Выездная виза – барьер на пути за рубеж, который приходится преодолевать лишь гражданам Узбекистана и Северной Кореи. Официальное её название – стикер разрешительной записи. Действует два года, без неё можно выехать лишь в девять постсоветских стран. Выезд во все остальные государства и территории без этого стикера невозможен. Получить его могут не все граждане, о чём «Фергана» рассказывала неоднократно. Одним отказывают по разным причинам, как правило, толком не объясняя, за что, другим не удаётся собрать и сдать необходимый пакет справок, анкет и характеристик. Нашей читательнице удалось пройти этот, главный, этап - за несколько дней и 145 тысяч сумов ($22 по курсу «чёрного рынка»). Она рассказала, как прошёл процесс сдачи документов.

«Я наконец-то прошла многоуровневый квест «Сдай документы на выездную визу!». Это вам не какой-нибудь Machinarium, где подумал-подумал и прошёл уровень. Это совершенно алогичный квест с непредсказуемыми заданиями, постоянно меняющимися переменными и неявным развитием сюжетной линии. Никогда не знаешь, где вдруг споткнёшься об очередную справку из махалли (орган самоуправления, община, квартал) или характеристику от домкома с подписями двух соседей. Знаете, в играх есть такая опция выбрать уровень сложности? У меня по умолчанию уровень hard (трудный), по той простой причине, что я - девушка, не достигшая 35 лет.

Первая порция риторических вопросов

Первые два уровня квеста за меня прошла мама: на прошлой неделе сначала сходила с моим паспортом и заказала, а потом забрала в ЗАГСе справку формы №71 о том, что я не состояла и не состою в браке. Там ещё был подуровень: первый раз за справкой мама пошла в субботу, 3 декабря, а ЗАГС накануне выборов президента, оказывается, на выдачу справок не работает. Связь между явлениями неочевидна, но система слепа и глуха к логичным вопросам.

Причём поначалу справку маме отказывались выдавать, требовали меня лично. Наверное, хотели посмотреть, насколько я страшненькая, что ни разу не сходила замуж. Но мама справку мне всё же добыла. Затраты - только расходы на дорогу, в пределах пяти тысяч сумов (официальный курс – 3217 за $1, реальный – 6580).

На третий уровень мы пошли вчера утром - делали нотариальное разрешение от мамы на мой выезд за границу. Это специальный уровень для девушек моложе 35 лет. И неважно, что я уже 12 лет живу в другом городе без родителей - государству на это плевать, вынь да положь разрешение от матери. Если родители не в разводе, то ещё и от отца. Если ты замужем, то от мужа.

У меня риторический вопрос: в понимании государства девушка до 35 лет - это некое недееспособное существо с тонкой струйкой слюны из рта, не способное принимать самостоятельные решения о своём выезде из страны? А равенство полов? А свобода передвижения? Не, мы, девушки Узбекистана, этого недостойны.

Хорошо, что нотариусов в Ташкенте много, и этот уровень мы проскочили относительно легко - всего за полтора часа. Затраты - 18 тысяч сумов за справку. Правда, в кассе мне ещё пытались всучить «обязательный» лотерейный билет стоимостью 1000 сумов. Копейки, но суть не в этом: почему меня принуждают делать то, что я не хочу?

«Вы хотите сказать, что не дадите мне справку, если я не куплю у вас лотерейный билет?» - спросила я таким ласковым голосом, что кассир быстро пошёл на попятный. Из чего следует вывод, что покупать билет необязательно.

В общем, от нотариуса мы уходили с трофеем - нотариальным разрешением на мой выезд и без лотерейных билетов! Но саму суть этого документа я не понимаю. В нём говорится, что моя мама разрешает мне совершать выезд из Узбекистана и ездить в любые страны мира, претензий ко мне не имеет, в чём и расписывается. Зачем это? Почему мне, взрослому человеку, другой взрослый человек должен разрешать или запрещать выезд из страны? Вопросы, конечно же, тоже чисто риторические.

Взлом системы

Во вторник утром я отпросилась с работы и съездила с мамой в областной ОВИР (так в Узбекистане называют отделы въезда, выезда и оформления гражданства (ОВВиОГ). – Прим. «Ферганы»)., чтобы сдать требуемый пакет документов и получить, наконец, выездную визу – стикер, разрешающий выезд за рубеж, который впечатывается в паспорт и действует два года.

Областной ОВИР - это четвертый круг ада. Поясню ситуацию, чтобы вы понимали масштабы бедствия.

В Ташкенте, по официальным данным на 2016 год, проживает 2,3 млн человек. Город поделён на 11 районов, в каждом есть свой ОВИР, куда и должны обращаться граждане для получения выездной визы по месту прописки. Районы, конечно, заселены не равномерно, но в среднем на каждый ОВИР приходится по 200 тысяч человек. Пусть выездную визу у нас получают не все, а каждый второй. Выходит, что один ОВИР обслуживает около 100 тысяч человек.

А в областной ОВИР должны обращаться жители Ташкентской области. Он - один на всех. В Ташкентской области, по состоянию на 2015 год, проживает 2,6 млн человек. Пусть в области тоже за выездной визой рвётся только каждый второй гражданин. Тогда получается, что в этом ОВИР обслуживается около 1,3 млн человек! Причём там, как и в ташкентских ОВИРах, - одна касса, одно окошко приёма документов, одно окошко для записи на собеседование с инспектором. Представили, какие очереди скапливаются в областном ОВИРе?

ОВИР работает с девяти утра, мы попали туда лишь к десяти. Он находится за пределами Ташкента, в посёлке Салар Кибрайского района. Туда от метро Буюк Ипак йули (бывшая станция имени Максима Горького) ходит автобус №523. На нём и поехали. От автобусной остановки ещё минут 15 пешочком.

На подступах к ОВИРу начинают встречаться небольшие конторки по заполнению анкеты на визу. Там же продают и саму форму анкеты: скачать её заранее нельзя.

Засада в том, что сведения о работе в анкете должны быть заверены печатью компании, в которой вы трудоустроены, и подписаны начальником отдела кадров или директором. Если не работаете, требуется печать из махаллинского комитета по месту прописки.

То есть, по идее, вы сначала приезжаете в ОВИР, получаете или покупаете в столе услуг бланки анкеты, заполняете в двух экземплярах самостоятельно или при помощи стола услуг за деньги, а потом возвращаетесь с этой анкетой на работу или в махаллю, чтобы заверить её печатью. Таким образом, одного дня вам не хватит: пока вы вернётесь в ОВИР, уже ни в какой очереди до нужного окошка не достоитесь.

Но мы «взломали систему» - месяцем ранее взяли у одной знакомой пустую форму анкеты и сняли с неё копии. На всякий случай сразу четыре штуки, хотя нужны две. Но в этом деле как с маслом и кашей - чем больше, тем лучше.

В понедельник я притащила пустые анкеты на работу и попросила поставить мне печати - на все четыре штуки. И хорошо, что сделала лишние, потому что одну анкету забраковали - сказали, что печать бледная и не слишком чёткая.

Так что в ОВИР мы шли с довольными улыбками.

Главное – ничего лишнего!

Мы не стали заполнять анкеты дома: они примерно такие же, как в любом посольстве любой страны - совершенно непонятно, как их заполнять, а мелкий поясняющий шрифт перед пустыми строками порождает больше вопросов, чем ответов.

Как указывать даты работы? Цифрами? Название месяца писать словами? «Сведения о родителях» - ФИО, дата рождения и место работы достаточно? Или нужен ещё их адрес проживания? А их паспорта указывать? А адрес их работы тоже нужен? И так далее. Даже самый самоуверенный человек при заполнении этой анкеты не раз замрёт с мучительным сомнением на лице, пытаясь предугадать правильную форму подачи информации.

Обычно на сайтах посольств к пустой форме анкеты прилагается инструкция по её заполнению. Но у нас не тот случай. У нас даже формы анкеты в интернете нет, не то что инструкции. Поэтому все туристические сайты рекомендуют воспользоваться помощью стола услуг, где анкету заполнят максимально правильно.

Мы обратились в первый попавшийся на пути стол услуг. Тётенька быстро заполнила размашистым почерком под мою диктовку две анкеты. На мой взгляд, слишком небрежно.

Она сказала, что в анкете надо указать, в каких странах я была за последние два года. Полистала сама мой паспорт и написала, что в 2014-2016 годах я выезжала периодически в Россию и Казахстан. Я робко заикнулась, что в тот же период выезжала ещё и в Италию, Таиланд, Малайзию и в Турцию, но женщина, оборвав меня словами «России и Казахстана достаточно!», быстренько подшила все мои документы в дело.

Затраты - 15 тысяч сумов за заполнение анкеты и 500 сумов за ксерокопию свидетельства о рождении.

Кстати, вот список документов на подачу для оформления выездной визы:
- 4 фото 3,5х4,5 см
- 2 экземпляра анкеты-заявления на получение визы
- оригинал биометрического паспорта
- 2 копии биометрического паспорта
- копия свидетельства о рождении
- квитанция об оплате госпошлины за визу.

Дополнительные документы для девушек до 35 лет (мой случай):
- копия паспорта матери
- нотариальное разрешение на выезд от матери
- копия свидетельства о расторжении брака родителей (если брак жив - разрешение от второго родителя)
- справка из ЗАГСа формы №71 о том, что не состоишь в браке (в противном случае необходимо ещё и разрешение от мужа на выезд)
- характеристика с места работы (желательно, чтоб там жирно было написано, что ты со всех сторон благонадёжная, доброжелательная и ни разу не привлекалась, не состояла, не замечена и не подозревалась).

Всё это мне и подшили в дело, размашисто отметив на обложке, что я подаю на получение визы с целью туризма в Индию. Ну надо же было мне что-то сказать, а в Индии я давно хочу побывать.

И мы продолжили путь в ОВИР.

Потеряться в двух залах

ОВИР нас встретил большими очередями. Ко всем окошкам и по всем направлениям. Лишь к кассе на оплату госпошлины очереди не было, там стояли всего два человека. По меркам ОВИРа - это даже и не очередь, а её минусовое значение.

Сразу встать в нужную очередь не удалось: в лёгкий ступор ввели два зала с девятью разными окошками со скупой информацией о порядке очерёдности обращения к ним. Даже пресловутое «мне только спросить» не дало результатов, потому что мы либо натыкались на «рус тилини билмайман» («не знаю русского языка». Областной ОВИР, что вы хотите!), либо на таких же совершенно потерянных людей, мыкающихся между окошками и не понимающих, куда им надо и к какой очереди лучше примкнуть.

После 15 минут скитаний нам удалось выяснить у девушки в одном из окошек, что сначала надо оплатить госпошлину в кассе, а потом пройти во второй зал за резолюцией на анкету. А потом мне надо пойти на собеседование к инспектору СНБ (Службы национальной безопасности): пытливый дяденька на основе моей анкеты с блестящей характеристикой и по результатам устной беседы должен сделать заключение о том, достаточно ли я благонадежна для выезда за границу. Только после этого мои документы, включая паспорт, примут и через 25 дней вернут мне паспорт с вклеенным в него выездным стикером. (Согласно «Порядку выезда за границу и въезда на территорию Республики Узбекистан граждан Республики Узбекистан», стикер должен быть вклеен в паспорт в течение 15 рабочих дней со дня сдачи пакета документов. – Прим. «Ферганы»).

В кассе всё прошло быстро. Там даже принимают к оплате сумовые карточки. Затраты - 74.887,5 сума. К анкете прилепили квитанцию об оплате, и мы пошли искать второй зал, где надо было получить резолюцию.

Задача оказалась непростой: мы никак не могли найти этот второй зал. Нигде никаких надписей или цифр. Методом опроса посетителей ОВИРа и повторного обращения к той доброй девушке в окошке удалось установить, что второй зал - это и есть то самое помещение, где мы скитались, а резолюцию ставят в окошке с надписью «Приём документов». Кто бы мог подумать?

За время этих бестолковых скитаний у меня опять возникла куча риторических вопросов. Почему нельзя где-то крупно на стене вывеслить информацию о порядке обращения в окошки и всей процедуре? Почему нельзя организовать электронную очередь, чтобы люди не толпились и чуть ли не дрались у каждого окна? Почему нельзя создать в области несколько ОВИРов или увеличить штат в этом единственном, чтобы не накапливать такие очереди?

Инспектор и ажиотаж

Отстояв в хаотичной очереди около часа, мы, наконец, добрались до того самого инспектора, который ставит резолюцию на анкету.

Минут пять инспектор с пристрастием изучала мой паспорт с разными визами и, наконец, спросила, почему в списке посещённых стран не указаны Таиланд и Италия.

Вот, а я ведь говорила той тётеньке из стола услуг!

Я честно сказала, что анкету мне заполняли в столе услуг и не указали эти данные. Ок, - легко согласилась инспектор. И стала расспрашивать, чем я занималась в России, как долго там находилась, почему не указала точный адрес проживания в Москве с детализацией вплоть до номера квартиры.

Я объяснила, что была там в командировках по работе, не более трёх-шести дней каждый раз, жила в разных гостиницах, адреса, естественно, не помню.

Инспектор поворчала и велела дописать внизу в скобках слово «командировки». Пока я быстренько исправляла анкеты, мама держала мне очередь к другому окошку, чтобы не стоять потом ещё час.

Когда я снова пробилась к окошку, там уже сидел другой инспектор: девушку сменил мужчина, и он заново начал выяснять у меня про командировки. В конце концов, черканул мне наискосок свою фамилию и подписал одну анкету, а вторую отказался, пояснив, что теперь мне надо на собеседование к инспектору из СНБ, и только после этого у меня примут документы на визу.

Очередь к снбшнику - отдельная песня. В 10 утра там стояли уже 45 человек и запись на приём была закрыта. Нам рассказали, что приезжать в ОВИР надо к 6 утра. К этому времени у дверей уже скапливается народ, и кто-то записывает фамилии пришедших на листок. В 9 утра приходит секретарь из соответствующего окошка и забирает список, делает перекличку. Если не откликнулся на фамилию, то из очереди вычёркивают. Если откликнулся, то секретарь проверяет его документы и, если всё в порядке, записывает уже в свой список к инспектору. Ну а потом сидишь до победного, пока не попадёшь к этому инспектору, - до 6 вечера. Инспектор, кстати, принимает всего два дня в неделю - во вторник и пятницу. То есть, во вторник я свой шанс уже упустила, и теперь придётся ехать в пятницу, к 6 утра.

Очередной риторический вопрос: почему этот инспектор работает не каждый день? Видимо, человек очень устаёт отсеивать злостных проституток, поэтому и принимает только два раза в неделю.

Как мы поняли, всё дело в желании создать искусственный ажиотаж на приём к инспектору, потому что это кому-то выгодно. И нам даже посчастливилось узнать, кому.

Во время скитаний по залам к нам подкатил сомнительного вида дядька, который предложил помочь попасть без очереди к инспектору и получить выездную визу. Мы-то с мамой заранее решили, что всё будем делать сами, не давая коррупции ни малейшего шанса пустить свои корни в наших карманах. Но ради интереса решили узнать расценки.

- Ну вы понимаете, гражданочки, что я вас без очереди проведу не бесплатно. Эти услуги стоят определённую сумму, - закинул удочку к нам в карман сомнительный мужчинка.

- Да-да, понимаем, - покладисто закивали мы, - сколько?

- 200 тысяч сумов, чтобы пройти без очереди беседу у инспектора, и 100 долларов - за получение визы, - бодро огласил свой прейскурант дядечка.

- Ой, нет, спасибо, слишком дорого, мы сами!

Во-первых, взятка - это незаконно, во-вторых, неизвестно, что это за дядька и не «кинет» ли он потом, получив деньги. Поэтому мы гордо удалились к окошкам и демонстративно встали в хвост извивающейся очереди.

Суммарные затраты на четвертый этап получения визы – 90.500 сумов (заполнение анкеты, госпошлина, дорога в ОВИР и обратно).

Операция «Попади в список»

В пятницу мы вскочили рано утром, в 5.15 выбежали из дома и поехали на осаду крепости под названием «ОВИР».

Такси поймали почти сразу, хотя в это время на дорогах довольно пустынно. 8 тысяч сумов - и вскоре мы стояли под стенами осаждаемой крепости.

Именно как осаждаемая крепость и выглядит областной ОВИР ранним утром - ворота наглухо закрыты, а перед ними развёрнут лагерь на колёсах, который бдит, готовый в любой момент сорваться на решительную осаду с прорывом внутрь.

В 5.30 утра я была шестой по списку! Девушка, оказавшаяся первой, приехала в час ночи, вторая - в три часа, ещё трое подтянулись к пяти утра.

В 5.30 все сидели по своим машинам, как по норам, кроме нас с мамой, безлошадных. Было холодно, и мы успели изрядно помёрзнуть, прохаживаясь туда-сюда вдоль забора ОВИРа.

К половине седьмого таких как мы, без машин, у ворот скопилось уже человек десять, они жались к забору, спасаясь от прохладного ветра, и пританцовывали от холода.

В 6.45 ворота крепости открылись и люди кинулись внутрь с таким рвением, будто первому прорвавшемуся в зал обещали поставить визу прямо сегодня без очереди.

Слегка тёплый зал без ветра и с несколькими скамейками мы восприняли как дар небес, с удовольствием расселись и расстегнули пуховики. Как, оказывается, легко сделать человека счастливым: всего-то нужно подержать его на холодке полтора часа, а потом пустить в помещение со скамейками.

Ещё около часа мы мирно теснились на скамейках, знакомились друг с другом, рассказывая, кто из какого города приехал и как сталкивался с системой. Одна девушка рассказала, как уже почти месяц безуспешно мыкается по разным кабинетам ОВИРа. Она моложе 35 лет и некому дать ей разрешение на выезд: оба родителя умерли, а с мужем она развелась шесть лет назад. Все справки о смерти родителей и разводе у неё есть, но поскольку никто не может дать ей нотариальное разрешение на выезд, то документы у неё не принимают, гоняя по разным окошкам и кабинетам.

Другая девушка рассказала, что собирается ехать работать в Корею, но не замужем, отец умер, а мама в России на заработках. Так что ей тоже не у кого брать разрешение на выезд. Нашла выход: составила в махалле акт о том, что мама находится в России, и планирует с помощью этого документа добиться заветного стикера.

Нас напугали, что могут потребовать характеристику не только с работы, но и из махалли. Мы спросили об этом у девушки в справочном окошке. Ответив, что можно обойтись и без этого документа, она посоветовала делать добропорядочные глаза, чтоб у инспектора не возникло ни тени сомнения в моей благонадёжности.

В 7.45 пришла секретарь и начала формировать свой список для инспектора: глядя в утренний листок, называла фамилии записавшихся и проверяла, есть ли на руках папка документов. Тех, кто откликался, записывала в свой лист.

Что тут началось! В списке к тому моменту значились уже 56 человек. Невзирая на свои номера, все дружно ломанулись к окошку. Девушка под, условно, 48-м номером встала прямо у окошка, не давая третьему номеру просунуть свои документы секретарю.

Порядком измявшись в толпе, я всё же смогла сдать свои документы. В список секретаря я попала под седьмым номером, хотя была шестой. Но в самом начале вписали какую-то девушку, а на возмущение второго номера из списка, который приехал в 3 часа утра, а теперь стал третьим в очереди, секретарь грубо заявила: «Помолчи! Будешь возмущаться, сейчас вообще никакая будешь!».

В 8 утра - за час до начала рабочего дня инспектора - список из 50 человек уже был сформирован.

Тут выяснилось, что необходимо раздобыть некий бланк, который, оказывается, нужен для собеседования. Бланки давали в окошке с надписью «Ксерокопия. Срочное фото» - за 500 сумов. Нелогично, неочевидно, но никто и не обещал, что будет легко.

Главное испытание

В 9 утра инспектор начал приём посетителей. Мы с волнением скопились у его двери. Выстроились по порядку до десятого номера и делились друг с другом нервными предположениями по поводу того, о чём нас будут спрашивать.

Девятый номер заботило, как реагировать на вопрос: «А за сколько вы бы переспали с кем-то?» Знакомые рассказали ей, что об этом спросили у какой-то девушки на собеседовании. И теперь «девятка» переживала, какой должна быть её реакция, чтоб у инспектора даже сомнений не возникло, что она «не такая».

Первая девушка вышла минут через пятнадцать. К ней, как потом и к каждой покинувшей кабинет, сразу кинулись с расспросами: «Ну как? Что спросили? Прошла?» Это было похоже на сдачу экзамена в институте у самого злобного преподавателя. Вся очередь с искренним облегчением выдыхала, когда очередная счастливица отвечала радостно «Сдала!».

У кого-то спрашивали, куда едет и зачем, у одной вообще ничего не спросили, инспектор лишь молча пролистал все её документы.

После пятого номера в очередь воткнули каких-то двух блатных с орущим ребёнком на руках.

Пропускная способность инспектора – примерно десять человек в час, поэтому я зашла в кабинет в 10 утра.

Инспектор сидел один и работал, прямо скажем, не на износ. У него был включён телевизор, и он с явным интересом смотрел на экран, где шёл узбекский аналог программы «Смак». При этом рассеянно листал мою папочку с документами. Мне даже неловко стало - пришла тут, отвлекаю человека от просмотра телевизора.

Между нарезанием огурчиков и карвингом морковки инспектор соизволил наконец-то взглянуть на меня и спросил, как часто я бывала за границей и по какому поводу. Я на всякий случай начала с упоминания командировок. Инспектор даже оторвался от созерцания нарезки зелени и заинтересованно спросил, а кем работает девушка, которая часто по работе ездит за границу. Я рассказала ему историю «про нас, про вас и нефтегаз» и уставилась на него добропорядочными глазами.

- А вы замужем? - зашёл инспектор с другой стороны.

- Нет, в браке не состояла, - бодро отрапортовала я, косясь на вкусный салатик на экране: я же не завтракала.

Инспектор ещё полистал мои документы, потыкал пальцем в свидетельство о расторжении брака родителей, придирчиво изучил характеристику с работы - в этот момент я в полной мере прочувствовала значение фразы «упало сердце», а затем и фразы «упал камень с души», когда инспектор перевернул-таки характеристику, ничего не сказав про документ из махалли.

Под конец нашего десятиминутного обсуждения развития газовой сферы в стране и любования салатиком на телеэкране он заполнил на меня формуляр, дал мне поставить подпись и отпустил с миром.

Ура, квест пройден!

В 10.15 мы с мамой, гордые собой и сэкономленным миллионом сумов, вышли из ОВИРа.

Затраты сего дня - 11 тысяч сумов на дорогу плюс 500 сумов за форму для интервью. А суммарные затраты на получение выездной визы - 145 тысяч сумов.

Через 25 дней я могу забрать свой паспорт с вклеенным стикером. В этот день я точно напьюсь».

Соб. инф.

Международное информационное агентство «Фергана»