Комментарий эксперта: Правозащитник Надежда Атаева о деле Жасурбека Ибрагимова (Узбекистан)
«Прочитала официальную объяснительную администрации медицинского колледжа имени П.Ф.Боровского, и у меня сложилось впечатление, что инцидент, повлекший смерть Жасурбека Ибрагимова, не вызвал у авторов ничего, кроме головной боли и желания поскорее уйти от ответственности.
Странно и то, что авторы публично не выразили соболезнование родным Жасурбека Ибрагимова.
Скорее всего, идет активный процесс утраты доказательств:
1) Авторы заявления поспешили сообщить общественности, что избиение произошло за пределами территории колледжа, подробно описывая «установленные меры предосторожности», которые «направлены для предотвращения конфликтных ситуаций и обеспечения безопасности учащихся». Однако ни слова не говорится о создании комиссии с участием родительского комитета, независимых экспертов, депутатов и других для изучения всех обстоятельств случившейся трагедии.
Но речь идет о смерти учащегося! Тем более что медицинским учреждением зафиксирован факт нанесения (по многим признакам - группой лиц) Жасурбеку Ибрагимову телесных повреждений, повлекших его смерть.
Скорее всего, подробно описанные меры безопасности и обеспечения порядка на территории колледжа имени П.Ф.Боровского плохо выполняются на практике.
2) Уже поступают сообщения, что в этом учреждении сильны традиции «дедовщины», но почему-то авторы объяснительной умалчивают, есть ли в их учреждении штатный психолог или процедура анонимного обращения по ситуациям, связанным с угрозой безопасности учащихся. Как рассматриваются заявления о применении насилия в отношении учащихся? Кто изучает конфликтные ситуации в среде учащихся? Имеются ли отчеты мониторов по этому поводу и какую роль в этом процессе выполняет родительский комитет?
3) Эта трагедия показывает, что в учебных заведениях Узбекистана механизмы защиты от психологического и физического насилия крайне слабы. Не исключено, что на свидетелей оказывается давление с целью утраты доказательств, указывающих на халатность ответственных лиц в колледже и лиц, причастных к нанесению телесных повреждений Жасурбеку Ибрагимову.
4) По поводу того, что Жасурбек самостоятельно смог уехать домой. А может, он был вынужден поехать один и поэтому не получил своевременную медицинскую помощь?
Следствию предстоит установить, где пострадавший находился с 14:15 по 14:30 3 мая 2017 года и почему с 14:30 до 17:40 он не сообщал о своем состоянии даже близким. Нельзя исключать того, что он получил угрозы о расправе над близкими. Возможно, это и является доказательством существования стойких традиций «дедовщины» и отсутствия мер защиты от этого в данном учебном заведении?
5) Согласно заявлению администрации колледжа, на территории установлено 120 камер наблюдения, все ли записи со всех камер удалось сохранить? Когда они были переданы следователю и в полном ли объеме?
На данный момент больше вопросов, нежели ответов, и не только к колледжу, но и к врачам, которые по разным причинам не сразу оказали срочную помощь, и к правоохранительным органам. Самое главное, отсутствуют гарантии того, что такая трагедия больше не повторится. Именно поэтому история Жасурбека Ибрагимова вызвала небывалую до сих пор в Узбекистане общественную волну гражданской активности. Ощущение беспомощности родителей вдруг ощутили миллионы взрослых людей. Спонтанно был создан общественный контроль, который, наконец, заметили правоохранительные органы, несмотря на коррупционные связи виновных.
Только тщательное расследование позволит предупредить подобную трагедию в будущем.
Надежда Атаева».
