Граждане стран Центральной Азии, воюющие на стороне так называемого «Исламского государства» (ИГИЛ, ИГ, ISIS или IS англ., Daesh араб.), прибывают в Сирию и Ирак не с территории своей родины, а главная коммуникация и рекрутинг происходят через интернет, о чем свидетельствуют все источники Ноя Такера (Noah Tucker) - автора подготовленного для USAID (Агентства США по международному развитию) доклада «Вовлеченность Центральной Азии в конфликт в Сирии и Ираке: движущие силы и ответы» («Central Asian Involvement in the Conflict in Syria and Iraq: Drivers and Responses»).

«Миграция и последующая маргинализация или геттоизация ломают важные связи мигрантов с привычными сообществами и лишают их положительных смягчающих факторов: семьи, общины, религиозных лидеров - все это работает для предотвращения боевой мобилизации дома. В Центральной Азии, в частности, сильное давление со стороны семьи и старейшин удерживает молодых членов от участия даже в мирной политической деятельности или участия в религиозных группах, рискующих навлечь негативное внимание со стороны властей», - говорится в докладе (перевод CAAN).

Целевой аудиторией для вербовщиков являются маргинальные мигранты-работники из Центральной Азии. Граждане бывшего СССР представляют третью по величине долю иностранных новобранцев после граждан Западной Европы и Ближнего Востока. Оценки количества участников конфликта из Центральной Азии очень широко варьируются, и региональные службы безопасности склонны преувеличивать уровень угрозы в регионе. Но ясно, что страны Центральной Азии играют заметную роль в сирийском конфликте, а иностранный рекрутинг боевиков превзошел показатель афганско-советской войны 1980-х годов: по состоянию на январь 2015 года, общее число иностранных боевиков, задействованных в сирийско-иракском конфликте, превысило 20.700 человек.

Для мобилизации среди центральноазиатских жителей рекрутеры используют, в основном, три способа: внушают, что вооруженная оппозиция против правительства Асада является «справедливой войной» и представляет собой оборонительный конфликт – джихад, призванный защитить от убийства невинных людей; убеждают трудовых мигрантов в том, что с ними плохо обращаются или создают неблагоприятные условия только из-за их мусульманской идентичности, а так называемое «Исламское государство» изображается как место, где принципиально иной социальный порядок создает рай на земле; апеллируют к мощи «мусульманского» государства как противовеса Западу и, в частности, США, которые изображаются рекрутерами ИГ как стороны, ответственные за угнетение мигрантов в России и других странах пребывания. Эти аргументы подкрепляются постоянным потоком дезинформации и теориями заговора, который поддерживается устойчиво воинственной российской медиа-пропагандой.

В ответ на рекрутирование своих граждан экстремистскими организациями правительства Центральной Азии сосредоточились почти исключительно на создании собственного нарратива о том, что ИГ стремится захватить их территории и представляет непосредственную экзистенциальную угрозу. Отказ признать местные корни фундаментальных проблем, отвечающих за рост миграции, скорее всего, только углубляет экономическую и политическую маргинализацию мигрантов, что делает их уязвимыми к мобилизации радикальными группами по религиозным или этническим линиям.

Если правительство США намерено выделить ресурсы (человеческие и финансовые) для решения проблемы экстремизма среди мигрантов Центральной Азии, то следует рассмотреть возможности для программ в следующих четырех областях: экономическое развитие и повышение стандартов жизни; оказание помощи мигрантам в развитии обществ поддержки; наращивание потенциала для борьбы с религиозными коммуникациями вербовки экстремистскими организациями; организация мероприятий для восстановления доверия населения Центральной Азии к США и противостояния высоко скоординированной и хорошо финансируемой информационной войне в этом регионе.

Полный текст доклада (на английском языке) доступен по этой ссылке.

Международное информационное агентство «Фергана»