мы объявили акцию "Поезжай в Ульянов Гай". Пришло более четырехсот заявок от наших читателей из СНГ. После принятия нового Закона о гражданстве они чувствуют себя, словно за железным занавесом, и готовы рвануть хоть к черту на рога, лишь бы в Россию. "Полигоном" акции стала опустевшая деревня Ульянов Гай в ста километрах от Брянска.

В дорогу Артем Воронин купил сумку с надписью "Россия".

- Спальник возьми, сынок, - переживала мама, укладывая в сумку сало, котлетки, консервы. - Мало ли где ночевать придется в первое время?

- Мам, ну не в пустыню же еду! - отшучивался Артем. Жена Надя засуетилась - как бы не забыть жгучий стручковый перец, в России его наверняка не найти...

Артемий Воронин, 32-летний бишкекский экспедитор, в прошлом пограничник, давно понимал, что пора уезжать. Из Киргизии его никто не гонит, но... Бывает, что человек и страна перестают совпадать. По языку, культуре, способам и размерам заработка. Но ехать было некуда, не к кому и не на что.

Илья, трехлетний сынишка Артема, разревелся в аэропорту. Заплакала жена, прижавшись к толстому стеклу зала ожидания. Их папка летит на Брянщину пока один - сначала надо подлатать заброшенный деревенский домик.

...- Знаешь, почему я сейчас приехал, хотя жизнь в России не сахар? - спросил Артем, сойдя с трапа самолета в "Домодедово".

Я уставилась на его тонкие пальцы и вспомнила ладони фермера Ливанцова - исцарапанные все, в мазуте... В России программ помощи мигрантам толком нет. Хотя, если разобраться, наши соотечественники в СНГ родину не бросали. Родная страна сама от них "убежала". А догоняет ее теперь каждый в одиночку.

- Когда вы в России все обустроите, мы вам вообще не нужны будем. На готовое желающих много найдется.

Тут я перестала волноваться. Этот парень в Ульяновом Гае выживет.

Как нас встретили в деревне

В списке переселенческих страхов главный, пожалуй, - как встретит "иностранцев" российская деревня. Почему-то в байках приезжий всегда чуть-чуть культурнее коренного населения.

- Приехал мужик в деревню, купил дом и соорудил в нем теплый туалет, - рассказывает Артем в машине по дороге в Брянскую область. - На следующий день к нему делегация: "Эй, иностранец, ломай на фиг! У нас в деревне ни одного теплого туалета нет. А вдруг наши бабы тоже такие захотят?"

На въезде в деревню асфальт кончился, и наша "девятка" забуксовала. Водитель разворчался:

- И куда ты, парень, приехал? Забросили тебя, как в космос без парашюта...

Ну это он напрасно. "Парашют" у меня в кармане - деньги на обратный билет для Артема.

Но наш герой отрезал: - Обратно не поеду! Мы будем жить в России.

В окнах одноэтажного кирпичного домика, где живет с женой Галей и тремя детьми фермер Ливанцов, зажигается свет.

- С приездом! Овцу вчера зарезал, шашлык будет! - Леня решил встретить работника из Киргизии с восточным шиком. Артем ему понравился сразу. Спросил с ходу не про зарплату, а можно ли будет здесь нутрий развести.

На шашлык зазвали соседа - хозяина одного из пустующих домов. Румяный здоровяк Володя по прозвищу Душман (воевал в Афгане) давно построил себе жилье покрепче и давно не прочь продать старый деревянный пятистенок - да некому было. Ливанцов в лучших традициях деревенской дипломатии выкатывает на стол двухлитровую бутыль женьшеневой настойки. Мы сейчас будем торговаться. Еще летом брошенные дома стоили не больше пяти тысяч рублей, но стоило только объявиться покупателю, цена поперла вверх.

- Переселенцы - это будущее вашей деревни. Да что там - всей России! - Я так увлеклась, что даже процитировала министра Зорина: "Потери населения можно восстановить только за счет миграции!" - А тут такой славный парень к вам хочет перебраться.

- Парень хороший. Такие нам нужны, - проникся важностью момента Володя-Душман. - Может, и сговоримся.

"Забирай дом к едрене фене!"

Я теперь знаю, как выглядит тот самый ноль, с которого заново начинают жизнь небогатые переселенцы из СНГ. Деревенское жилье без человека умирает скоропостижно. Стремительно ветшают стены, мокнут от сырости обои, гниет и проваливается пол, а сам дом зарастает высоченной травой.

В Володином домике мебели нет, потому что нельзя же считать мебелью диван довоенного, кажется, образца, и железную кровать с продранной панцирной сеткой. На полу - посудные черепки. Осколки прежней жизни.

- Эй! Не все так страшно, - теперь Артем успокаивает меня. - Дом крепкий, на фундаменте. Печку сломаем, проведем газ. - То есть ты... остаешься? - Я остаюсь.

- А иттить все к едрене фене! - радостно завопил Володя. - Живи, иностранец, здесь бесплатно! Надумаешь покупать, за две тыщи отдам... Рубликов!