Азимжан Аскаров

Базар-Коргон – родное село Азимжана Аскарова. В этом киргизском селе уже восьмой год в одиночестве живет его жена, шестидесятилетняя Хадича. Хадича родилась в Узбекистане и до самого замужества жила там. Их с Азимжаном дети – трое сыновей и дочь – проживают в столице Узбекистана Ташкенте.

«Дети учились в Узбекистане и остались жить там, ближе к моим родителям. Поэтому они, как граждане Узбекистана, обращаются к своему президенту, а я написала обращение к нашему президенту – Сооронбаю Жээнбекову», – говорит супруга осужденного правозащитника.

Хадича Аскарова и ее дети обратились к президентам Узбекистана и Кыргызстана с просьбой пересмотреть уголовные дела, заведенные по итогам трагических событий июня 2010 года на юге Киргизии, а также объявить всеобщую амнистию в отношении осужденных по этим делам.

Милиционера убили коллеги

Видно, что Хадича очень устала за эти восемь лет, в глазах ее – постоянная печаль. Но, несмотря на все трудности, надежда не оставляет женщину. Все эти годы она старается использовать любую, даже самую призрачную возможность для освобождения супруга. Азимжан был приговорен к пожизненному заключению в сентябре 2010 года. Правозащитники считают, что дело, по которому он осужден, сфабриковано. Аскарову уже 67 лет, за 8 лет пребывания в тюрьме его здоровье было сильно подорвано и продолжает ухудшаться.

«Мы видим, как меняется жизнь в Узбекистане. Несправедливо осужденные выходят на свободу, возвращаются в страну те, кто уехал, боясь, что их посадят в тюрьму. Я думаю, у нас тоже возможны такие изменения... И там, и у нас новые президенты, поэтому я надеюсь на перемены к лучшему», – сказала «Фергане» Хадича.

«Мой муж считает, что более 70 процентов людей, сидящих в тюрьме – невиновны. Вообще, после июньских событий 2010 года в тюрьму было посажено много невинной молодежи. Многие из них даже не были женаты, они только начинали свою жизнь. Среди них есть такие, которые просто защищали свой дом, свою семью... Я думаю, как минимум амнистии заслуживают те из них, кто не совершал жестоких преступлений в те страшные дни», – говорит Аскарова.

В своем обращении к президенту Киргизии она пишет:

«Большинство осужденных, будь они узбеки или киргизы, – это дети из бедных семей, которые не смогли заплатить за свою свободу. Народ хорошо знает, что большинство настоящих преступников ушло от ответственности, просто заплатив деньги следователям или работникам судов. Чтобы проверить, правда ли это, достаточно сравнить зарплату руководящих сотрудников силовых органов и судов, работавших на юге страны в 2010-2017 годах, и купленное ими в эти годы имущество, построенные ими дома».

Аскарова обращается к президенту Жээнбекову с просьбой о контроле над судопроизводством: она хочет, чтобы дело ее супруга рассматривалось в Верховном суде беспристрастно. Также она просит президента поручить органам прокуратуры как можно тщательнее расследовать дело и найти истинных виновников смерти сотрудника милиции. В убийстве милиционера обвиняют ее мужа, и Хадича уверена, что раскрытие этого убийства позволило бы снять обвинения с Азимжана Аскарова.

Азимжан Аскаров с женой Хадичей под небольшим водопадом в селе Арсланбоб Базар-Коргонского района Кыргызстана, 2009 год

По словам женщины, ее односельчане хорошо помнят, как в те трагические июньские дня 2010 года мать покойного милиционера Мыктыбека Сулайманова выступала по местному телеканалу и говорила, что ее сына убили его же коллеги.

Проблемы знает, сам там работал

Обращения родственников Аскарова к двум президентам схожи по содержанию. При этом дети правозащитника, живущие в Узбекистане, просят президента Мирзиёева «оказать содействие в решении этих вопросов в рамках договоров и соглашений, подписанных между двумя странами». Они понимают, что «как дело их отца, так и вопрос амнистии должны решаться в рамках законодательства Киргизии». Однако ясно им и то, что принципиальная позиция руководства Республики Узбекистан может повлиять на справедливое рассмотрение дела их отца в Кыргызстане.

В апреле 2016 года Комитет ООН по правам человека рекомендовал Киргизии немедленно освободить активиста и, при необходимости, пересмотреть его дело. Пересмотром дела занимался Чуйский областной суд. Однако 24 января 2017 года он оставил в силе пожизненный приговор правозащитнику.

В обращениях к президентам отмечается, что суд не учел новые показания и документы в пользу невиновности Азимжана Аскарова, а также противоречия в показаниях против него. Так, например, бывший начальник милиции Базар-Коргонского района Мамыр Мергентаев отказался от своих предыдущих показаний, согласно которым он якобы видел Аскарова на мосту, где был убит сотрудник милиции.

Благодаря позитивным переменам в отношениях между двумя странами, дети и внуки Азимжана Аскарова могут беспрепятственно приезжать в Бишкек и навещать правозащитника. В СИЗО-1, где сейчас содержится Аскаров, с пониманием относятся и к самому Аскарову, и к членам его семьи. Однако здоровье Аскарова подорвано, он стал чаще хворать – и это не может не беспокоить его родственников.

Азимжан Аскаров, Абдумомун Мамараимов, правозащитники Валентина Гриценко и Абдумалик Шарипов в селе Арсланбоб, 2009 год

Хадича Аскарова признается, что приход к власти Жээнбекова «породил у них большие надежды», так как он лучше знает проблемы, которые привели к трагическим событиям 2010 года на юге Киргизии в силу того, что он сам является выходцем из этого региона и работал там в те трагические дни.

Аскарова верит, что отныне никакие провокационные силы не обманут молодежь двух народов, и люди больше не поднимут руку друг на друга, а причины конфликтов будут искоренены.

Она напоминает, что в их селе Базар-Коргон в те трагические дни были убиты 23 человека, сожжены сотни домов, а имущество людей подверглось разграблению.

«Враги моего супруга в качестве мести бросили его в тюрьму за то, что он передавал эту информацию местным и международным средствам массовой информации. Он также предавал огласке вопиющие нарушения закона в силовых структурах и судебных органах нашего района и до 2010 года», – говорит Хадича.

«Конечно, это дело должно решаться в рамках законов Кыргызстана, его властями и судебными органами. В то же время мы думаем, что вопросы преодоления последствий Ошских событий, недопущение в будущем таких трагедий должно быть предметом внимания в двусторонних отношениях между нашими странами», – подчеркивает Аскарова.

Дети правозащитника также полагают, что проблемы граждан Кыргызстана должны решаться в рамках законов этой страны. «В то же время мы верим, что судьба этнических узбеков за пределами Узбекистана... не останется без внимания такого великого государства, как Узбекистан», – пишут сыновья правозащитника.

Не боевики и не преступники

Тема всеобщей амнистии относительно заключенных по июньским событиям 2010 года уже поднималась. Так, в апреле 2014 года с этой инициативой обратилась к руководству страны партия «Конгресс народов Кыргызстана». КНК заявил, что «сотни наших сограждан находятся в вынужденной эмиграции из-за того, что опасаются несправедливого уголовного преследования на родине». Тогда, согласно данным партии, было раскрыто всего 5 процентов от 5067 уголовных дел, возбужденных в связи с ошскими событиями.

Азимжан Аскаров, его коллега Феруза Ташпулатова и Хадича во дворе дома Аскаровых, 2009 год

«Фигуранты остальных дел – несколько тысяч наших сограждан, и киргизов, и узбеков, – все эти годы живут в ожидании решения своей участи», – заявил тогда «Конгресс народов Кыргызстана». – Нам необходимо с пониманием и сочувствием отнестись к судьбам этих людей, вместе искать пути решения их проблем. И не ставить эти решения в зависимость от этнической принадлежности человека».

Партия приводила тогда в пример российское руководство, которое амнистировало даже участников незаконных вооруженных формирований, действовавших в Чечне, и тем самым «создала условия для нормализации обстановки и установления мира в регионе». Во время ведения двух чеченских войн шли широкомасштабные боевые действия, в ходе которых, по разным оценкам, погибло от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч человек.

«А ведь большинство обвиняемых в ошских столкновениях – это не профессиональные боевики и закоренелые преступники, а, прежде всего, мирные жители, в силу обстоятельств, под воздействием третьих сил оказавшиеся участниками этих трагических событий», – отмечалось в обращении партии. Публичной реакции властей авторы обращения не дождались, хотя обращение было растиражировано в десятках СМИ.

Известный ошский правозащитник Садыкжан Махмудов считает, что объявление подобной амнистии стало бы «светом в конце тоннеля» для многих осужденных и их семей. По его словам, практически всем осужденным по июньским событиям инкриминировали пункт 2 статьи 233 уголовного кодекса КР «Участие в массовых беспорядках». Делалось это даже в тех случаях, когда людей задерживали возле своих домов, на своей улице, где они просто защищали свои семьи и имущество.

По мнению правозащитника, амнистия должна касаться осужденных, приговоренных к пожизненному или длительным срокам заключения – в том числе и из-за указанной статьи.

«Добавив статью об участии в массовых беспорядках, многих людей необоснованно осудили на длительные сроки, – говорит Махмудов. – Те, кто получил 5-6 лет заключения, уже вышли на свободу. Если убрать эту статью, то сроки заключения многих можно было сократить, а пожизненные сроки заменить на что-то соответствующее реальной вине человека».

Бывший генпрокурор Киргизии Кубатбек Байболов еще в 2016 году заявлял, что пожизненного срока для Азимжана Аскарова требовала тогдашний президент Роза Отунбаева. Он отмечал также, что даже если вина Аскарова была бы доказана, – а она доказана не была, – максимум, что могли ему дать, это 15 лет заключения.

«...Принятие справедливого решения по делам моего супруга и 7 граждан, осужденных вместе с ним, стало бы большим поворотом в судебной системе страны, зажгло бы искру надежды в сердцах сотен семей, близкие которых осуждены невинно», – заключает свое обращение Хадича Аскарова.

Следующий ход – за президентами Киргизии и Узбекистана.

Абдумомун Мамараимов

Международное информационное агентство «Фергана»