Предлагаем вниманию читателей «Ферганы.Ру» текст «последнего слова» журналиста радиостанции «Голос Америки» Абдумалика Бобоева, которое было произнесено 12 ноября в Ташкенте в ходе заседания апелляционного суда.

«Уважаемый суд, сейчас я стою как осужденный журналист, но у меня нет сомнения в своей невиновности. Как журналист я уверен, что, обращая в своих материалах внимание на существующие проблемы, я приношу стране пользу. Мне кажется, что обязанность правительства - работать над разрешением проблем, а не наказывать тех, кто о них говорит. Независимо от того, где я работаю, моя профессиональная обязанность – говорить о существующих проблемах, обсуждать их, давать слово представителям всем слоев общества и населения. Конституция и законы страны мне это гарантируют.

Господа судьи, я надеюсь, что вы прочитали и прослушали мои материалы, которые представлены в деле как «клевета», «оскорбления», и «материалы, представляющие угрозу для общества», чтобы убедиться, что они не являются таковыми. В экспертном заключении говорится, что в моих материалах встречаются субъективные мнения. Это говорит о низком уровне экспертов, которые любыми способами старались подготовить обвинительное заключение.

На прошлом судебном заседании я подробно рассказал об использованных в моих материалах информационных источниках, я просил суд провести проверку на предмет существования блокировки независимых СМИ, пригласить представителей организации, на которую я делал ссылку, чтобы выяснить и установить истину, но все это было отклонено. У меня есть доклады Всемирного банка, ВОЗ, агентства «Moody`s» и других авторитетных организаций. Эти доклады, которые я использовал в своих материалах, были предоставлены суду. Но, оказалось, что они не учтены. Также, никто из представителей гражданского общества, готовых обосновать свое мнение, высказанное в моих материалах, не был приглашен в суд в качестве свидетеля, несмотря на их письменные обращения.

Чтобы не возникло недопонимания, я хочу остановиться еще на одной детали, речь идет об одном из моих источников. Сейчас во всех центральных газетах можно встретить рекламу узбекских банков, реклама делается на основе прогноза агентства «Moody`s Investors Service». Это говорит о том, что наши банки очень дорожат мнением этого агентства. Мой материал, где говорится, что банки Узбекистана находятся под влиянием финансового кризиса, и что не исключается банкротство частных банков, как раз основывается на докладе этого агентства за 2009 год. Этот доклад был предоставлен суду. Если есть необходимость, можно еще раз предоставить этот доклад. Но дело в другом: если прогнозы этой организации считаются сомнительными и тянут на уголовную ответственность, то почему сегодня позитивный рейтинг этого агентства используется для рекламы для наших банков как авторитетный источник? Я предоставляю суду газеты с этой рекламой, основанной на рейтинге агентства за 2010 год, где банкам дается стабильный прогноз. В газете Uzbekistan Today имеется материал Рустама Абдуллаева, где он говорит об этом агентстве как об одной из самых влиятельных организаций. Выходит, что за использование одного и того же источника, когда речь идет о негативным рейтинге узбекских банков, можно завести уголовное дело, а в случае, когда он позитивен, его можно использовать в качестве рекламы.

Эта деталь очень символична, поскольку она указывает на то, о чем можно говорить, о чем нельзя, и применима ко всем моим материалам, перечисленным в обвинении. Похоже, меня наказали за то, что я говорил о проблемах, которые обычно замалчиваются. Уважаемый суд, если нам, журналистам, нельзя критиковать, нельзя говорить о проблемах, то возникает вопрос: зачем вообще нужны журналистика и СМИ?

Я хотел бы говорить по существу, но, к сожалению, оказалось, что суть дела не только в том, как готовились мои материалы и какие я использовал источники, - суть дела сводится к тому, можно ли свободно работать в Узбекистане независимым журналистам?

Уважаемые судьи, вам должно быть известно, что мировые СМИ, многие международные организации следят за моим процессом, - не потому что судят именно меня, а потому что речь идет о принципах свободы слова, о том, как наши властные органы относятся к свободе слова, свободе самовыражения. Как журналист и как гражданин своей страны я уверен, что имидж Узбекистана на международной арене зависит и от того, в какую сторону будет меняться ситуация со свободой слова.

Как вам известно, меня обвиняют также и в унижении культурного, национального достоинства, унижении имиджа Узбекистана в глазах международного сообщества. Хотя юридически такого обвинения не существует, но нетрудно догадаться, что оно имеет моральные предпосылки, поэтому я обязан дать разъяснения по этому поводу.

Чувство граждан к стране не рождается от международного имиджа, оно зарождается независимо от этого. Я считаю, что любить страну только за то, что у нее хороший международный имидж - это обманчиво. Я уверен, что когда ты знаешь о проблемах своей страны и говоришь о них не стесняясь, не боясь, принимая их как свои проблемы, и стараешься помочь в их решении, это и есть настоящая любовь к стране, к своему народу.

Проблемы существуют в каждом государстве, видимость беспроблемного общества создавалась в Советском Союзе. Мне кажется, 70 лет советской власти, при которой жила страна, наглядно продемонстрировали, что любовь к стране и любовь к лозунгам - это совершенно разные вещи. Политика под лозунгами, что у нас все хорошо и прекрасно, как в случае с советской империей, опасна последствиями. Я сторонник того, что страну надо любить такой какая она есть, и стараться ради ее процветания, а процветание достигается тогда, когда все делают свою работу, в том числе журналисты.

Я прошу прощения за отступления, но когда судят журналиста за то, что в его материале представитель общества высказал свое мнение, отличающееся от общепринятого, будь это мнение о парламенте, о пластиковых карточках, о медицине, или о детском труде, в таком случае мы сами загоняем это общество в застой. Мне кажется, именно состояние застоя является угрозой для общества, а чтобы не впасть в застой, необходимо говорить о живых, реальных проблемах, с которыми мы сталкиваемся.

Я приведу пример, который, по мнению составителей так называемого «Экспертного заключения», является угрозой общественной безопасности. Руководитель официальной НПО «Фаол» занимается проблемами сельской молодежи, в беседе со мной он рассказывает о целях своего проекта. По его мнению, среди сельской молодежи много безработных, не все могут получить образование, они готовы уехать на работу куда угодно, не задумываясь о последствиях, и он считает, что это может быть социально опасно. Мне кажется, представитель НПО поднимает проблему для обсуждения. В то же время по неизвестной причине «эксперты» из УзАСИ считают, что это интервью может быть угрозой для общества или вызвать панику среди населения.

Мы выбрали демократический путь развития. Если это истинный путь, то демократический строй обязывает формировать открытое общество, дать гарантии людям в том, что они, не боясь, могут высказать свое мнение о происходящем в обществе. Также этот строй мне, как журналисту, дает возможность работать свободно, и призывает быть активным в освещении демократических процессов. Судить за это журналиста, мне кажется, - это двигаться в обратном направлении.

Уважаемый суд, я не новичок в журналистике, независимо от того, где я работал – в международных СМИ или в местных, я всегда старался писать о живых, реальных проблемах, волнующих общество. Я всегда работал открыто, в том числе и тогда, когда перешел на радио «Голос Америки». Псевдоним Малик Мансур я выбрал, когда еще работал в республиканской прессе. Представители МИДа знали, что я работаю на «Голос Америки», мне неизвестно, почему до этого они не отвечали на наши обращения по поводу моей аккредитации. Так как ответа на заявления не было, то я продолжал работать, и считаю, что здесь моей вины нет.

Уважаемый суд, исходя из всего вышесказанного, я прошу вынести оправдательный приговор по моему делу».