Всемирный банк: МОТ заявляет о прекращении в Узбекистане эксплуатации детского труда
Практика организованного детского труда в Узбекистане постепенно прекращена, сообщает пресс-служба Всемирного банка (ВБ) со ссылкой на предоставленный ей 1 февраля отчёт Международной организации труда (МОТ).
Дети на хлопковых полях Узбекистана
В отчёте говорится, что «неприемлемость детского труда признается всеми слоями общества: властями, преподавателями, специалистами, фермерами, родителями и самими детьми. Узбекистан прекратил практику организованного детского труда».
В период мониторинга МОТ «в рамках поддерживаемых Всемирным банком проектов в аграрном и водном секторе, а также в секторе образования, не было обнаружено случаев детского и принудительного труда», говорится в документе. При этом отмечается, что для некоторых категорий людей, включая студентов, государственных служащих, сотрудников учреждений образования и здравоохранения риск принудительного труда всё-таки остаётся; правительство Узбекистана признаёт существование подобных рисков и продолжает заниматься их снижением.
В отчёте МОТ также говорится, что общественность в Узбекистане теперь лучше осведомлена о запрещённых практиках трудовых отношений - благодаря общенациональной информационной кампании, проведённой во время сбора урожая в сентябре-октябре 2016 года. В ходе кампании было использовано более 800 баннеров, 400 тысяч плакатов, 100 тысяч брошюр, были задействованы теле- и радиоканалы, рассылались текстовые сообщения, созданы колл-центры (телефоны доверия), дающие гражданам возможность сообщить о беспокоящей их практике трудовых отношений в стране.
Как заявляет пресс-служба ВБ, «несмотря на то, что практика организованного детского труда была постепенно устранена, Всемирный банк и МОТ рекомендуют продолжать бдительно следить за тем, чтобы меры, направленные на недопущение детского труда в стране, в особенности в отношении учащихся 16-17 лет, сохраняли свою эффективность».
Напомним, что власти Узбекистана всегда категорически опровергали использование организованного детского труда на хлопковых полях, несмотря на многочисленные свидетельства правозащитников об обратном. Но в 2012 году усилия представителей гражданского общества и независимых журналистов, на протяжении нескольких лет активно привлекавших внимание мирового сообщества к проблеме использования в Узбекистане принудительного детского труда, подвигли, наконец, узбекские власти на деле отказаться от массовой отправки на поля школьников. Тем не менее правозащитники ежегодно фиксируют использование детского труда в сельском хозяйстве.
Не стал исключением и прошлый год, в декабре которого «Узбекско-германский форум по правам человека» (УГФ) опубликовал доклад «Принудительный труд в хлопковом секторе Узбекистана. Предварительные результаты сбора хлопка 2016 года». В нём рассказывается о не утратившей актуальность проблеме использования детского труда, в том числе всё большего привлечения (в сравнении с предыдущим годом) школьников в возрасте 14-15 лет, а также систематического массового использования принудительного труда взрослых.
«Наши аргументы сводились к тому, что, хотя детский труд действительно не применяется в систематическом масштабе, тем не менее, система принудительной мобилизации на сбор хлопка осталась совершенно неизменной, - поясняла руководитель УГФ Умида Ниязова. - Вместе с тем возросло количество взрослых сборщиков из числа работников государственного сектора, а также увеличились размеры сумм, вымогаемых у частного сектора на так называемые «нужды хлопкоробов». И хотя школы и колледжи остаются открытыми во время хлопкоуборочной компании, многие, в особенности сельские, учебные заведения работают лишь формально, так как большинство учителей уезжают на хлопковые поля».
В частности, УГФ обнаружил организованную мобилизацию учеников сельских школ, по крайней мере, в двух регионах - в Кашкадарье и Каракалпакстане; а также единичные случаи использования детского труда в других областях страны. Примеры можно прочитать тут.
Что касается взаимодействия с МОТ, то Узбекистан позволил этой организации проводить мониторинг оценки ситуации с принудительным трудом, но только с участием прогосударственных структур. Сборщики хлопка опрашивались в присутствии узбекских чиновников. Всемирный банк (ВБ) и МОТ признали, что респондентов напрягал официальный вид группы наблюдателей и поэтому они были осмотрительны во время разговора с ними. «По опыту МОТ, это неудивительно, потому что в таких интервью почти никто не будет прямо признаваться в том, что был принужден к труду или заставлял кого-то работать, - говорится в докладе. – Некоторые отказывались от своих слов, когда оправдания были неубедительны. Другие не могли или не хотели обосновывать свои ответы. Респонденты с большей готовностью выражали желание рассказать о том, что они знали о других людях, которые сообщали им, что собирали хлопок против их воли, чем признать, что они сами были в такой ситуации».
В итоге в ноябре 2015 года ВБ и МОТ заявили, что систематическое использование детского и принудительного труда в хлопкоуборочной кампании в Узбекистане не зафиксировано, но утверждать, что это явление полностью отсутствует, нельзя. А в сентябре 2016-го Международный Форум по правам трудящихся (ILRF) в своём докладе «Financing forced labor» («Финансируя принудительный труд») открыто обвинил ВБ в нарушении норм международного права об ответственности международных организаций за финансовое соучастие в международных преступлениях. «На совести ВБ, - пишет ILRF в пресс-релизе, - серьезные нарушения международного права, а именно - сознательное предоставление правительству Узбекистана сельскохозяйственных кредитов, которые используются для поддержания системы принудительного труда в хлопковом секторе на государственном уровне».
