Министр юстиции признал миссионеров угрозой религиозного мира в Узбекистане
«Многие эксперты, когда приезжают в Узбекистан, говорят, что мы должны убрать этот запрет. Но это принципиальный вопрос для нас. Этот запрет играет центральную роль в сохранении межэтнической толерантности и гармонии, мирного и стабильного сосуществования религий», - заявил Давлетов.
Глава Минюста рассказал о расширении состава совета по делам конфессий комитета по делам религий правительства до 16 представителей различных организаций. По данным министра, в Узбекистане сегодня функционируют 16 религиозных конфессий, 2256 религиозных организаций, включая 175 христианских организаций, 8 иудейских общин, 6 общин Бахаи, «Свидетели Иеговы», 1 общество Кришны, 1 буддийский храм, а также Библейское общество Узбекистана.
Чиновник признал, что в годы независимости в республике, столкнувшейся с международным терроризмом и религиозным экстремизмом, были введены некоторые ограничения на деятельность религиозных организаций, наблюдались проблемы с правами граждан, применялись незаконные методы допроса и так далее. Но сейчас ситуация в корне изменилась – президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев начал открытую и прозрачную политику, поднял вопрос о пытках в тюрьмах, принял меры по оснащению видеокамерами следственных подразделений и учреждений по исполнению наказания, что должно защитить подследственных и заключенных от пыток и унижений.
В религиозной политике страна придерживается международных норм и стандартов, которые допускают некоторые ограничения в отдельных вопросах. Например, Минюст продолжает настаивать на запрете передвижения в общественных местах с полностью закрытым лицом, но исключительно из соображений безопасности. В то же время Давлетов подчеркнул, что ношение мусульманками хиджабов не запрещено никакими актами. Ограничения, зафиксированные в этой связи, министр связал с размытым толкованием термина «культовое одеяние». В настоящий момент специалисты ведомства пересматривают нормы, чтобы не допустить двойных стандартов. Давлетов рассказал, что ношение бороды также не запрещено законодательством, допустив, что ограничения могут быть прописаны во внутреннем дресс-коде какого-либо предприятия. В остальных случаях мужчин с бородой никто наказать не может.
Главное, по словам чиновника, то, что в современном Узбекистане меняется сознание людей. Народ начал общаться с государственными органами, требовать свои права. В этой связи наиболее эффективным инструментом ведения диалога с властью стали социальные сети, приобретающие все большее влияние на общество.
МИД Узбекистана добавляет, что на брифинге в Вашингтоне, помимо Русланбека Давлетова, приняли участие министр иностранных дел Абдулазиз Камилов, первый заместитель председателя Сената Олий Мажлиса (парламента) Садык Сафаев, член законодательной палаты Олий Мажлиса и руководитель национального центра по правам человека Акмаль Саидов.
При правлении Ислама Каримова религиозные деятели, в частности, исламисты, подвергались преследованию. Многие движения были ликвидированы, исламских лидеров сажали в тюрьму, подбрасывая им наркотики или оружие, многие бесследно исчезли, часть бежала из страны. По данным правозащитных групп, количество людей, осужденных по обвинениям в религиозном экстремизме или участии в запрещенных религиозных организациях, к 2015 году могло составлять от 5 до 15 тысяч. С приходом к власти Шавката Мирзиёева в Узбекистане началась череда масштабных перемен, которые в значительной мере затронули и религиозную жизнь страны. В сентябре 2017 года президент, выступая на Генассамблее ООН, заявил о необходимости пропаганды гуманистической сути ислама, назвал его «великой верой» и подчеркнул важность учения пророка для Узбекистана. Развитию религиозной толерантности посвящен целый раздел государственной стратегии развития Узбекистана на 2017-2021 годы. В ней предусмотрена реабилитация бывших религиозных экстремистов, упрощение порядка регистрации религиозных организаций, проведение исследований в религиозной сфере, повышение привлекательности Узбекистана для паломников.
