Арабская весна разрушила две самые популярные демагогии демократического мира. Первая – это необходимость борьбы против тирании только мирным путем. Вторая - о несовместимости демократии и ислама.

О первой мы говорили в предыдущих статьях. К сказанному можно добавить следующее: проповедники мирного перехода к демократии опираются на лидеров, известных проповедью ненасильственной борьбы. Один из них, разумеется, Махатмa Ганди.

Но других из них нельзя причислить к этой категории просто потому, что они не были или были очень короткое время сторонниками ненасильственной борьбы против ига. Самый яркий пример таких лидеров - Нельсон Мандела.

Нельсон Мандела испытывал влияние Махатмы Ганди лишь в молодости, но вскоре увидел абсолютную неэффективность этого метода в существующей политической конъюнктуре. Ирония заключается в том, что именно в то время, когда он был сторонником ненасильственной борьбы (декабрь 1956 года), Мандела и еще 150 человек были арестованы властями по обвинению в государственной измене и подготовке насильственного свержения власти.

В 1959 году новая группа чернокожих «африканистов» порвала с Африканским Национальным Конгрессом, требуя принятия более решительных мер против режима Национальной партии.

В 1961 году Мандела, наконец, возглавил вооруженное крыло АНК «Копье нации». В результате им была начата политика саботажа против правительства и военных, допускавшая партизанскую войну в случае неудачи в борьбе с режимом апартеида. Так Манделе удалось привлечь деньги из-за рубежа и организовать вневойсковую подготовку для членов крыла.

По мнению Манделы, вооруженная борьба стала последней инстанцией. Годы растущей репрессии и насилия со стороны государства убедили его в том, что ненасильственная борьба с режимом апартеида не принесла и не могла принести ожидаемого результата.

Теперь представьте себе 22-летний период мирной деятельности узбекской оппозиции при растущих репрессиях и насилии со стороны власти Узбекистана. Узбекскую оппозицию едва ли с первых дней обвиняют в подготовке насильственного свержения существующего режима Узбекистана!

Это уже ирония нашей судьбы. Мы так и не смогли доказать, что мы вовсе не хотим свергать режим таким способом. Как можно было доказать то, чего нет?

Ни один из нас не говорил, что каримовский режим хуже режима апартеида во сто крат, и сам Бог велел нам ответить против насилия этого кровавого режима насилием.

Когда в 2005 году сразу после Андижанского расстрела мирных демонстрантов мэр Лондона - центра демократии – заявил, что против таких режимов, как каримовский, нужно бороться только с оружием в руках, либералы Запада застыли в глубоком молчании. Это был первый публичный удар по демагогии о ненасильственной борьбе с тираниями. Но его почти никто не ощутил, диктаторы тем более. Ощутимый, потрясающий удар был нанесен «арабской весной». Этим ударом и была легитимирована вооруженная борьба против мировых извергов.

Теперь несколько слов о несовместимости демократии и ислама.

В начале революционного процесса в арабском мире никто не осмелился предсказывать будущее этих стран, внезапно вошедших в политический турбуланс. Запад не был готов быстро осмыслить происходящее и предложить какую-либо стратегию по новому обустройству режимов, которые в большинстве своем устраивали его в прошлом. Радикальное решение (вторжение) НАТО по Ливии зиждилось, скорее всего, на надежде появления еще более уступчивого режима, чем режим Каддафи.

Немецкий политолог русского происхождения Александр Рар выразил крушение этой надежды следующими словами: «Надо признать, что «арабская весна» не состоялась. На Востоке идет исламизация вместо демократизации, мы видим, кто побеждает на выборах, мы видим, как это происходит. Наша идея свободы наталкивается на альтернативы, и нельзя не замечать этого».

Альтернатива, на которую наталкивается Запад - это новый тип политических режимов, где могли бы сосуществовать демократия и ислам. Как видно по заявлению Рара, такой тип политического режима трудно воспринимается не только исламскими радикалами, но и радикалами от демократии.

Чтобы заявить о том, что «на Востоке идет исламизация», нужно не знать Восток и не воспринимать его историю такой, какая она есть: там исламизация идет уже полторы тысячи лет.

Пора понять, что мусульмане никогда не откажутся от своей религии ради какой-либо другой идеологии, даже ради демократии.

Постреволюционные события в арабском мире разрушили демагогию о природной враждебности ислама и демократии, которой долгие годы манипулировали разного рода политиканы.

Первые высказывания о возможности сосуществования ислама с демократией звучали в середине 90-х годов прошлого века. Это был явный диссонанс в общем хоре неприятелей ислама в демократическом мире. Помнится, как Грэм Фуллер аналитик из «Ранд Корпорейшн», приводя в пример исламские партии Турции, советовал исследователям политического ислама подходить к проблеме не как «ислам и демократия», а как «мусульмане и демократия».

Такой ракурс вопроса помог бы увидеть гибкость ислама как политического мировосприятия.

Однако критики такого подхода обвиняли либералов, подобных Фуллеру, в том, что именно они способствовали укреплению исламского фундаментализма, мешая вовремя его истребить. Они приводили в пример афганских моджахедов, так и не ставших демократами, несмотря на долгие годы сотрудничества с американцами во время совместной борьбы в Афганистане против оккупации СССР.

Теперь, когда Египет избрал своего президента всеобщим голосованием по западному образцу и «Братья-мусульмане», которыми до недавних пор пугали как антизападным движением, заняли большинство мест в парламенте страны, требуются новые доводы, чтобы доказать несовместимость ислама и демократии.

Налицо крушение демагогии.

Как это отразится на политической жизни мусульманских стран Центральной Азии?

За прошедший год диктаторские режимы типа каримовского не совсем уютно чувствуют себя даже под крылом Запада, вынужденного закрывать глаза на их преступления ради «коридора» из Афганистана. Правоохранительные органы Узбекистана продолжают без суда и следствия арестовывать и отправлять «неблагонадежных» верующих в лагерь смерти «Жаслык». (Воистину, в Узбекистане Ислам (Каримов) и Демократия несовместимы!) Слежка за оппозиционерами усилилась, контроль над пользователями интернета в больших городах еще больше ужесточился.

Потому что 2011 год для центральноазиатских диктаторов был не лучшим. Арабская весна нанесла им сильнейший психологический удар. Они все еще не оправились от этого удара.

Настолько, что это настроение находит свое отражение даже в документах ШОС, куда входят государства ЦА. По мнению аналитиков, в глубине этих длинных, скучных документов покоится страх диктаторов. Но цель в них выражается ясно. По сообщению газеты «Коммерсант», в этих резолюциях дается четкий перечень мероприятий, направленных против гипотетической «весны» типа «арабской».

Тем не менее, если после выборов в одном только Египте мусульманам удастся установить подлинную стабильность и показать миру, что они способны управлять страной в режиме правового государства, это окажет огромное влияние на последующий ход событий не только в арабском мире, но и на всем Востоке, в том числе и в Центральной Азии. Все увидят крушение мифов об исламе и мусульманах, поражение мировой исламофобии.

Ислам с самого своего появления жил рядом с ересью, почему он не сможет жить рядом с демократией?

Ислам сможет и живет рядом с демократией.

Это выбивает почву из-под ног наших диктаторов, до сих пор живших в обнимку с пугалом исламского фундаментализма, лишает их статуса форпоста против «нашествия с Юга исламского радикализма».

В свою очередь, это дает сильнейший импульс колеблющимся до сих пор либеральным мусульманским группам для того, чтобы войти в политический спектр и присоединиться к борьбе за политическую власть в легитимной атмосфере, которую создала «арабская весна».

Мухаммад Салих