Опубликовано в литературно-художественном журнале «Звезда Востока» (Ташкент), №4, 1992 г., с. 57.

Белое и черное. Два полюса - два начала. Поле черного квадрата - космос, тьма. Четыре белых элемента - круговорот, знак солнца. Образуется вихрь, в котором цепенеет и пропадает взгляд. Через мгновение ты сгинешь в исподволь приближающейся воронке - спокойствие, гармония.

Кого благодарить за эту деталь национального костюма, за эту вершину прикладного искусства? Казалось бы, все предельно просто, но, очевидно, подобная доступность и открытость и вызывает невероятный восторг. Черный купол, будто напоказ, оттеняет макушку головы, где расположились четыре завитка: миндаль или перец, или крыло фазана, кто знает? Остается лишь крохотное зияние между нашей догадкой и неуловимой дрожью постоянно ускользающей истины. Может, и к лучшему, поскольку в данном случае мерцание, зыбкость, неопределенность доставляют нам колоссальное наслаждение.

Коллекция тюбетеек Сергея Алибекова в Галерее Ферганы.Ру

Нетрудно представить - вот рука взяла иглу с белой нитью и зафиксировала ее на черной ткани. Но за последним стежком происходит чудо - выпуклые завитки, линии, точки в совершенно фантастическом ритме начинают кружиться: вечный танец. И это уже не рукотворная вещь, а вытолкнутая самой природой магическая субстанция. Тюбетейка, развернутая, как залитый солнцем и насыщенный плотной светотенью простор; и здесь любая подробность, найденная пристальным взором, отчетливой меткой стремительно врывается в сознание и замирает. И ты не столько замечаешь, сколько чувствуешь композиционную логичность каждого фрагмента. На одном только завитке можно изучать все законы визуальной композиции: динамику, статику, контраст, нюанс - они сплетены в крепкий узел (который словно бы стягивает горло), и рассечь его удается лишь в том случае, если ты переведешь взгляд куда-то в сторону - другой предмет, человеческое лицо, заоконный пейзаж, и все обрывается.

Я должен уточнить: хотя существует довольно устойчивая модель (наиболее распространенная - куполообразная с "барочными" компонентами мужская черно-белая тюбетейка), тем не менее следует говорить о замкнутости и некоторой отдаленности "языка" применительно к определенной местности (допустим, Фергана, Коканд), где головной убор имеет несколько иную структурную типологию, иную эстетику. Во-первых, тут общая форма уплощенная; исчезает купольность, и, таким образом, прочитываешь моментально жесткую прямоугольную конструкцию. Ткань теряет бархатистую поверхность за счет лощения и активного блеска, что придает ей подчеркнутую самостоятельность. Но в первую очередь бросаются в глаза основные элементы, наполняющие декор. Это, конечно же, теперь не плавно завязанные в узел композиции, которые настигают нас распахнутой изощренностью, а "кометы", резкой чертой бороздящие грань безукоризненно плоской пирамиды и выжигающие образ неистовой и мощной космической пляски. Собственно, именно здесь и возникает сомнение, что это мотив миндаля; скорее перед нами стручок перца или крыло фазана. Сам элемент по контуру и внутренней разработке лаконичен и строг. Стежок нити едва проступает, а линия изящна и тонка.

Значительное место в развернутой пластической системе занимает орнамент околыша, который, петлей охватывая низ тюбетейки, завершает ее. Он состоит из шестнадцати "арок" (они спаяны - одна с другой - по четыре на каждой стороне квадрата), подпирающих купол тюбетейки - модель бытия. Причем форма и орнаментальное развитие "арок" абсолютно точно выдерживает стилистику центрального элемента. Всякий раз этот ясный признак профессиональной свободы в, казалось бы, "спонтанном" творчестве завораживает меня и пробуждает к реальности.

В последние годы зачастую приходится видеть, как веками отработанные до крайности орнаментальные стили мало-помалу распадаются, обрастают вялостью и эклектикой, увлекая нас в клишированный мир (пример: металл, керамика). В то время как тюбетейка сохраняет гипнотическую природу - потаенную силу традиций, - хотя и появилась в том виде, как она представлена сейчас, в начале XX века...

Под ладонью пульсирует пространство черно-белой тюбетейки. Неужели оно когда-нибудь растает и затеряется в унылой и пустой вещественности? Едва ли.

Целостность, напряжение: знак, чреватый бесконечностью и тишиной.