Отставной офицер МВД Туркмении рассказал о тотальной коррупции в органах правопорядка
«Каюсь, я, как и все мои товарищи в УВД, брал взятки. Чаще брал через посредников, чтобы самому не засветиться перед «старшими братьями» в МНБ, которые до нитки оберут попавшего им полицейского или судью. Работая в полиции, надо иметь покровителя в лице вышестоящего начальника. Покровительство требует затрат. Поэтому часть взятки отдается наверх, так спокойнее работается. Когда чувствуешь поддержку начальства, ты можешь все. К примеру, сделать невиновного виноватым, отпустить виновного на свободу, возбудить дело или, наоборот, прекратить производство. Кто-то скажет: а куда смотрит прокуратура, надзорный орган? А никуда. Прокурорским важно в каждом случае получить свое, а на соблюдение законов, прав и свобод граждан им глубоко наплевать, ведь никто не пожалуется, а если кто-то и накатает «телегу», то взяткой, уже более увесистой, закрывается рот любого проверяющего из Ашхабада, из министерства», — признался Амандурды (имя изменено).
По его словам, благодаря огромному количеству запретов в стране у полицейских всегда есть возможность для вымогательства денег с граждан путем шантажа и угроз. Кроме того, любая услуга полицеского «имеет свою цену, свой тариф»:
«За 500-600 манатов ($140-170) позволяется родственникам находящихся в СИЗО арестантов провести продуктовую передачу без досмотра. Кто не даст деньги, тот всегда будет слышать традиционное «боланок» — нельзя, не положено. Без денег родственники месяцами не будут ничего знать о местонахождении задержанного гражданина. Люди платят 500 манатов только за то, чтобы им сообщили, где их родственник, что с ним, в чем его обвиняют.
Почему считается, что в Туркменистане нет преступности или ее мало? Потому, что 85-90 процентов случаев, фактов, явлений, имеющих криминальные признаки и требующих правовой оценки, глубокого и всестороннего расследования, сперва удивительным образом не регистрируются, а в последующем незаконно, безо всяких оснований и без открытия производства прекращаются. Главное, чтобы статистику не испортить. Иной раз даже уголовные дела по тяжким статьям могут закрыться, если соответствующее указание поступит с самого верха — из министерства или прокуратуры.
Граждане часто обращаются в правоохранительные органы с заявлениями о тех или иных нарушениях по месту жительства или работы. Что делал я и что продолжают делать мои ныне работающие коллеги-полицейские? Мы извещаем о поступившем заявлении того, на кого пожаловались граждане. Делается это специально, чтобы виновного поставить перед дилеммой: либо ты платишь столько, сколько мы скажем, либо по данному заявлению мы начинаем проверку, которая может перерасти в уголовное дело. Никто, поверьте мне, не хочет, чтобы его таскали на допросы, проводили с ним какие-то следственные действия. Почти все стараются «уладить вопрос» до разбирательства. Заявителю отправляется стандартный ответ: сигнал проверен, факты не подтвердились», - рассказал Амандурды.
Отставной полицейский заметил, что любой сотрудник органов внутренних дел в Туркмении «думает о своем кармане больше, чем о законности, поэтому у многих работников полиции имеется по несколько квартир или домов, по две-три машины, записанные на подставных лиц или других родственников, по несколько неофициальных жен или любовниц».
«Сколько было таких случаев, когда подкарауливал у бара подвыпивших граждан, задерживал их и, обвинив «в сопротивлении представителю власти при исполнении», «оскорблении сотрудника полиции» и других выдуманных на месте деяниях, наполнял свои карманы. Не сосчитать и людей, которые под пытками давали признательные показания, будучи невиновными ни в чем, отправлены в места лишения свободы на длительные сроки. [...]
Но мне повезло больше, чем многим моим коллегам. Повезло в том, что смог до пенсии дотянуть, выйти в отставку по выслуге лет. Многим оказалось значительно хуже. Обычно от «проштрафившихся» полицейских избавляются тихо. Их увольняют по собственному желанию, дабы опять-таки не портить ее величество статистику. Но даже при тихом увольнении кто-то из моих коллег, начальники или кадровики, греют руки — за $2000-3000 они выдадут вам «чистую», не замаранную нежелательной записью трудовую книжку. С такой книжкой бывший полицейский, уличенный в преступлении, однако уволенный по собственному желанию, может спокойно устроиться юристом в народном хозяйстве», - сказал собеседник АНТ.
Отметим, что Туркменистан — одна из самых закрытых стран не только центральноазиатского региона, но и мира. В республике нет независимых масс-медиа и корпунктов иностранных СМИ. Полное отсутствие гражданского контроля за деятельностью властей позволяет властям чинить произвол во всех сферах, в том числе правопорядка и безопасности. В Туркмении практикуются насильственные исчезновения граждан и закрытые судебные процессы, о которых не поступает никакой официальной информации. Даже родственники задержанных и осужденных порой узнают о вынесенных приговорах, местах нахождения и состоянии своих близких через несколько месяцев или лет. Так, международная кампания «Покажите их живыми!» к настоящему времени задокументировала 112 случаев насильственных исчезновений в Туркменистане, в 23 случаях имеются подтвержденные данные о смерти в заключении. При этом родственники в течение многих лет не имели не только свиданий, но и какой-либо информации о своих родных.
