Записал Сергей Бурлаченко. Еженедельник «2000», Киев, 17 сентября 2010 года

Моему собеседнику приходится скрывать место своего пребывания, потому что у себя на родине он объявлен в розыск. Власти Кыргызстана обвиняют Кадыржана Батырова, лидера узбекской общины этой страны, в «действиях, направленных на возбуждение националистических чувств представителей узбекской диаспоры и зарождение межнациональной вражды между киргизами и узбеками». В переводе с казенного языка на человеческий это означает, что официальный Бишкек считает Батырова организатором беспорядков на юге Кыргызстана. Однако моему собеседнику есть что на это возразить.

Напомним вкратце о важных событиях, происходивших в этой республике несколько месяцев назад. 6 апреля в городе Талас начались беспорядки, перекинувшиеся затем на столицу. 7 апреля в Бишкеке многотысячная толпа захватила здание парламента и другие официальные учреждения. Президент республики Курманбек Бакиев бежал из столицы и вскоре покинул страну. Власть перешла к временному правительству во главе с оппозиционеркой Розой Отунбаевой. Смену власти в Кыргызстане во всем мире восприняли как революцию, но Батыров предпочитает называть апрельские события словом «переворот».

Министры и «черные парни»

— Почему вы так резко оцениваете то, что случилось в стране весной?

— У нас за 19 лет независимости сложилась коррупционная система. Власть поделена между кланами, и у кого выше должность — у того больше доход. Вот они и грызутся между собой, чтобы каждый мог получить свое кресло, которое его накормит. И такая ожесточенная борьба за власть продолжалась все эти годы. Только до бакиевского переворота 2005-го (речь идет о т. н. «тюльпановой революции». — Авт.) они не пускали в ход оружие, а теперь без убийств и погромов обойтись не могут.

— Когда пять лет назад президентом стал Бакиев, говорили, что власть от «северян» перешла к «южанам». Теперь получается, что люди с юга себе власть вернули?

— Это слишком простое объяснение того, что произошло. Давайте, к примеру, посмотрим, как развивались события в апреле. 7-го Бакиев бежал из Бишкека, он мог сразу улететь за границу, но вместо этого отправился в Ош. Несколько дней он скрывался, а его братья собирали сторонников — многие из них находятся в родственных связях с кланом бывшего президента. После этого Бакиев заявил, что уходить со своей должности не собирается.

15 апреля он провел митинг в своем родном селе Тейд (это в 2—3 км от города Джалал-Абада). Людей собирали за деньги: каждому по 1000 сом давали (это где-то долларов двадцать), а наиболее уважаемым старикам платили по 100 долл. Было на этом митинге много женщин. Мы их еще в 2005-м прозвали ОБОН — «отряд баб особого назначения». Их тогда Усен Сыдыков организовывал, главный советник Бакиева, чтобы свергнуть Акаева, и в то время это сработало.

В этот раз их тоже собрали, еще там ребята молодые были, многие из них спортсмены. Их всех накормили, дали деньги, посадили в машины и повезли в Ош митинговать. Вы, может, это видели по телевизору — тогда митинг сторонников Бакиева по всему миру показывали. Но когда они добрались до Оша, то на центральной площади их встретил народ, да так встретил, что они еле ноги унесли — бакиевцев чуть ли не пинками разогнали! И сделали это простые киргизы, которые живут на юге, а власть в этих событиях даже не участвовала.

После этого Бакиев вернулся в Джалал-Абад, опять собрал митинг, а потом начал переговоры. В конце концов за ним прилетел военный самолет, который отправил Нурсултан Назарбаев. И Бакиев вместе с семьей через Казахстан улетел в Белоруссию.

— Зачем Назарбаев сделал это?

— Думаю, он понимал, чем закончится эта «революция». И потом в 2005-м он тоже был посредником и тогда он уговорил, чтобы Бакиев оставил в покое Акаева. Может, Назарбаев пообещал Бакиеву, что в случае чрезвычайной ситуации поможет ему, и, помня об этом, послал самолет.

— Но потом, насколько я помню, была устроена «зачистка» в родном селе Бакиева?

— Да. Когда он улетел, братья его провожали в аэропорту, а в это время их всех объявили в розыск. Главный среди них, конечно, Джаныш Бакиев, который был зампредседателя госслужбы национальной безопасности — это как у вас СБУ, а перед переворотом руководил службой госохраны. К ним обратился новый начальник ГСНБ Кенешбек Дуйшебаев, мол, мы вас приглашаем к себе и т. п. Джаныш попросил, чтобы ему дали провести вечер с семьей, а утром следующего дня он сдастся новым властям.

Но тут вдруг прилетает министр внутренних дел Болотбек Шерниязов (его недавно уволили с этой должности), а с ним заместитель председателя ГСНБ. Над селом (оно только из 20 домов состоит) летают вертолеты, готовится оцепление и прочесывание, чтобы поймать всех братьев Бакиева. Шерниязов звонит мне — мы с ним были в одном созыве депутатами парламента — и говорит: «Я сейчас это логово бакиевское разнесу, но вы не волнуйтесь. Так и передай народу, что узбеки могут жить спокойно».

В Джалал-Абаде в здании УВД они себе штаб устроили. Начали операцию — и полный провал! Все братья Бакиева спокойно покинули село, а когда Шерниязов со своим «войском» ворвался на центральную площадь, то там уже собралась толпа женщин. И когда министр попробовал провести митинг, то они его закидали тухлыми яйцами и гнилыми помидорами, а местная милиция не вмешивалась — на тот момент она состояла из одних бакиевских ставленников. В общем, Шерниязов уехал опозоренным. Мне он даже не позвонил и не попрощался, хотя обещал, что когда переловит всех Бакиевых, то со мной отметит это.

— В чем, на ваш взгляд, причина провала этой операции?

— Первая причина в том, что на юге Кыргызстана оставались на местах в правоохранительных органах и органах нацбезопасности еще бакиевские ставленники и кадры. Они создавали видимость работы на временное правительство днем, а ночью служили Бакиевым. Вторая причина — безграмотные действия руководства МВД. Шерниязов, с позором уехавший из Джалал-Абада и непонятно за какие заслуги в рекордно короткое время после «апрельских событий» превратившийся из сержанта в генерала милиции, позднее был уволен, несмотря на то что в конце весны поменял паспорт и стал Болотом Шером (чтобы его фамилия стала еще более киргизской, чем раньше). Вот и скажите, может такой деятель нормально проводить спецоперации? Сейчас он зампредседателя Социалистической партии «Ата-Мекен» («Отечество»), и для меня не будет сюрпризом, если она проиграет выборы в парламент, которые пройдут 10 октября.

— Вы говорите, что Шерниязова, точнее Шера, с должности уволили. Кто теперь руководит МВД?

— Кубатбек Байболов, он тоже состоит в партии «Ата-Мекен». Поговаривали, что он в свое время был сотрудником КГБ. Потом в 90-х пошел в политику, но при Бакиеве его прижали, и он уехал в Америку. Сейчас вернулся и после Шерниязова стал министром. У них такой порядок: если кто-то ушел с должности, то партия выдвигает нового человека на пост министра. Поэтому «Ата-Мекен» и лично Шерниязов по-прежнему контролируют МВД — что Байболову партия скажет, то он и делает.

— На Украине в правительстве есть вице-премьер, который курирует силовиков. В Кыргызстане такого человека нет?

— Есть. Это Азимбек Бекназаров, он как раз и занимает пост вице-премьер-министра. Он при Бакиеве был одно время генпрокурором, и с его именем связывали много скандалов. Тогда много писали и говорили, что прокуратура открывает уголовные дела против бизнесменов, а потом за «откаты» прекращает их. Сейчас Бекназарову фактически отданы на откуп правоохранительные органы и вся судебная система.

— Какую роль в политике играют криминальные кланы?

— Приведу один пример из времен правления Бакиева: мэром Оша стал Мелис Мирзакметов. Это местный наркобарон. Он подружился с Джанышем Бакиевым и получил в свое распоряжение целый город. Мирзакметов и сейчас при власти.

— И его как бакиевского ставленника не убрали?

— Нет. Думаю, дело в том, что сейчас в правительстве много людей, которые в хороших отношениях с «черными парнями».

— Это кто такие?

— Мы так называем криминальные структуры. На юге их особенно много, они занимаются контрабандой и наркотрафиком.

— Интересно, а Роза Отунбаева тоже с «черными парнями» дружит? Когда ее показывают по телевизору, то она просто как святая.

— Фактов ее сотрудничества с криминалитетом у меня нет. Но что она может сделать с этими шерниязовыми, бекназаровыми и прочими? Ничего. Против них она бессильна. Я в этом убедился лично.

— Каким образом?

— В первые дни «революции» меня звали во временное правительство. Сказали, что мое место не в Джалал-Абаде, а в Бишкеке. Но я отказался, аргументируя тем, что пока Бакиев на юге, не имею права покинуть Джалал-Абад. Я сказал, что сначала надо навести порядок, а потом уже после выборов делить портфели. Тогда Роза Отунбаева предложила мне стать членом консультативного совета при президенте, в который должны были войти авторитетные в Кыргызстане люди. Кроме того, три представителя узбекской общины должны были войти в состав конституционного совещания по разработке проекта новой конституции и еще один — в состав центральной избирательной комиссии. Отунбаева говорила, что от нее скрывают достоверную информацию о том, что происходит в республике, жаловалась, что не может доверять ни ГСНБ, ни милиции. Еще она сказала, что я могу звонить ей в любое время и решать проблемы непосредственно с ней.

Во время разговора с Розой Исаковной мне позвонил руководитель узбекского культурного центра в городе Баткен. Он сообщил, что сейчас киргизы напали на узбекское село. Я тут же рассказал это Отунбаевой, и, как мне потом стало известно, она дала своим помощникам указание отправить туда спецназ. Это произвело благоприятное впечатление, и у меня сложилось мнение, что мы вместе с временным президентом реально работаем на благо всей республики. Но потом, как видите, произошло все наоборот.

В этом плане очень показательна судьба узбеков, которые работали в составе конституционного совещания. Речь идет о Давране Сабирове, известном общественном деятеле, Улугбеке Абдусаламове, главном редакторе узбекской газеты «Дийдор», и Азамжане Акбарове, председателе партии «Родина». Все они добросовестно работали (Абдусаламов даже успел перевести проект новой конституции на узбекский язык) под руководством Омурбека Текебаева, лидера «Ата-Мекен». В тот момент он занимал пост зампредседателя временного правительства, но в июле подал в отставку.

Сегодня Сабиров вынужден скрываться за границей от произвола правоохранительных органов. Акбаров находится под подпиской о невыезде — его обвиняют в разжигании межэтнической розни на юге, хотя во время кровавых событий он находился в Бишкеке. Абдусаламов в тюрьме. К властям несколько раз обращались международные правозащитные организации Human Rights Watch и Amnesty International. Они считают, что все обвинения в адрес редактора «Дийдора» беспочвенны и его необходимо освободить из-под стражи. Но несмотря на то что Абдусаламов перенес в тюрьме инсульт и за время следствия у него случилось несколько сердечных приступов, его продолжают держать в СИЗО.

Как поссорить два народа

— Прежде чем перейти к обсуждению конфликта между киргизами и узбеками, расскажите о себе. Где вы родились, где учились и работали, почему именно вы стали лидером узбекской общины?

— Я родился в 1956 г. в Джалал-Абаде. Учился в Узбекистане, в андижанском Институте народного хозяйства. Потом работал в системе министерства бытового обслуживания населения Киргизской ССР. Жил в Кокянгаке, шахтерском городке на юге республики, там был комбинат бытового обслуживания. Затем перешел на работу в госснаб (Госкомитет по материально-техническому снабжению. — Авт.). По линии этого ведомства в Кокянгаке и Кочкарате открывались магазины, и я был их директором. Занимался поставками лесоматериалов из России и имел налаженные контакты с заготовителями древесины в Красноярском крае. Во время перестройки это мне очень помогло.

— Чем, интересно?

— В Джалал-Абаде я открыл кооператив «Универсал», который занимался поставками лесоматериалов. У нас в республике лес всегда в дефиците — в советское время исполкомы выделяли его по талонам. Объемы поставок у нас были серьезные. Мы даже за свои деньги построили две небольшие железнодорожные ветки — в Красноярском крае (Кировском районе) и в Джалал-Абаде. Это очень помогало бизнесу: вагоны подавались на станцию, сразу начиналась погрузка и не приходилось платить штрафы за простой.

— Семья у вас большая?

— Было много братьев и сестер. Но сейчас остался только брат и две сестры — остальные умерли. Есть жена и пятеро детей, они уже 8 лет живут в Дубае в Объединенных Арабских Эмиратах.

— Хорошо, что папа может содержать их в Дубае...

— У младшего сына с рождения проблемы с легкими. Мы пытались его лечить в Кыргызстане, но врачи сказали, что сыну нужен морской воздух. Поэтому пришлось отправить семью в ОАЭ. Там они все и живут, дети сейчас учатся в школе.

А что касается моих финансовых возможностей, то я в первую очередь бизнесмен, а политикой меня жизнь заставила заниматься. Мне дай нормальные законы, и я буду создавать рабочие места. Я и так уже этим занимался, но в других условиях сделал бы больше. Еще я построил больницу, несколько дорог, открыл лицей и Киргизско-Узбекский университет в Джалал-Абаде. Там учились 1200 студентов, но сейчас его новые власти республики закрыли.

— Вы давно стали политическим деятелем?

— Летом 1990 г. в Узгене и Оше вспыхнул конфликт между киргизами и узбеками. Тогда к нам в Джалал-Абад начали привозить первых раненых. Когда джалалабадские узбеки узнали об этом, то тут же собрали митинг на центральной площади города. Меня тоже позвали. Потом решили направить делегацию от общественности в горком партии. Я оказался в ее составе, хотя был еще совсем молодой — мне тогда только 34 года исполнилось.

Пока мы находились в горкоме, в баре «Лабиринт» шампуром для шашлыка убили узбека. Сделал это киргиз. Свидетелей было полным-полно, но милиция убийцу отпустила. Я считаю, что это была провокация. И когда узбеки об этом узнали, то организовали митинг протеста и потребовали, чтобы виновный был найден и наказан.

А похороны убитого превратились в настоящую манифестацию. Нам люди из КГБ говорили, что не нужно этого делать. Но горком партии был другого мнения, и мы пришли и прямо на главной площади Джалал-Абада читали заупокойные молитвы. Потом был митинг, на котором впервые были выдвинуты политические требования: отправить в отставку и наказать Абсамата Масалиева, первого секретаря ЦК Компартии Киргизии, и Усена Сыдыкова, секретаря Ошского горкома партии.

— Того самого Сыдыкова, советника Бакиева?

— Совершенно верно.

— Что стало причиной столкновений?

— Киргизы, до того жившие в горных районах, потребовали выделить им земельные участки. Но на этой земле у узбеков были огороды, работали несколько колхозов и совхозов. Исполком Ошского совета сначала разрешения не давал, но киргизы напирали, и власть пошла им на уступки. Думаю, что за этим стоял Сыдыков.

— Почему именно он?

— Представьте, приходит Сыдыков на работу и видит вокруг себя не киргизов, а в основном узбеков и русских. Тогда он и другие руководители республики начали вести политику по заселению южного региона киргизами. Поэтому в Ош, Джалал-Абад и другие города Сыдыков посылал своих гонцов, которые организовывали убийства узбеков и захватывали землю. Он бывал во всех местах, где потом происходили погромы.

— Много ли погибло во время Ошских событий 1990-го?

— Несколько тысяч. Из Москвы тогда прислали специальную следственную группу Генпрокуратуры СССР. Также работали в республике несколько комиссий, расследовавших причины этнической резни. Но Советский Союз распался, и виновные в убийствах остались безнаказанными.

— Сколько в республике киргизов и узбеков?

— Точных данных нет, потому что перепись населения, которая приводилась в 2009 г. при Бакиеве, — это сплошная афера и фальсификация. У них получилось, что киргизов в республике где-то пять миллионов и половина из них живет на юге, а узбеков чуть больше 800 тысяч. Хотя в южных областях киргизов и миллиона не наберется.

Например, в Джалал-Абаде в середине 50-х жили всего 9—10 киргизских семей. Но после развала СССР ситуация стала меняться. Из Ошской области сделали три — Джалал-Абадскую, Баткенскую и Ошскую. За счет этого начали подтягивать киргизские управленческие кадры, а узбеков, русских и представителей других национальностей стали увольнять. Однажды уволили сразу 175 управленцев. Например, директора завода железобетонных изделий, русского, вынудили уйти с должности. Директора завода штепсельных разъемов, татарина, — уволили. Причем никто не смотрел, способен новый начальник выполнять свою работу или нет, — главное, чтобы был киргизом, а остальное никого не волновало. Так было 20 лет назад и продолжается по сей день.

— Это что, проявление вековой вражды между узбеками и киргизами?

— Да о чем вы! Посудите сами: с простыми киргизами я могу спокойно общаться на любом языке — говорю по-узбекски, они меня понимают, они говорят по-киргизски, я их тоже понимаю. Между нами серьезных различий нет. Мы все мусульмане. Правда, узбеки жили в основном в городах, поэтому наши обычаи и традиции отличаются от киргизских. Но те киргизы, что жили в городах, больше похожи на нас, чем на своих сородичей. И мы с киргизами всегда жили дружно.

— Значит, власть поссорила два народа?

— Когда республика стала суверенным государством, власти начали делать ставку только на киргизов. И это при академике Акаеве, который производил впечатление умнейшего человека. Но не мог он понять, что со всеми народами, живущими в Кыргызстане, надо вести ровную политику.

— Подобную той, что проводит в Казахстане Нурсултан Назарбаев?

— Я наблюдаю за ним уже лет двадцать — очень разумный руководитель, который не допускает межнациональных конфликтов. Может, какие-то перекосы и имели место в политике властей Казахстана, но главное — Назарбаев понимает, что мы все, живущие в Центральной Азии, в принципе один народ.

— А как с межнациональными отношениями в Узбекистане?

— Там особого значения не имеет — узбек ты, таджик, каракалпак или киргиз. Я часто бываю в Узбекистане и на разных мероприятиях в Ташкенте встречаю, например, киргизов — молодых докторов наук, работающих на ответственных должностях.

«Мы ждем из Бишкека спецназ. Только не уходите!»

— Столкновения между киргизами и узбеками, которые произошли в этом году, начались чуть ли не день в день с Ошскими событиями 20-летней давности. Это совпадение или кто-то специально подгадал под кровавый юбилей?

— Это уже журналисты придумали, чтобы поинтриговать своих зрителей и читателей. На самом деле эти погромы к двадцатой годовщине Ошской трагедии никакого отношения не имеют, просто события после «апрельской революции» развивались таким образом, что по-другому случиться не могло.

Еще когда Шерниязов проводил свою провальную спецоперацию против братьев Бакиевых, в Джалал-Абад приехал Бекназаров. Он пригласил меня в здание областной прокуратуры и говорит: «Милиции доверия нет. Нам нужна ваша поддержка. Надо создать народное ополчение. Пусть там будут и узбеки, и киргизы. Это покажет всем, что народ республики един, и мы тогда быстро уберем всех бакиевских ставленников».

— Вы не сомневались в его искренности?

— Нет. Временное правительство в тот момент было беспомощно и остро нуждалось в поддержке народа. Пока я был у Бекназарова, он тут же пригласил областного прокурора и дал указание наложить арест на гостиницу, принадлежащую Курманбеку Темирбаеву (бывший управляющий делами президента КР; формально владелицей гостиницы была его жена), и написал письмо с разрешением временно использовать ее для нужд ополчения. Также Бекназаров пообещал обеспечить ополчение питанием, денежным довольствием, одеждой и транспортом.

Потом мне звонил Омурбек Текебаев и тоже просил помочь.

— Вы и к его просьбе отнеслись с доверием?

— Да. Мы с ним вместе работали в парламенте — я был депутатом, а он спикером. Текебаев не один меня просил. К нам приезжал его брат Асылбек. Он был у нас в университете, общался с Улугбеком Абдусаламом, потом перед народом выступал, просил временную власть поддержать, чтобы мы наконец на бакиевском правлении поставили точку и начали жить в нормальном государстве, где и узбекам, и киргизам, и всем остальным народам будет хорошо.

После этого, как я уже рассказывал, меня стали в правительство звать — из Бишкека звонили, через знакомых эту просьбу передавали.

— Если у новой власти были такие хорошие отношения с узбекской общиной, то почему дошло до погромов и убийств?

— Еще в апреле некоторые киргизы, сторонники Бакиева, пытались организовать ряд провокаций на межэтнической почве. Но мы были начеку — знали, на что способны Бакиевы и Сыдыков, — и все эти попытки пресекали.

Но поскольку Бекназаров с Шерниязовым не могли ничего сделать с бакиевцами, то те почувствовали свою безнаказанность и уже через месяц после «революции», 13 мая, захватили областные администрации в Оше, Джалал-Абаде и Баткене.

Мне в тот день позвонили из Оша и сказали: «Если вы не приедете, у нас все может закончиться плохо». «Почему?», — спрашиваю. Отвечают: «Собрался народ и хочет идти на площадь освобождать обладминистрацию, которую захватили вооруженные люди. А мы безоружны, и если все туда двинутся, то один Аллах знает, чем это кончится». Я, конечно, тут же выехал в Ош. Там действительно собралась большая толпа, но я смог их уговорить разойтись.

— Что вы сказали людям?

— Убеждал их, что идти с голыми руками на вооруженных людей — безумие. Также предлагал дождаться реакции временного правительства. Еще говорил, что в каждой махалле (квартале. — Авт.) нужно организовать дежурство, потому что нельзя исключать провокаций против узбеков. Меня послушали и разошлись. Я уехал в Джалал-Абад, где к этому времени тоже захватили администрацию.

— Чем занималось в это время правительство?

— Бекназаров и правительство собрались, подготовили обращение к народу, где заявили, что революция под угрозой, просили поддержать власть и дать отпор сторонникам Бакиева и Сыдыкова. Ко мне тоже обращались. Звонила Отунбаева, также на связь выходили Бекназаров, Текебаев и Эмиль Каптагаев, руководитель аппарата правительства. Еще мне без конца звонил Темир Сариев, он лидер партии «Ак-Шумкар» («Белый сокол»), а тогда был еще и вице-премьером.

Текебаев сообщил, что они организовывают добровольцев — членов партии «Ата-Мекен» и отправляют их к нам. Утром 14 мая они со своими флагами и прочей партийной символикой собрались возле автовокзала в Джалал-Абаде и по улице Ленина пошли в центр города. А наш университет находился как раз на полпути у них. Когда они прошли, мы за ними пристроились — где-то еще 2—3 тыс. демонстрантов. В результате собралось около 8000 человек Пришли на площадь. А бакиевцы там устроили баррикады, «коктейли Молотова» приготовили, палки, камни, металлические прутья и т. п. Мы думали, подойдем поближе и начнем переговоры. Но когда приблизились вплотную, то в нашу сторону полетели камни. Потом по безоружным людям начали стрелять из автоматов. Горько было, что это происходило в пятницу и именно в те часы, когда все мусульмане читают молитву в мечети.

— Но ведь уже были события в Бишкеке, где по демонстрантам стреляли и нескольких убили. Зачем же ваши люди пошли под пули?

— В столице были люди военные, и они выполняли приказ. А здесь за баррикадой собрался народ, земляки наши. Мы рассчитывали найти с ними какой-то компромисс — ведь уже было ясно, что Бакиев не вернется в Кыргызстан. Но оказалось, что люди и их лидеры серьезно готовились к захвату власти по всему югу.

Когда началась стрельба, все стали разбегаться. Ко мне подошел губернатор области Бектур Асанов. Трясется весь и говорит: «Не уходите, если вы уйдете, то не знаю, что будет. Я каждые 10—15 минут разговариваю с Отунбаевой и Бекназаровым. Мы ждем из Бишкека спецназ. Только не уходите!» Стали ждать. Час, два, три. А в это время некоторые после молитвы начали выступать в мечетях и говорить, что это наш город и давайте мы все-таки у себя наведем порядок, сколько можно смотреть, как погибают наши ребята и т. д. После этого к площади потянулась масса народа, многие взяли с собой охотничьи ружья. В конце концов разогнали бакиевцев, и те удрали, откуда пришли — в село Тейт. Что интересно, среди тех, кто захватывал обладминистрацию, оказались узбеки, а также криминальные авторитеты. Но я отвлекся. Потом, когда площадь освободили, часть вооруженных ребят и остальные демонстранты побежали к Тейту.

— Кого в этой толпе было больше — узбеков или киргизов?

— Сложно сказать. Но я знаю, что когда обладминистрацию освободили, то киргизы тут же устроили митинг и заявили, мол, идемте в Тейт, раз и навсегда покончим с этим бакиевским логовом, и народ хлынул на окраину Джалал-Абада. Я их остановил, объяснил, что в селе могут быть снайперы, не исключено, что там дома заминированы, так что давайте лучше Тейт оцепим, но заходить в него не будем, тем более что губернатор ждет с минуты на минуту прибытия спецназа.

Часть народа разошлась, но тысячи три-четыре остались и пошли на Тейт. Я отстал, потому что уже сил не было двигаться — с утра на ногах, не ел ничего. Когда добрался до села, то там уже был спецназ, человек двести. Вместе с ними прибыл Суюн Омурзаков, замминистра внутренних дел по южному региону. Он подошел ко мне, представился и попросил, чтобы мы увели своих ребят, поскольку дальше будет действовать спецназ. Мы собрались и ушли. Когда уходили, то видели, что некоторые дома в селе горят.

Наркотики — камень преткновения

— Как развивались события дальше?

— Мы еще не успели прийти в себя, а Текебаев уже выступил по телевидению и заявил, что город спасла партия «Ата-Мекен». О том, что мы тоже там были, он не сказал ни слова. А потом нас начали обвинять в организации беспорядков.

— Вам известна причина, по которой были выдвинуты обвинения в адрес узбекской общины и вас лично?

— Сначала после апрельского переворота, пока Бакиев был в стране и криминалитет чувствовал свою власть, они искали у нас поддержки, но потом, когда увидели, что мы мощная и организованная сила, способная влиять на ситуацию во всем Кыргызстане, испугались. Теперь говорят, что я провоцировал столкновения. Но мои выступления снимались на несколько телекамер, можно посмотреть репортажи из Джалал-Абада и убедиться, что ничего подобного нет и в помине, все обвинения беспочвенны.

Кроме того, по ТВ много раз показывали, что стрельбу на площади 14 мая открыли бакиевцы. Ими же и их сторонниками 19 мая с целью провокации было организовано нападение толпы (около 2000 человек) лиц киргизской национальности на наш университет Дружбы Народов, где от выстрелов спецназа, который якобы прибыл «защищать» университет. Тогда погибли двое парней узбеков и несколько десятков человек получили ранения. Погибли и пострадали наши сторонники, а уголовное дело возбудили против меня, но оно шито белыми нитками. Кто виноват в июньских событиях, надо спрашивать правительство и лично Бекназарова.

— Почему именно его?

— Я знаю, что он звонил в город Майли-Сай в воинскую часть и требовал выдать оружие его сыну. Потом тот заехал в Ленинский район, захватил РОВД, забрал оттуда оружие и раздал своим сторонникам. И как раз после этого в июне начались погромы узбеков. Что там творилось — страшно вспоминать. Представьте, военные, милиционеры или просто мародеры входят в дом, наповал убивают автоматной очередью детей и женщин, а иногда даже режут и насилуют их. Потом подгоняют машины, грузят вещи убитых и увозят.

— Откуда такая жестокость?

— Думаю, что все-таки это были люди, которых специально готовили к этим событиям. Как сейчас врачи говорят, их поили чем-то, чтобы сделать более агрессивными.

— Все-таки из ваших слов не очень ясно, зачем понадобились эти погромы?

— С приходом Бакиева к власти его окружением был организован канал транзита наркотиков из Таджикистана в южные области Кыргызстана и затем дальше, в Европу. После «революции» его клан утратил контроль над этим каналом. Но наркобизнес слишком прибыльное дело, и на место приближенных Бакиева стали претендовать другие люди.

Наиболее сильные позиции были у Айбека Мирсидикова, криминального авторитета, более известного как Черный Айбек. Несмотря на то, что он узбек, ему удалось наладить устойчивые связи с кланом Бакиева, чем он не преминул воспользоваться для установления своего контроля над наркотрафиком. Однако некоторым из пришедших к власти политикам также хотелось получать прибыль от торговли наркотиками. И тогда они организовали убийство Мирсидикова. Но у Черного Айбека было достаточно сторонников, и они вряд ли отдали бы прибыльный бизнес просто так. Поэтому и произошли те ужасные события, формальным поводом к которым стал конфликт между членами киргизской и узбекской преступных группировок. Итог известен всем — Ошская и Джалал-Абадская области погрузились в вакханалию межэтнического конфликта, а большинство этнических узбеков были вынуждены бежать из республики.

— Вы говорили об ответственности не только Бекназарова, но и других членов временного правительства.

— Да-да. Например, Исмаил Исаков, бывший министр обороны. В июле он ушел в отставку и собирается баллотироваться в парламент от партии «Азаттык» («Свобода»). Когда меня Бекназаров уговаривал создавать на юге ополчение, Исаков с телеэкрана заявил, что в это формирование могут вступать только киргизы. Да и вообще в правительстве киргизы в подавляющем большинстве, людей других национальностей там практически нет.

— Вам не кажется, что Узбекистан как-то вяло реагировал на события на юге Кыргызстана?

— У Ташкента, видимо, особый подход к этому вопросу. Они в таких случаях всегда думают, что это делается для дестабилизации самого Узбекистана. Поэтому и реагируют на погромы узбеков очень осторожно.

— Вы уже несколько месяцев находитесь за границей Кыргызстана. Как следите за событиями в своей стране, по интернету?

— Я ни на день не прерываю связей с республикой. Нахожусь в постоянном контакте со многими моими товарищами, остающимися в Кыргызстане, с простыми людьми разных национальностей и социального положения. Также поддерживаю отношения с некоторыми представителями нынешней власти — теми, кто искренне озабочен ситуацией в Кыргызской Республике и реалистично оценивает ее.

— Вы планируете вернуться на родину?

— Конечно. Но пока главным препятствием к моему возвращению являются некоторые облеченные властью люди, которые видят устойчивость своего положения только в нагнетании политического, этнического и межрегионального противостояния. Но будущего у них нет. Их время скоро пройдет. А наше время — время честных и ответственных людей, какими бы ни были их национальность и политические взгляды, — обязательно настанет. Ждать осталось недолго.