Вход в ЦВСИГ в Сахарово. Фото «Ферганы»

Неравнодушные граждане стран Центральной Азии, проживающие в Москве, решили 15 мая навестить своих соплеменников, которые по разным причинам находятся в Центре временного содержания иностранных граждан в Сахарово (ЦВСИГ). Нужно было передать подарки и понять, в каких условиях люди живут в Центре.

Пришло 10 человек. Среди них были люди простых рабочих профессий: строители и таксисты, - а также правозащитники и представители диаспоральных сообществ. В Сахарово приехали юрист для мигрантов Батыржон Шерматов, заместитель председателя РОО «Узбекская национально-культурная автономия» Дильмурад Исаков, исполнительный директор научно-просветительского центра «Аль-Васатыя – умеренность» Сергей Зязин, руководитель АНО «Духовно-просветительский центр имени шейха Мухаммада Садыка» Рыскулбек Каримбеков. В организации поездки приняло участие гораздо больше людей: кто-то передавал деньги, кто-то закупал необходимые вещи – и так далее.

Я тоже еду в Сахарово – в качестве волонтера. Впервые я побывала там полгода назад: на Международный день мигранта мы вместе с юристами привезли фрукты для обитателей ЦВСИГа. В тот раз на территорию Центра я не попала, но поговорила с теми, кто передавал передачи родным. Тогда в ЦВСИГе находилось более 700 мигрантов, сейчас – около 500. Эти данные мы узнали заранее, чтобы понять, сколько потребуется везти вещей.

За тебя ответит товарищ

К восьми утра футболки, носки, шлепанцы, шахматы, нарды, а также книги и журналы уже погружены в три машины. Из Москвы выезжаем в 9 утра, но только к 11.30 добираемся до Сахарово. Администрация о нашем визите предупреждена. Чтобы попасть за ограждение с колючей проволокой, нам надо показать паспорт и получить пропуск. Перед прохождением КПП нас строго предупреждают, что на территории Центра фото и видеосъемка запрещена. В массе своей здесь содержатся не преступники, а просто мигранты, нарушившие правила пребывания в России. Тем не менее, Сахарово – режимный объект.

Жмурясь от солнца, на КПП нас встречает местный огненно-рыжий кот с предсказуемой кличкой Рыжик. Осматриваемся, вдыхаем полной грудью чистый загородный воздух. Если не знать, где ты находишься, можно подумать, что попал на территорию хорошего советского пансионата. Много деревьев, густая ярко-зеленая трава, сотни одуванчиков и даже маленький пруд. Дополнительной «советскости» месту придают выкрашенные в желтый цвет постройки времен СССР – раньше здесь располагалась воинская часть.

Правила ЦВСИГ и распорядок дня. Фото «Ферганы»

Визит начинаем с кабинета начальника ЦВСИГ – туда нас ведет сотрудник Центра Ирина Березина. Общее настроение администрации вполне благожелательное. Похоже, к посещению мигрантов и оказанию им помощи здесь относятся хорошо. Руководитель Центра Алексей Лагода дружелюбно жмет нам руки. Некоторое время назад «Фергана» делала с ним интервью.

Начинаем разговор. Лагода просит «не стесняться задавать вопросы, чтобы не осталось ничего нерешенного».

Представители узбекской диаспоры рассказывают, что привезли одежду и игры, и спрашивают, какую еще помощь они могут оказать подопечным Лагоды. Выясняется, что основная проблема – это отсутствие у людей документов, удостоверяющих личность. Поэтому глава ЦВСИГ просит в первую очередь помочь с обеспечением мигрантов документами, а также оплатой штрафов и покупкой им билетов на родину.

– Людей часто забирают со строек и улиц, и многих привозят сюда без какого бы то ни было удостоверения личности, – говорит Лагода. – Некоторые мигранты и вовсе используют поддельные документы. Если у вас есть юристы, которые могут сюда приехать, мы расскажем им, как составить жалобу в суд. Кое-кто из мигрантов нанимает каких-то непонятных «адвокатов». Они обещают вызволить людей отсюда, после чего берут у них по 30–50 тысяч рублей и исчезают навсегда. Мигранты при этом не понимают, что, если они сюда попали, значит, уже есть решение суда об их выдворении. Некоторые хитрят и во время задержания называют фамилии не свои, а, например, родственников. В результате потом возникает путаница между реальными документами и фамилией, которая вносится в базу для выдворения. Бывает, что звонят родственники или знакомые мигрантов и жалуются, что не могут въехать в Россию. Оказывается, при задержании мигрант назвал фамилию не свою, а товарища. В итоге запрет получил на въезд и он сам, и его товарищ. Все это затягивает отправку мигранта на родину. За три года, что я на посту руководителя, через ЦВСИГ прошли 20 тысяч мигрантов, так что подобных историй мы повидали немало.

Еще одна острая проблема – получение поддельных паспортов гражданами Киргизии, которым не надо покупать патенты для работы в России. Лагода заметил, что эта проблема – бич Центра. Подделка документов – это уже уголовная 327 статья. Так вот, в Центре сейчас от 70 до 80 человек, на которых висит именно эта статья.

Начальник Центра привел данные, согласно которым за 2018 год в ЦВСИГ было помещено 2000 человек, выдворены за пределы страны – 1870 человек. 70 человек из содержащихся здесь имеют уголовную судимость, у 24 – тяжелая форма туберкулеза, к 12 гражданам, подозреваемым в терроризме, применено Правило 39 Регламента ЕСПЧ. В отношении 17 человек консульства их стран не подтверждают их гражданства, еще 15 человек прибыли из мест лишения свободы. Лагода уже отправил запрос во ФСИН (Федеральную службу исполнения наказаний), чтобы узнать, кто и из какой колонии оказался здесь без документов. Больше всего в Центре сейчас граждан Узбекистана – 191 человек, 123 человека являются гражданами Таджикистана, среди них – девять женщин.

Перед тем, как отправить нас на встречу с мигрантами, Алексей Лагода обращает наше внимание на то, что не все обращения нужно воспринимать буквально.

– Когда приезжают правозащитники, они записывают все, что им говорят, буквально, – замечает глава Сахарово. – Однако потом, когда мы начинаем разбираться, информация не всегда оказывается такой, как ее преподносят мигранты.

Лагода заверил гостей, что администрация Центра открыта для адекватного общения.

– Если есть проблемы – исправим, если кто-то из сотрудников перегибает палку, уволим, – сказал он. – Мы с пониманием относимся к содержащимся у нас людям, по возможности помогаем им. Например, сегодня на разводе я предупредил сотрудников, что у мусульман начинается пост, и если им надо молиться или в ином режиме принимать пищу, то необходимо идти навстречу.

На встрече волонтеров, представителей диаспор и правозащитников с мигрантами. Фото предоставлено ЦВСИГ

Рад бы уехать, подписка не дает

Отметившись в книге посещений, мы снова садимся в машины и едем уже в жилые корпуса. Это четырехэтажные здания с пластиковыми окнами, поверх которых укреплены решетки. Начинаем выгружать пакеты. Но Ирина Березина вызывает нескольких парней, они берут пакеты у меня из рук и несут их сами.

Подарки выгружены, около 40 мигрантов собрались в небольшом помещении. С нами дружно здороваются. Березина объясняет людям, кто мы, и просит вести себя тихо, поднимать руки, а вопросы задавать по очереди.

– Мы здесь, чтобы вам помочь, – говорит Дильмурад Исаков. – Скажу сразу, что мы не обещаем, что решим все ваши проблемы, но выслушаем всех и все жалобы запишем.

Несколько человек почти сразу покидают помещение. Им помощь не нужна, по их делам есть решения, билеты им купили родственники, так что в течение 10 суток они покинут страну.

Юристы раздают оставшимся заранее подготовленные бланки доверенностей на представление их интересов. Некоторые присутствующие сразу начинают их заполнять. Другие тянут руки и выкрикивают свои жалобы. По очереди, конечно, не получается: высказаться торопятся все, каждый считает, что его проблема – особенная. В результате начинается неразбериха, так что приходится вмешаться Березиной. По тому, как она говорит с мигрантами, видно, что она знает каждого – и не только имя и нарушение, из-за которого человек здесь оказался, но и его характер и даже манеру общаться с окружающими.

Порядок восстановлен, и мы начинаем снова.

На встрече волонтеров, представителей диаспор и правозащитников с мигрантами. Фото предоставлено ЦВСИГ

Среди собравшихся есть и девушки – около десяти. Беседую с ними. Рассказывают про распорядок дня: в 6 утра подъем и завтрак, потом свободное время, в час дня – обед, затем часовая прогулка. Живут они по четыре человека в комнате. (Администрация подчеркивает, что тут не принято использовать слово «камера»). Раз в три дня на 15 минут дают телефоны, но звонить приходится за свой счет. Раз в неделю – душ и смена постельного белья. Спят тут на одноразовых комплектах из флизелина.

Не очень довольны мигранты едой: говорят, что кормят их в основном перловкой и гречкой, «которые невозможно есть», яйца пахнут, сахара дают очень мало, рыбные котлеты «невкусные». Считается, что местную пищу едят только те, кому не приносят передачи. Кроме того, жалуются, что нельзя кипятить воду прямо в комнатах и что в комнатах открытые туалеты.

Есть, впрочем, и более серьезные претензии. Отдельные мигранты рассказывают о плохом отношении к себе со стороны охраны и инспекторов.

– Сотрудники ЦВСИГ нас унижают, – говорят они, – не считают за людей. Мы ведь не убили никого, ничего не украли, а живем, как в тюрьмах.

Спрашиваю, как сюда попали девушки. Одна из них гражданка Таджикистана, находится здесь с 26 января. Причина, по которой ее не выпускают, – невозможность выплатить долг в 265 тысяч рублей. При этом сама девушка уверяет, что даже не знает, как этот долг у нее появился. У другой девушки, из Узбекистана, долг в 150 тысяч. Погасить его она не в состоянии, и родственники ей помочь не в силах: у них у самих нет денег, именно девушка была кормилицей всей семьи.

Тянет руку мигрант Гулямов. У него уже есть судимость, а во время показаний он трижды менял фамилию. В ЦВСИГ он давно, и вообще, если ему верить, уже 20 лет живет без документов. Узбекистан не признает его гражданство, так как он уехал оттуда много лет назад. Не признает его и Россия… Позже узнаю, что отпечатки пальцев Гулямова и фотография направлены спецслужбам Узбекистана, которые будут теперь разбираться в его истории.

Еще один парень из Узбекистана находится здесь 9 месяцев, а все из-за того, что «в отделении дали другое имя». Случай среди мигрантов распространенный. Многие считают, что, если они назовутся именем другого человека, их не смогут выдворить из России. В реальности же такие «хитрости» только усугубляют их положение. По их делам начинаются новые разбирательства: в постановлении суда и базе данных на выдворение сведения о человеке должны совпадать с паспортными.

У другого мужчины к административному нарушению добавилось уголовное – за поддельные права и невыплаченный штраф в размере 20 тысяч.

Следующий рассказал, что отсидел в России два года за кражу и вышел на свободу 5 декабря 2017 года. Его тут же задержали за отсутствие регистрации. При этом депортировать человека не могут, так как в отношении него действует подписка о невыезде. Вот такой правовой тупик.

Еще один молодой человек застрял тут, видимо, надолго. По его делу – о терроризме – ожидается решение Европейского суда по правам человека. В отношении парня действует Правило 39 Регламента ЕСПЧ, поэтому выдворить его в Узбекистан не могут: там ему грозит опасность. А ждать решения Европейского суда можно годами… Однако он, как в свое время Али Феруз, все-таки надеется попасть в Европу.

Еще одна история, еще... А всего их десятки, даже сотни – неоднозначных и не так просто решаемых.

На встрече волонтеров, представителей диаспор и правозащитников с мигрантами. Фото предоставлено ЦВСИГ

Детей сдала, алиментов не платила

Отведенное нам время заканчивается. Мигранты стараются быстрее досказать свои жалобы. Наконец, мы вместе покидаем комнату. В это время в Центре как раз раздают обед. Обстановка в корпусе не отличается от того, что я видела в киргизских колониях и СИЗО: коридор с рядом запертых на железные засовы дверей, открытые дверные окошки, под ними – железные кружки, куда дежурные наливают чай, железные тарелки с супом. В окошки в дверях можно видеть лица людей, они с улыбкой со мной здороваются. В ответ ободряюще машу рукой и переключаюсь на Березину, которая «презентует» местный обед – борщ и плов, а также нарезанный на куски хлеб.

Уже выйдя наружу, начинаем обсуждать наиболее животрепещущие проблемы мигрантов. Как нам объясняют, если у мигранта нет денег, то административный штраф в 5000 рублей за нарушение правил пребывания на территории России может быть оплачен за счет государства. Правда, на это уходит некоторое время: пока бюджетные деньги дойдут, мигранту придется месяц-другой пробыть в ЦВСИГ. (Если штраф оплачивают родственники, он может улететь уже через пару недель). Однако штрафы по уголовным делам должны оплачивать сами мигранты, без этого их выдворить не могут.

– С долгами или наличием штрафов за рубеж не выпускают даже граждан России, поэтому нет ничего удивительного в применении аналогичной нормы в отношении трудовых мигрантов, – говорят нам. – Сложнее с лицами без документов. По закону иностранного гражданина нельзя держать в ЦВСИГ более двух лет и 10 дней. После этого его обязаны отпустить на волю. Правда, дойдет он, скорее всего, только до ближайшего полицейского. У иностранного гражданина попросят документы, у него, естественно, не окажется регистрации, а, значит, снова суд, ЦВСИГ, и опять замкнутый круг…

Случается, что мигранты жалуются на долги, которые, по их мнению, взялись неизвестно откуда. Однако, если разобраться, все становится на свои места. Так, например, одна из находящихся в ЦВСИГе женщин сдала детей в российский детдом. По закону она должна была выплачивать на них алименты, но не выплачивала – так и образовался долг.

Или история с телефонами. Мигранты недовольны, что телефоны им не дают в круглосуточное пользование. Но проблема в том, что их собственные телефоны у них забрали, разрешили оставить только сим-карты. И эти сим-карты жильцы ЦВСИГ вставляют в телефоны, которые им выдают (не личные, а государственные) - и которые те постоянно ломают. Был случай, когда мигрант вместо того, чтобы звонить родне, вызвал пожарную службу, всполошив весь ЦВСИГ. На вопрос, зачем он это сделал, шутник отвечал, что «просто хотел проверить, как они работают».

Пока идем обратно к главному корпусу, Березина благодарит нас за посещение.

– Спасибо, что не забываете своих граждан, – с улыбкой говорит она. – Вы не представляете, как для них важно, что вы к ним сегодня пришли. Они долго будут помнить ваш визит.

– Да, пока не приедет следующая делегация, – шутят в ответ мои спутники.

В целом же Березина тепло отзывается о своих подопечных, говорит, что люди они хорошие, любят читать. Причем читают серьезные книги: Достоевского, Чехова, историю России.

– Они очень дружные, – замечает женщина. – Можно сказать, у нас тут сплоченный СССР, только в расширенном составе. В Центре живут представители примерно 50 стран, и они друг другу помогают. Например, когда мы раздаем телефоны, тот, у кого на балансе есть деньги, обязательно поделится с остальными.

Не скрою, нам приятно слышать такие слова. Ведь, в сущности, эти люди приехали сюда просто на заработки. А в ЦВСИГе оказались по собственной невнимательности или из-за нечестности своих же соотечественников.

Мы снова оказываемся в кабинете Алексея Лагоды. Первые вопросы, которые мы хотим с ним обсудить, бытовые: жалобы на плохую еду, недостаточное количество кипятка и отсутствие розеток в комнатах.

– В комнатах есть пятилитровые емкости для кипятка, они заполняются по требованию мигрантов, – уточняет Березина.

– Что касается питания, то у нас, к сожалению, не ресторан, – говорит Лагода. – Существует определенная норма довольствия. Мы сами не готовим, это делает подрядная организация. На днях выявили небольшие нарушения и вызвали санэпидемстанцию. Если что-то будет не так, поменяем подрядную организацию, такое уже было однажды.

Говоря о розетках, мы вдруг узнали, что в комнатах вообще нет электропроводки. Запрос о выделении бюджета на решение этой проблемы был отправлен. Однако вопрос еще не решен, да и, как считает администрация, особенной надобности в розетках нет.

Все дело в том, что, как нам объясняют, люди здесь разные и ведут себя по-разному. При этом ответственность за жизнь и здоровье мигрантов возложена на работников ЦВСИГ. Бывало, что мигранты вредили сами себе. Чтобы свести такие случаи к минимуму, даже зеркала в комнатах сделаны из специального безопасного материала. А электророзетки – дополнительный источник опасности.

– Я понимаю ваше положение, – говорит директору Центра Дильмурад Исаков. – Но надо иметь в виду, что не все попали сюда по своей вине. Кто-то просто понадеялся на других, кто-то оказался в черном списке и не уезжал из России до последнего, чтобы иметь возможность кормить семью – пока его не остановила полиция. Я понимаю, что у вас нет времени выслушать каждого, к тому же существует определенная разница в менталитете. Но, может быть, я лучше пойму проблемы находящихся здесь мигрантов и донесу их до вас более четко? Так или иначе, наша задача – найти точки соприкосновения.

Главным вопросом, который волновал правозащитников, был такой: есть ли необходимость содержать людей, которые не совершали уголовные преступления, в заключении? Отвечая на этот вопрос, начальник ЦВСИГ был краток:

– Существуют российские законы, и люди здесь содержатся согласно им.

Тем не менее, польза от посещения стала очевидной сразу же. Административными и уголовными делами мигрантов теперь также будут заниматься юристы, которые собрали заявления от мигрантов. Администрация Центра также намерена оказывать юристам посильную помощь. Как отметил директор ЦВСИГ, он также заинтересован в том, чтобы мигранты поскорее возвращались на родину.

Обсудили, помимо прочего, и тему досуга мигрантов. Администрация отметила, что если в Центр привезут телевизоры, их, конечно, установят – на этот счет нет никаких противопоказаний. Также было решено, что в следующий раз в ЦВСИГ можно будет привезти простые кнопочные телефоны для мигрантов – это в данном случае и дешевле, и удобнее.

В кабинет начальника уже стучатся другие посетители, отведенное нам время заканчивается. Общее резюме нашего посещения в целом положительное: Алексей Лагода прояснил особенности функционирования Центра, мигрантам дали понять, что про них помнят, юристы выслушали жалобы и получили несколько десятков заявлений для работы.

Мы покидаем ЦВСИГ, сдаем свои пропуска. Нас, вальяжно зевая, провожает на улицу рыжий кот.

Екатерина Иващенко

Международное информационное агентство «Фергана»