Планы по возведению в центре столицы Узбекистана современного делового комплекса «Ташкент Сити» породили множество откликов в среде творческой интеллигенции и в соцсетях. Многие решением городских властей недовольны, сетуют, что ташкентцев лишают таких привычных и милых им зданий, в частности, Дома кино. Специалисты же сомневаются, что так необходимо разрушать Старый город, который и без того исчезает.

Прощай, Дом кино!

О будущем строительстве «Ташкент Сити» ташкентцы узнали в начале ноября 2017 года, когда на улице Ислама Каримова (бывшая Узбекистанская) начался снос республиканского Дома кино. Повсеместно начались обсуждения этого очередного акта борьбы с советским прошлым. «Как сносят, за что, ради чего? – слышалось тут и там. – А говорят, ради какого-то Ташкент-сити, где, по слухам, будут 40-этажные небоскребы».

Тогда же в местных СМИ начали появляться статьи, объясняющие суть и значение будущего делового центра. Как выяснилось, «Ташкент Сити» возведут на территории в 80 гектаров, граничащей с улицами Алишера Навои, Олмазор, Ислама Каримова и Фуркат. Стоимость проекта составляет один миллиард долларов.

Здесь построят административные здания высотой в сорок этажей, предназначенные для бизнес-офисов, отелей и апартаментов, а также жилые 12-этажные дома. Еще на этой же территории разместятся выставочные центры, гипермаркет, большое количество торговых площадей, ресторанов и кафе.

Первые наброски проекта «Ташкент Сити» были опубликованы в октябре 2017 года. Фото Gazeta.Uz

И все же ташкентцам было непонятно, почему в проекте «Ташкент Сити» не нашлось места для интересного своей архитектурой Дома кино, здание которого имеет еще и историческое значение. Тем более что он находится не в центре сносимой махалли Алмазар, а на его окраине.

Здание Дома кино было построено и открыто при личном содействии бывшего лидера Узбекистана Шарафа Рашидова, а также легендарного кинодокументалиста, первого секретаря правления Союза кинематографистов Узбекистана Малика Каюмова в 1982 году – накануне проведения Ташкентского фестиваля кино стран Азии, Африки и Латинской Америки.

Некоторые ташкентцы посчитали снос Дома кино невосполнимой утратой, даже личным горем. «Обидно до слез! – говорит ветеран «Узкинохроники» Светлана Абдурахманова. – Я хорошо помню, как мы всем миром строили Дом кино, ходили туда на субботники. Помню энтузиазм Малика Каюмова, который с кровью выбивал каждую копейку на это строительство. И нынешний снос – это, в первую очередь, плевок в его сторону».

В советское время Дом Кино в Ташкенте считался очень современным сооружением

«По-моему, это несправедливо со всех сторон, – пишет известный кинодокументалист Джасур Исхаков. – Есть понятие – реконструкция здания. И очень часто это дает хорошие результаты. То есть можно зачистить до бетона коробку сооружения, а потом как бы заново возродить его. Есть просто – капитальный ремонт. Прекрасный пример – улица Навои. Посмотрите, как заиграла правая сторона после капитального ремонта зданий постройки пятидесятых-шестидесятых годов! Каждый дом – своеобразен, его трудно перепутать с другими зданиями… Мне кажется, что надо сохранить Дом кино, только привести его в соответствие с генеральным планом «Ташкент Сити». Уверен, что он будет достойным украшением этой части нашего любимого города».

Феруза Хайрутдинова, вдова архитектора Равиля Хайрутдинова, одного из авторов проекта Дома кино, в ноябре написала письмо в Аппарат президента республики, в котором, в частности, говорится о том, что «творческая общественность Узбекистана хотела бы принять более активное участие в выработке окончательной концепции застройки «Ташкент Сити» и просит разрешение организовать открытое обсуждение предложенных вариантов с целью возможности сохранения отдельных уникальных объектов, расположенных на данной территории. Это, в первую очередь, касается Дома кино…»

В начале декабря 2017 года Фируза Хайрутдинова, вдова архитектора Дома кино Рафаэля Хайрутдинова, попрощалась со сносимым зданием. Фотографию опубликовала в Facebook внучка архитектора Рушена Семиногова

Под письмом подписались более семидесяти членов Союза архитекторов, Союза кинематографистов и Союза художников. 21 ноября Хайрутдинова сдала письмо в канцелярию Аппарата президента. Однако через неделю выяснилось, что ее послание так и не дошло до адресата. И лишь после повторного визита в канцелярию вдовы архитектора 28 ноября письмо было зарегистрировано. Однако до сих пор, спустя полтора месяца, никакого официального ответа так и не последовало, а здание Дома кино продолжают сносить.

Святые места тоже под бульдозер?

По данным Ферузы Хайрутдиновой, на территории махалли Алмазар будет снесено абсолютно все, кроме здания «Лукойла» и нескольких семиэтажных жилых домов, не так давно построенных вдоль проспекта Алишера Навои. Однако, кроме Дома кино, в этой махалле есть еще, по меньшей мере, два объекта, представляющих несомненную историческую ценность: бывшая мечеть постройки начала XX века и священный мазар с четырьмя могилами шейхов XVII века. Неужели и они будут снесены?

Мазар. Фото Сид Янышев/«Фергана»

В частности, в одной из древних могил покоится прах потомка Аль-Бухари шейха Ахмада Махдума ибн Мухаммадали. Шейх – почетное звание видного богослова в исламе. Шейхи являлись наставниками ишанов – руководителей суфийских братств. В древности традиционно ишаны принимали детей из бедных семей и растили их наряду со своими собственными, обучая канонам ислама.

По словам Нуритдина Ахмедова, потомка этих шейхов, хранителя мазара, проживающего на его территории, здесь тоже была такая школа. При ней когда-то жили и обучались народный артист СССР Олим Хужаев, народные артисты Узбекистана Шахида Хужаева и Хамза Умаров, чемпион мира по боксу Руфат Рискиев.

Кроме того, в махалле Алмазар когда-то жил первый президент Узбекистана Ислам Каримов. Именно поэтому проспект Узбекистанский, проходящий вдоль одной из сторон Алмазара, после смерти Каримова в 2016 году получил его имя. Еще в 1989 году по приказу Каримова в ГлавАПУ была подготовлена кадастровая документация домостроения Ахмедова. Копия этих документов была передана в Министерство культуры, и с тех пор данный мазар считается культурным наследием республики, не подлежащим сносу.

Нуритдин Ахмедов. Фото Сид Янышев/«Фергана»

Ахмедов рассказывает, что, в отличие от Бухары или Самарканда, где существуют сотни святых мест, в Ташкенте их осталось всего двадцать, и одним из таких объектов является данное домостроение с древними могилами. До сих пор чуть ли не ежедневно верующие со всей республики совершают сюда зиярат, как в исламе называется паломничество к святым местам. Считается, что могилы шейхов несут излечение от разных болезней и бесплодия.

«Tashkent City» – не наш стиль»

А нужен ли вообще узбекской столице «Ташкент Сити»? Насколько он впишется в городскую архитектуру? Обязательно ли подлинно ташкентскую экзотику в виде одноэтажных домов Старого города заменять безликими небоскребами? Своими мнениями на этот счет с «Ферганой» поделились специалисты: видный историк и краевед Борис Голендер и известный архитектор Александр Куранов.

«В последние десятилетия Ташкент сильно перестраивают. Это связано с необходимостью, потому что после землетрясения 1966 года нужно было заново планировать город. Но большая часть этих перестроек не украшает Ташкент, а делает его похожим на сотни и тысячи других городов как в нашей стране, так и за ее пределами», – считает Голендер.

«И вот последние поползновения, связанные с так называемым «Ташкент Сити», мне кажется, будут сильно искажать неповторимый облик нашего города. Дело в том, что фактически не осталось уже кусочков старого Ташкента – одноэтажного, с плоскими крышами, на которых росли маки. Путешественники с восторгом рассказывали о виде Старого города, особенно когда крыши буквально краснели от этих цветов.

К сожалению, вообще не осталось этого старого Ташкента – не только ценных зданий, но и ординарной застройки. И сегодня, когда «Ташкент Сити» будет двадцатиэтажными башнями нависать над городом, мне кажется, что это неправильный путь. Я думаю, старую ординарную застройку – глиняные стены с деревянными рейками, саманом – какую-то ее часть надо было оставить.

А сегодня, когда будут уничтожены единственные оставшиеся кварталы, Ташкент от этого не выиграет, а проиграет. И он станет похожим на какой-нибудь Сингапур, или Нью Дели, или Нью-Йорк. Если нам построят вот эти коробки, которые вряд ли украсят и панораму, и внутреннее содержание Ташкента, то значительная часть своеобразия потеряется. Почему обязательно надо воздвигать эти гигантские здания там, где когда-то исторически располагались рабаты Ташкента? Причем до сих пор непонятно, как они будут себя вести в условиях сейсмического города, где землетрясения часты, и они имеют местное происхождение. Ведь ни для кого не секрет, что эпицентр знаменитого землетрясения 1966 года был прямо под новым городом. И естественно, что высотные здания – это не наш стиль. Поэтому очень сомнительно, что «Ташкент Сити» будет жизнеспособным и украшать великий древний город Ташкент», – говорит Борис Анатольевич Голендер.

Уголки старого города. Фото Сид Янышев/«Фергана»

Архитектор Александр Куранов не выступает против строительства нового делового центра. Однако он недоволен тем, что проект «Ташкент Сити» был создан без участия узбекистанских специалистов.

«Генеральный план Ташкента, то есть основная концепция развития города, был утвержден после землетрясения 1966 года, – рассказывает Куранов. – План подразумевал, что эта часть города, ограниченная четырьмя улицами, крупнейшими магистралями, находящаяся на стыке Старого и Нового города – это один из самых лакомых, вкусных его кусочков, с точки зрения его архитектурного расположения. И изначально этот кусочек планировался как будущий мега-центр.

У турецкой компании, которая будет вести строительство «Ташкент Сити» и которая уже построила подобные Сити в Норвегии, Дании и Сомали, безусловно, есть свой почерк. Везде, где они строили, применялась одна и та же фасадная структурность, одни и те же стилистически похожие композиции. Но я всегда ратую за адресность архитектуры, то есть ее узнаваемость в том месте, где она построена, привязанность к территории, климату, к традициям, народу, историческому наследию».

Александр Куранов

«И предложенная у нас архитектура достаточно современная, я бы сказал, минималистичная, но не хотелось бы, чтобы у нас стояло такое же здание, которое уже стоит в Сомали или Норвегии. И тут хочется сказать о самом обидном. Мы согласны, что для данного проекта выбрали не нас, узбекских архитекторов, но к нашим пожеланиям, увы, не прислушались. Но это наш город! А здесь складывается такая ситуация: в ваш дом приходит сосед и начинает переставлять в нем мебель на свой вкус, без учета мнения хозяина.

В турецком проекте достаточное количество высотных зданий, как мы их называем, «гвоздей». И очень важно, куда вбить эти гвозди. И проектировщикам нужно было облететь, объехать этот город, чтобы посмотреть, с каких точек они будут видны, где их место. Это основной принцип градостроительной политики, однако он не был соблюден.

Во-первых, на мой взгляд, в проекте «Ташкент Сити» нужно было метров на пятьдесят-семьдесят отступить от основных магистралей, создать зеленую тамбурную зону, в которую попали бы все объекты, которые сейчас подлежат сносу.

Во-вторых, хочется, чтобы центр города был привлекателен для туристов, чтобы они любовались не только Самаркандом, Хивой, Бухарой, но и Ташкентом. А для этого нужно было создать пусть новую архитектуру, но с учетом наших традиционных устоев, чтобы она была для нас близка и понятна – как хозяевам, так и гостям столицы. Чтобы любой приехавший сюда турист, заглянув в «Ташкент Сити», сказал: да, и это тоже Ташкент, современный, красивый, но и узнаваемый».

Уголки старого города, которые будут снесены. Фото Сид Янышев/«Фергана»

Сид Янышев

Международное информационное агентство «Фергана»