Афганские талибы отреагировали на предложение президента Мохаммада Ашрафа Гани о прекращении огня на всей территории страны в период с 27-го дня Рамадана (11 июня) и по 5-й день праздника Ид аль-Фитр (19 июня), знаменующего собой окончание священного месяца Рамадан. Как сообщили утром в субботу афганские источники, Талибан согласился воздержаться от боевых действий лишь на три праздничных дня Ид аль-Фитр, дав понять, что не намерен плестись в хвосте политической инициативы афганского президента, но и не настолько кровожаден, чтобы испортить праздник соотечественникам. Таким образом, обе стороны получили хороший шанс на проведение успешной PR-кампании, однако, маловероятно, что это приблизит Афганистан к миру.

Напомним, утром 7 июня президент Исламской Республики Афганистан (ИРА) Мохаммад Ашраф Гани объявил о прекращении на девять дней боевых операций против движения Талибан. По словам главы государства, «объявление о прекращении огня станет знаком силы афганского правительства и стремления народа к мирному разрешению афганского конфликта»: «Это прекращение огня дает талибам возможность осознать, что их военная кампания не позволяет им завоевывать сердца и души, а отчуждает афганцев от их идеи».

Заявление президента Гани, кстати, сделанное в отсутствие его главного партнера по «правительству национального единства» доктора Абдуллы Абдуллы (он находился в это время с визитом в Лондоне), вызвало неоднозначную реакцию. «Мы не понимаем, что происходит, – говорили в течение всего дня 7 июня собеседники в Кабуле. – Отказ президента от проведения операций против Талибана в сегодняшней ситуации – это не признак силы. На протяжении последних недель инициатива в части вооруженных нападений была в руках талибов, и она не перехвачена правительственными силами до сих пор. Если бы афганские силовики до 7 июня проводили массовые успешные операции против Талибана, то тогда можно было предложить боевикам перемирие. Это был бы жест силы, проявление обоснованной уверенности в себе. Сейчас же отказ Кабула от продолжения борьбы может быть расценен совсем иначе».

Сам Ашраф Гани обозначил свою миротворческую инициативу как следование рекомендациям религиозных деятелей ИРА, которые 4 июня провели в Кабуле большое совещание. По итогам кабульской конференции улемов (исламских ученых. - Прим. «Ферганы») была принята фетва, согласно которой война в Афганистане объявляется незаконной с исламской точки зрения, равно, как и использование террористов-смертников при организации террористических нападений. Тогда же, 4 июня, Ашраф Гани призвал талибов прислушаться к заявлениям мусульманских религиозных лидеров и встать на путь мирных переговоров с правительством в Кабуле. Последовавшая затем 7 июня инициатива президента ИРА об одностороннем прекращении огня выглядела как выполнение им поручения участников национального собрания улемов.

Учитывая тесное партнерство Ашрафа Гани с американскими и натовскими союзниками, можно не сомневаться, что инициатива 7 июня была изначально с ними согласована. Последовавшая 8 июня позитивная реакция представителей США и НАТО на решение официального Кабула об одностороннем прекращении огня подтвердила, что дворец «Арг» и западные партнеры действуют вполне согласованно, и что инициативу Ашрафа Гани не нужно рассматривать, как попытку срыва ранее заявленной стратегии Дональда Трампа по борьбе с Талибаном, которая предполагает именно силовое принуждение боевиков к мирным переговорам.

Примечательно, что о реакции талибов на предложения Гани стало известно только рано утром 9 июня: почти двое суток представители повстанческого движения хранили молчание, вероятно, не только просчитывая возможные сценарии ответа, но и консультируясь со своими иностранными друзьями. Найденное в результате талибами решение – к режиму прекращения огня присоединиться, но лишь на три праздничных дня – позволяет лидерам движения, с одной стороны, показать свое уважение к большому мусульманскому празднику Ид аль-Фитр, сообществу улемов ИРА и простым афганцам-мусульманам, а, с другой стороны, не стать заложниками политической инициативы афганского президента. Тем более, что в инициативе 7 июня повстанцы наверняка увидели некоторый подвох для себя.

Дело в том, что принципиальной позицией Талибана уже много лет является отказ от публичных переговоров с правительством в Кабуле. По мнению боевиков, оно является марионеточным, полностью зависит от США и НАТО, а раз так, то и заключать какие-либо договоренности нужно не с кабульскими властями, а с их западными операторами. Талибан неоднократно предлагал Вашингтону начать прямые переговоры, но без участия кабульской администрации. Американцы столь же регулярно отказываются пойти на такой шаг, настаивая на прямых переговорах талибов и дворца «Арг», обещая затем «присоединиться к ним».

Судя по всему, авторы миротворческой инициативы 7 июня ставили своей главной задачей смоделировать такую ситуацию, при которой Талибан и администрация президента Ашрафа Гани наконец-то оказались бы публично в положении договаривающихся сторон. Это позволило бы объявить о прецеденте (есть контакт!), который бы уже рассматривался сторонами в качестве стартовой площадки для организации более серьезных договоренностей.

Надо сказать, что хотя талибы и ограничили в своем ответном заявлении период прекращения огня не девятью, а тремя днями, внешне они все равно оказались в положении ведомых, реагирующих на кабульскую инициативу. И в этом смысле можно говорить, что эксперимент Ашрафа Гани и его американских союзников удался в политическом и пропагандистском отношении – Талибан не смог избежать навязанного ему публичного политического (хотя пока и заочного) контакта с руководителем кабульской администрации, что можно рассматривать как суррогатный вариант переговоров между ними. То есть, случилось почти именно то, чего хотели в Кабуле и Вашингтоне и чего до сих пор пытался избежать Талибан.

Теперь самое интересное заключается в том, как дальше будет развиваться разыгранная ситуация. Нет сомнений, что талибы должны будут компенсировать попадание в ловушку 7 июня (если, конечно, эта инициатива не была с ними заранее согласована по непубличным каналам). Очевидно, следует ожидать роста боевой активности Талибана после празднования Ид аль-Фитра. Однако, от этого прецедент 7 июня не утратит своей важности. Очевидно, что сегодня есть единственная перспективная тема для организации ситуации переговоров между Кабулом и талибами, и эта тема – достижение локальных договоренностей о прекращении огня (в связи с религиозными праздниками, стихийными бедствиями, значимыми для народа социальными и экономическими проектами и пр.). О реальном конструктивном (компромиссном) обсуждении каких-либо политических вопросов в ходе таких переговорах речь не идет: позиции кабульского правительства и Талибана слишком отличаются друг от друга и вряд ли могут быть синтезированы.

Когда бесконтактный диалог Кабула и талибов, зафиксированный 7-9 июня, сможет превратиться в контактный (и превратится ли вообще?) – сказать сложно. Совсем скоро в Саудовской Аравии состоится международная исламская конференция, посвященная Афганистану. Возможно, в числе ее делегатов окажутся и «яростные муллы» Талибана. Если это произойдет, то июньскую игру в перемирие можно будет рассматривать в качестве важного элемента подготовки талибского участия в форуме мусульманских религиозных авторитетов.

Андрей Серенко, эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА) – специально для «Ферганы»