Руководитель программы «Право на убежище» Института прав человека Елена Рябинина распространила сообщение о деле гражданина Узбекистана Акрама Каримова, которого миграционные службы России, суд и полиция не желают отпускать из-под ареста. Ситуация выглядит так: Генпрокуратура России не нашла никаких оснований для экстрадиции А.Каримова по запросу узбекской стороны - но тем не менее велела прокурору Москвы найти любые другие основания для дальнейшего содержания Каримова под стражей. И кондитера, которого на родине ждут пытки, как «религиозника» (он, к своему несчастью, жил в одном городе с неким Алиевым, который выдавал себя за «последнего пророка»), теперь намерены выслать за нарушение режима пребывания в России.

«Фергана» публикует релиз Института прав человека полностью.

19 сентября 2012 г. Мещанский районный суд удовлетворил ходатайство отделения УФМС России по г. Москве в р-не Красносельский о выдворении за пределы РФ гражданина Узбекистана Акрама Каримова, оснований для экстрадиции которого по запросу узбекской стороны Генеральная прокуратура РФ (в сокращении выше - ГП) не усмотрела. Специфика ситуации - в том, что в деле Каримова миграционный орган, отдел полиции и даже суд сыграли роль послушных исполнителей поручения Генпрокуратуры, которая накануне направила прокурору г. Москвы телетайпограмму следующего содержания:

«...удовлетворении Запроса Генпрокуратуры Узбекистана выдаче Каримова Акрама Ахмадовича 17.09.2012 отказано связи отсутствием состава преступления отсутствии иных оснований решите вопрос дальнейшего содержания стражей проверьте законность пребывания территории России срок исполнения 20.09.2012» (выделено мной - Е.Р.).

Полагаем, что эта «китайская грамота», более чем понятная специалистам, нуждается в некоторых пояснениях для широкого круга читателей. Дело в том, что уже не первый год российские правоохранительные органы во главе с Генпрокуратурой, зорко надзирающей за законностью во всех сферах правоприменения, направляют изрядные интеллектуальные (и не только) усилия на разрешение двух весьма непростых и тесно связанных между собой задач:

1) как передать в распоряжение запрашивающих государств людей, экстрадировать которых не позволяют национальные и международные правовые нормы?

2) как не допустить освобождения таких людей из-под стражи, если УПК РФ не разрешает держать их в заключении дольше определенного срока, который истекает задолго до решения задачи №1?

Наиболее подходящим для этих целей, видимо, сочтен механизм административного выдворения, который упомянутые структуры пытаются использовать с упорством, достойным лучшего применения. Именно поэтому людей, подлежащих освобождению из-под экстрадиционного ареста, зачастую на выходе из СИЗО встречают сотрудники миграционного контроля с поручениями ГП «проверить законность пребывания в России» и доложить о принятии соответствующих мер в жестко регламентированные сроки.

В деле Акрама Каримова события развивались именно по этому сценарию. 17 сентября, когда истек предельный срок содержания его под стражей, документы о его освобождении были выданы в СИЗО отнюдь не ему, а сотрудникам ОВД района Красносельский, которые и доставили его в свое отделение. Адвокат Каримова, Надежда Ермолаева, узнав об этом, прибыла в ОВД задолго до него и оказалась свидетелем телефонных переговоров полиции с администрацией СИЗО в седьмом часу вечера, из которых было понятно, что сотрудники следственного изолятора раздраженно интересуются, долго ли еще полицейский конвой будет пробираться к ним через московские пробки, а то ведь рабочий день закончился.

Тем не менее, по прибытии Каримова и сопровождавших его лиц в ОВД был составлен протокол, где в графе "обстоятельства совершения административного правонарушения" указано:

«17.09.2012 г. в 20 ч. 25 мин. по адресу г. Москва, ул. Новорязанская, д.10 был выявлен гр. Каримов А.А., который нарушил режим пребывания в РФ, выразившийся в отсутствии документов на право пребывания в РФ, чем нарушил п. 2 ст. 5 ФЗ "О правовом положении иностранных граждан и лиц без гражданства в РФ» (выделено мной - Е.Р.).

Излишне уточнять, что ОВД района Красносельский находится именно по указанному адресу. Так что, следуя логике автора протокола, пришлось бы согласиться с тем, что освобожденный из-под стражи Акрам первым делом направился в то самое отделение, куда был доставлен полугодом ранее при задержании его по узбекскому розыскному поручению - видно, ностальгия замучила.

18 сентября этот протокол вместе с Каримовым был доставлен в Мещанский районный суд, который, однако, вернул его составителям, установив, что административный материал не подлежит рассмотрению, т.к. в отношении Каримова не завершены ни экстрадиционная процедура, ни процедура определения статуса беженца, за предоставлением которого он обратился еще из-под стражи. Наручники с Акрама сняли, но отпустить - не отпустили, сославшись на то, что прокуратура требует доставить его обратно в ОВД «за личными вещами» и направляет туда же своего представителя - наверное, чтобы проконтролировать, все ли пожитки, собранные недавним арестантом в камере СИЗО, возвращены ему в целости и сохранности.

В ОВД после тщетных попыток отделаться от адвоката, которая всюду и, по мнению полиции, совершенно беспардонно сопровождала своего подзащитного, поколдовали над делом и опять повезли в суд - снова под неусыпным контролем прокурора. Там, правда, выяснилось, что судья и слышать не желает о рассмотрении административного материала до вынесения Генпрокуратурой решения по экстрадиционному запросу (что было бы действительно незаконно).

На следующий день - 19 сентября, - в деле появилась процитированная выше телетайпограмма об отказе в выдаче Каримова, датированном, как в ней отмечено, еще 17 числом. Разрешение резонного вопроса о том, что мешало приобщить ее к делу сразу же, оставляем на усмотрение читателя. Также воздержимся от досужих домыслов о том, зачем к административному материалу об отсутствии регистрации у Каримова в момент его экстрадиционного ареста (т.е. за 6 месяцев до описываемых событий) были приобщены узбекские документы о предъявленных ему на родине обвинениях. Не будем комментировать и реплики прибывшего в суд представителя Красносельского ОУФМС, который по внешнему виду Акрама, полгода просидевшего в СИЗО, и выражению его лица уверенно квалифицировал его как исламского экстремиста - причем, без всяких суда и следствия.

Что же касается Мещанского суда, вынесшего постановление о выдворении после отказа выслушать представителя УВКБ ООН по вопросу о недопустимости принудительного возвращения искателя убежища на родину и принять во внимание представленные адвокатом материалы о риске применения к Каримову пыток в Узбекистане, то комментировать его решение придется сначала Мосгорсуду, куда защита обжалует это постановление, а затем и Европейскому Суду, в который теперь придется обратиться представителям Каримова, чтобы защитить его от высылки на пытки.

Между тем, Страсбург менее года назад - 08.11.2011 г., - вынес решение по делу №7265/10 «Якубов против России», где установил, что выдворение в Узбекистан человека, обвиняемого в совершении антигосударственных преступлений на религиозной почве, повлечет нарушение абсолютного запрета на применение пыток, установленного статьей 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Причем, тот факт, что высылка планировалась по административной, а не экстрадиционной процедуре, не освобождает власти государства - участника Конвенции от обязанности исследовать вопрос об обоснованности соответствующих опасений заявителя.

И, наконец, об обвинениях, на основании которых Узбекистан требовал выдачи Каримова. Вкратце они выглядят следующим образом: земляк Акрама, некий Алиев, по утверждению органов следствия Республики Узбекистан, создал преступную религиозную организацию, среди членов которой распространял идеи «о том, что по обещаниям указанных в «Корану» и «Библию» он является «Иисусом алайхиссалом» или «Имом Махдий» а именно «Последний пророк», а тем временем, «Каримов Акрам Ахмадович руководил Кондитерским цехом расположенном в своем доме и контролировал денежные обороты по продажи кондитерских изделий на рынке «Дилкушо» г.Бухары и другие члены преступной группы выполняли определенные задания Б.К.Алиева» (орфография и пунктуация оригинала - Е.Р.).

Отсюда нетрудно увидеть, что вывод Генпрокуратуры об отсутствии состава преступления во вменяемых Каримову деяниях более чем обоснован. Однако найти сколько-нибудь разумное объяснение ее же требованию содержать Акрама в заключении под любым предлогом после отказа в его выдаче и любым способом добиться его передачи узбекским властям не удается - тем более, что все эти титанические усилия с очевидностью вынуждают заявителя обратиться в Страсбург.

В завершение стоит напомнить о том, что последнее из не менее чем 10 решений Европейского Суда по жалобам против России о недопустимости принудительной высылки в Узбекистан так называемых «религиозников» было вынесено не далее как 18 сентября текущего года (дело №17455/11 «Умиров против России»). Также не лишне упомянуть, что с 24 по 26 сентября текущего года Комитет Министров Совета Европы будет в очередной раз рассматривать отчет Российской Федерации об исполнении решений ЕСПЧ по делам «группы Гарабаева» - такое общее название было им присвоено категории дел, связанных с выдачей или высылкой заявителей из России. Причем, одним из основных вопросов станет принятие государством общих мер для предотвращения повторных нарушений Конвенции, ранее установленных Судом. Остается предположить, что дело Акрама Каримова приурочено Генпрокуратурой именно к этому событию.

Елена Рябинина, руководитель программы «Право на убежище»