«Павлодарское дело: история громкого вымогательства
На фото: Канат Бозумбаев, аким Павлодарской области, и Нуржан Сулейменов, «бизнесмен», обвиняемый в вымогательстве
Если события, связанные с изнасилованием в резиденции главы Павлодарской области Казахстана Каната Бозумбаева, – это первая половина сложносоставного «павлодарского дела», то вымогательство крупной суммы денег за видео, в котором говорилось о причастности к преступлению его сына, 22-летнего Даурена Алдабергена, и всё, что после этого случилось, – вторая.
Напомню, что подробно об этом рассказывается в статьях «История с изнасилованием. Как сын главы Павлодарской области стал «свидетелем», а журналист – «организатором преступления»; «Казахстан: новые подробности дела о вымогательстве и изнасиловании»; «Беспредел в Павлодаре: свидетелей по «делу об изнасиловании» запугивают, арестовывают и заставляют менять показания» и «Страсти по Анфисе. Как менялись версии изнасилования в резиденции главы Павлодарской области».
Записанное видеообращение
Нашумевшее изнасилование произошло в ночь на 20 февраля 2015 года на территории резиденции главы региона. Жертва обратилась в полицию. Ведущий дело следователь - Фархат Алиясов - дело успешно замял, потерпевшей – 20-летней Анфисе Хафизуллиной - вручили пять тысяч долларов и наказали обо всем забыть.
Позже в прессе появилась информация о том, что за эту услугу аким (руководитель администрации) области хорошо заплатил. Об этом сообщило на своем сайте казахскоязычное издание Shyn.kz. По его сведениям, аким Канат Бозумбаев договорился с руководителем Департамента внутренних дел и передал следователям 40 тысяч долларов за закрытие дела. Автор добавил, что руководитель вышеназванного департамента является другом руководителя региона, которого он пригласил из Жамбылской области. Насколько верны эти сведения, неизвестно, однако заметка с сайта вскоре была удалена.
О выплате денег упоминал в одном из сообщений в газете «Версия» и ее редактор Ярослав Голышкин, осведомленный о перипетиях дела, что называется, из первоисточника: «А тем временем те, кто ранее поделили деньги, выделенные на решение вопроса, усиленно разыскивают потерпевшую». Судя по всему, дала деньги и семья непосредственного насильника – приятеля и тезки сына акима.
Казалось бы, на этом всё и закончилось. Но это была только завязка последующих событий. Уже через несколько дней следователь Алиясов, которому то ли досталось меньше, чем он хотел, то ли у него разыгрался аппетит, вместе со своим знакомым – местным криминальным «бизнесменом» Нуржаном Сулейменовым – решили заставить Каната Бозумбаева раскошелиться еще раз.
Согласно неоднократно повторенным рассказам местных СМИ, Фархат Алиясов связался с жертвой изнасилования и познакомил её и ее подругу - 17-летнюю Эльмиру Кулиеву – с Сулейменовым. По данным телеканала КТК, Алиясов отыскал Анфису уже в другом городе, куда она уехала из Павлодара (возможно, вместе с Эльмирой), другие издания не сообщают, где именно. По нашим собственным сведениям, обе подруги устроились на работу в Астане.
Мужчины заявили девушкам, что насильники слишком легко отделались и что органы хотят возобновить расследование дела об изнасиловании. Но для этого необходимо записать видеообращение к руководству страны. В итоге Алиясов и Сулейменов уговорили их рассказать о случившемся «на камеру».
Для записи видео была снята квартира в центре Павлодара, где и поселились Анфиса с Эльмирой. Родственникам они говорили по телефону, что работают в Астане официантками.
Сколько времени они провели в этой квартире, сказать сложно, провластные СМИ сообщают, что несколько недель. По-видимому, они получили какие-то деньги «на жизнь». Мать Эльмиры Кулиевой в интервью изданию Rayel.kz рассказала, что якобы ее дочери заплатили за неполный месяц [работы в ресторане в Астане] 50 тысяч тенге ($270), из которых 30 тысяч ($162) она собиралась оставить себе на покупку одежды, а 20 тысяч ($108) отправить ей. Обстоятельства всего этого, скорее всего, станут известны во время судебного процесса.
В это время на сцене появляется 38-летний редактор павлодарской газеты «Версия» Ярослав Голышкин.
Надо сказать, что когда по Павлодару пошли слухи об изнасиловании в резиденции акима-губернатора, местные журналисты направили ряд запросов в полицию и прокуратуру. Согласно закону о СМИ, эти ведомства должны были в течение трех дней предоставить прессе всю информацию, кроме составляющей государственную тайну, либо дать ответ с указанием срока представления или мотива отказа.
Но прокуратура, наплевав на закон, не ответила вообще ничего, а в Южном отделе УВД Павлодара (том самом, где проводились допросы потерпевшей), куда обратился Голышкин, его попытались обмануть, сообщив, что в их районе было только одно изнасилование – женщины 1963 года рождения. То есть и полиция, и прокуратура стремились скрыть преступление.
А затем многолетний информатор журналиста – тот самый «бизнесмен» Нуржан Сулейменов – предложил ему устроить встречу с потерпевшей. Во всяком случае, об этом поведал отец Ярослава – основатель и владелец газеты «Версия» Василий Голышкин (его слова приводит Informburo.kz. Он рассказал, что его сыну, не раз профессионально проводившему журналистские расследования, предложили встретиться и записать интервью с жертвой изнасилования, а также передали кое-какие документы.
Видеозапись была сделана на той самой арендованной квартире. Журналист снимал рассказы подруг то ли на видеокамеру, то ли на камеру телефона, а присутствовавший при этом Нуржан Сулейменов - на собственный «мобильник». Девушки, обращаясь к президенту, генеральному прокурору и министру МВД, рассказали каждая о своем: Анфиса об изнасиловании (возможно, еще о чем-то), а Эльмира, как впоследствии утверждала ее мать, Жулдыз Кулиева, – о том, как она ходила с Анфисой в полицию и требовала наказать участников преступления, но ее заперли в комнате и продержали там несколько часов, пока Анфису уговаривали взять деньги. Свои истории они изложили и в письменном виде.
Если Сулейменов и Алиясов планировали шантажировать акима с самого начала, то Ярослав Голышкин, по всей видимости, записывал рассказы девушек и брал у них письменные показания для публикации сенсационного материала. Об этом свидетельствуют и адресаты их обращений, и то, что первым делом журналист показал видеозапись отцу – Василию Голышкину, - и рассказал о ней сотрудникам своей газеты. Когда задумывается реальный шантаж, так не поступают.
Однако отец журналиста категорически запретил ему выставлять видео и печатать материалы по этой теме: для частного издания это было опасно, тем более что прокуратура не подтверждала, а полиция и вовсе отрицала факт преступления. Тогда Ярослав стал печатать короткие сообщения из двух-трех предложений, дающие понять, что ему известно о произошедшем.
Вымогательство
Тем временем Сулейменов с Алиясовым повели собственную партию. 15 марта у Каната Бозумбаева, как он позже написал в своем заявлении, потребовали деньги. Каким именно способом, точно неясно, согласно публикации в одном из провластных изданий, шантажисты отправляли ему смс-ки с неизвестного номера. По данным другого издания, Ratel.kz, Сулейменов передал акиму свои требования через посредников. Ему также была продемонстрирована видеозапись, сделанная Сулейменовым, и кое-какие документы.
Под последними, судя по всему, подразумевались копии допросов потерпевшей. Понятно, что для главы региона они имели не меньшую ценность, чем видеопризнания девушек, учитывая, что в них говорилось о том же самом - то есть о причастности к случившемуся его сына. (О неких уничтоженных документах в своих сообщениях упоминал и Голышкин: «Копии кое-каких спешно уничтоженных бумаг утекли» (номер газеты от 2 марта 2015 года).
Пару недель аким размышлял, а 30 марта подал в КНБ заявление о том, что какие-то люди вымогают у него 500 тысяч долларов за компрометирующее видео. На помощь ему была тут же отправлена следственная группа Комитета национальной безопасности (КНБ) из Астаны.
Это нашло отражение сразу в двух материалах: сначала об этом написал Голышкин – «Стоило спецорганам заинтересоваться обстоятельствами инцидента с участием сына одного чиновника, как отец, используя тактику «лучшая защита – это нападение», срочно пожаловался на них в Астану» (23 марта), а позже, 17 июня, анонимный автор статьи «Бандитский Павлодар», высказавший предположение, что «администрация президента РК с самого начала была в курсе происходящего, иначе не были бы направлены в Павлодар спецы из аппарата КНБ». В той же статье они были названы «следователями центрального аппарата КНБ».
Восьмого апреля, по данным Ratel.kz, вымогатели получили первую часть денег - 50 тысяч долларов, согласившись снизить первоначальную сумму выкупа.
Начиная с того же дня, Нуржан Сулейменов начал требовать у Голышкина, чтобы он передал ему свое видео, что на следующий день, девятого апреля, тот и сделал. (По мнению бывшего адвоката журналиста Дмитрия Куряченко, это может указывать на то, что он не был участником вымогательства: Сулейменов не мог шантажировать Каната Бозумбаева видеозаписью, взятой им у Голышкина 9-го апреля, поскольку вымогательство состоялось за 25 дней до этого; видимо, он демонстрировал акиму свою запись).
Задержания и аресты
Вскоре, то ли при получении второго денежного транша, то ли после его получения, Сулейменов и Алиясов были арестованы.
Корреспондент павлодарской газеты «Время» Ольга Воронько, обслуживающая интересы акимата и потому имеющая право на первоочередной «слив», еще 21 мая писала, что «оперативники задержали Сулейменова при получении очередного транша вымогаемой у акима суммы денег». От него и пошла цепочка задержаний. В той же статье говорится о том, что меченые деньги из первого транша были обнаружены и у пострадавшей.
Девушек перевели со снятой для них квартиры на оперативную квартиру КНБ, присвоили им статус свидетелей и фактически тоже поместили под арест. Формально это делалось для их защиты от «преступников», но на самом деле изолировались все, кто мог бы рассказать об изнасиловании.
Ярослава Голышкина задерживать не стали. Уже через несколько дней после того, как он передал Сулейменову видеозапись, его вызвали на допрос в департамент КНБ. В тот же день у него изъяли телефон, компьютер и все копии видеозаписи, сделали его свидетелем с правом на защиту (в законодательстве Казахстана это свидетель, против которого даёт показания другой свидетель; почти подозреваемый. – Прим. «Ферганы») и взяли с него подписку о неразглашении материалов дела. После этого он в течение месяца исправно ходил в КНБ на допросы, рассказывая обо всём, что ему было известно.
14 мая его вызвали в очередной раз, затем объявили, что из свидетеля он переводится в разряд подозреваемых, и взяли под стражу. 16-го его задержание было оформлено как арест сроком на два месяца. С тех пор срок его заключения ежемесячно продлевают, так что четыре с половиной месяца журналист уже отсидел.
В итоге сотрудники КНБ заставили замолчать практически всех, кто мог бы рассказать о том, что говорили девушки в видеообращениях. Делалось это по одной и той же схеме: человека вызывали на допрос, объявляли, что ему присваивается статус свидетеля и тут же связывали его подпиской о неразглашении (согласно законодательству Казахстана, отказаться от этого нельзя).
Таким образом заткнули рот Василию Голышкину, сестре изнасилованной девушки, а также активно освещавшей эту тему корреспондентке «Версии» Тамаре Абубакаровой. Одним из немногих исключений стала Жулдыз Кулиева, чья дочь Эльмира Кулиева в июне была официально арестована и помещена в СИЗО. Хотя не исключено, что Жулдыз тоже пытались заставить замолчать, но она не стала этого делать.
Уже на следующий день после задержания Ярослава Голышкина, сайт Ratel.kz анонсировал новые аресты: «Задержания предполагаемых участников [шантажа и вымогательства] продолжаются. По нашим данным, помимо сотрудников правоохранительных органов, в деле фигурируют один журналист и, возможно, госслужащий одного из аппаратов акимата».
Привилегированный заключенный
Центральная фигура всей этой истории – «бизнесмен» Нуржан Сулейменов.
Впервые имя непосредственного вымогателя, того, кто всё организовывал, вел переговоры с акимом и ставил ему условия, назвала уже упоминавшаяся выше Ольга Воронько. В ее статье рассказывается о том, что Сулейменов и ранее промышлял вымогательством, однако привлечь его к ответственности не удавалось – у него будто бы были высокие покровители.
В конце мая Дмитрий Куряченко, защитник Голышкина, сообщил журналистам, что его подзащитного пытаются выставить организатором вымогательства, и что другие подозреваемые (то есть Алиясов и Сулейменов. – Прим. «Ферганы») стали давать против него обвинительные показания.
Еще через несколько дней адвокат заявил, что Сулейменову следствие делает всевозможные поблажки.
По его словам, Ярослав сообщил ему следующее: «Ему (Сулейменову) организуют домашнее питание и прочее. Получая от них блага и обещания, он стал […] оговаривать меня и пытаться выставить меня организатором организуемой следствием преступной группы. Более того, со слов самого Сулейменова (с ним меня доставляют в СИЗО в автозаке), он читает все протоколы допросов и очных ставок всех лиц, проходящих по делу, полагаю, это делается следствием с указанной выше целью, для правдоподобного создания несуществующей преступной группы, в создании и раскрытии которой сотрудничает с органами следствия Сулейменов Н.».
Одновременно стало известно, что следователи КНБ уже на первых допросах начали вынуждать арестованного журналиста оговорить заместителя акима Павлодарского района одноименной области Аскара Бахралинова. Того самого «госслужащего одного из аппаратов акимата», чей арест предсказал Ratel.kz.
Об этом тоже рассказал адвокат Голышкина Дмитрий Куряченко (а также отправил жалобу на имя первого заместителя Генерального прокурора РК Иогана Меркеля):
«При свиданиях с моим подзащитным […] он показал, что [ему…] дали гарантии: если он выдаст все материалы журналистского расследования факта изнасилования в резиденции акима области и расскажет всю правду, он останется на свободе. Журналист Голышкин добровольно выдал все материалы, рассказал всё известное ему по делу, как было, однако его показания следствие не устроили. Его начали сначала просить показать на некоего Бахралинова, который является заместителем акима Павлодарского района. Не получив от Голышкина нужных следствию показаний, журналиста сделали подозреваемым и поместили в СИЗО, и здесь «следствие уже не просит, а настаивает на том, чтобы я показал на Бахралинова», следователь буквально произносил следующие фразы: «я не вижу в твоих показаниях Бахралинова», «где здесь роль Бахралинова в твоих показаниях».
По словам Д.Куряченко, журналист отказался оговаривать бывшего депутата, то есть человека, не имеющего к этому делу никакого отношения.
От лжетеррориста до вымогателя
Аскар Бахралинов - в Павлодаре человек узнаваемый. В течение ряда лет был депутатом городского маслихата (совета), затем членом ревизионной комиссии по Павлодарской области. Но уже через несколько дней после статьи на Ratel.kz, 28 мая, его вызвал новый аким района и предложил уволиться. По словам самого Бахралинова, дав ему понять, что соответствующее указание отдано «сверху». Чтобы не терять стаж, пока он ищет новую работу, чиновник написал заявление не об увольнении, а о предоставлении ему декретного отпуска, на который он имеет право по закону, так как его ребенку еще нет трех лет, а жена работает.
В комментарии изданию Informburo.kz он сказал, что уже обратился за помощью к адвокату, выразил возмущение тем, что Голышкина заставляют давать против него ложные показания и пообещал пожаловаться в Генеральную прокуратуру.
Но сделать это он, судя по всему, не успел. 15 июня в его дом ворвался целый отряд силовиков, в том числе несколько автоматчиков, и экс-депутат павлодарского городского совета был задержан на 72 часа. Правда, формально не в связи с шантажом акима Бозумбаева, а по другому поводу. Затем его задержание переоформили как арест.
Здесь необходимо «отмотать» события немного назад. В мае 2013-го в Павлодаре был арестован некий Алмаз Нурбаев, посылавший анонимные письма с компроматом на бывшего акима области Ерлана Арына (позже осужденного за коррупцию), а также сообщивший о бомбе, заложенной в здании областной прокуратуры. В ходе следствия он заявил, что был всего лишь посредником, и что эти письма передавались ему неизвестными людьми, а он за вознаграждение относил их на почту. Дело в отношении неустановленных анонимщиков было выделено в отдельное производство, а Нурбаеву дали год лишения свободы. Этот год он полностью отсидел и вышел на волю.
Так вот недавно он вдруг «вспомнил», что два письма о заложенной бомбе ему вручил экс-депутат Бахралинов (при этом за молчание обещал заплатить 50 тысяч долларов), и немедленно сообщил, куда надо. На основании этого заявления чиновник и был арестован. Оказалось, что за месяц до этого, 16 мая, полиция возобновила уголовное дело по лжетерроризму.
«Всё обвинение основано на голословном заявлении Алмаза Нурбаева, которого озарили воспоминания спустя два года после совершения преступления, - сказала журналистам Светлана Ковлягина, адвокат Бахралинова. - Создается впечатление, что Нурбаева используют, что его обработали». Она допустила, что, не получив нужных показаний от Голышкина, следствие решило «достать» экс-депутата другим способом, через показания Алмаза Нурбаева.
Дальнейшие события показали, что так оно и было. Павлодарский суд отказал следователям в санкции на арест Бахралинова и постановил выпустить его под залог. Необходимая сумма немедленно была внесена, но Бахралинова так и не выпустили.
Вручить соответствующую квитанцию и заявление следователю, который вел дело Аскара Бахралинова, после чего чиновника должны были освободить, его родственники так и не смогли: следователь от них прятался и, соответственно, не заполнял постановление об освобождении чиновника. По словам жены Бахралинова, полицейские прямо объявили ей, что не отпустят его из-под стражи, несмотря ни на решение суда, ни на уже оплаченный семьёй залог. То есть, полиция и прокуратура в данном случае действовали сообща, наплевав на любую законность.
А 25 июня прокурор успешно опротестовал решение судебное решение о том, чтобы отпустить Аскара Бахралинова под залог. Суд апелляционной инстанции удовлетворил прокурорский запрос, согласно которому чиновнику надлежало провести в СИЗО два месяца без права выхода под залог (потом арест опять продлили). Двумя неделями позже, 8 июля, КНБ объединил дела о вымогательстве и лжетерроризме в одно производство, и делом Бахралинова стала заниматься та же следственная группа КНБ, что и делом о шантаже акима области.
Тем временем провластные СМИ оповестили о родственной связи между Бахралиновым, Сулейменовым и Нурбаевым.
Ольга Воронько, ссылаясь на адвоката Бахралинова Светлану Ковлягину, сообщила, что Алмаз Нурбаев – брат Нуржана Сулейменова, и от себя добавила, что братья вместе занимались шантажом. А в написанной кем-то из «наемников» Каната Бозумбаева статье «Бандитский Павлодар» приводятся такие сведения: «Как выясняется, Нуржан Сулейменов находится в родственных отношениях с Аскаром Бахралиновым (по одной из версий, оба женаты на родственницах Тайтилена Нургалиева, который ранее был известен как лидер павлодарской ОПГ «Басмачевские», позже эту группировку органы ликвидировали)».
Насколько вышеприведенная информация соответствует действительности и что из неё вытекает, неизвестно.
Сулейменов кается
Между тем, Нуржан Сулейменов, коротая время в СИЗО, принялся писать покаянные письма.
Об этом 16 июня сообщила Ольга Воронько. По ее словам, Нуржан Сулейменов, «несколько лет подряд кошмаривший павлодарских предпринимателей», через своего адвоката шлет из СИЗО покаянные письма всем, кого обидел. Две такие «малявы» он адресовал лично главе региона.
Стоит отметить, что первое из них было написано столь неразборчиво, что его снимок на страницах газеты ничего не дал – автору пришлось его пересказывать своими словами. Видимо, это снизило его пропагандистское значение, и второе письмо было написано уже ровным разборчивым почерком. Основная суть обоих писем, ради которой они, собственно, и были опубликованы, – что деньги взяли все: и Голышкин, и Алиясов. Вы же не думаете, что эти письма появились на страницах «Времени» просто так?..
«Пишет Вам Сулейменов Нуржан Каниевич, - говорилось в послании «бизнесмена». - В первую очередь хочу у Вас попросить прощения и у всей вашей семьи, которым нанес я моральный ущерб и ущерб здоровью, тем самым вины своей не исключаю виноват и очень об этом сожалею». «Каюсь вину признаю полностью, прошу Вас если сможете простить меня, и помиловать. Прошу у всех Ваших Родных и близких прощения, если сможете то простите пожалуста» (орфография автора сохранена. – Прим. «Ферганы»).
Далее Сулейменов пишет, что у него большая семья, четверо малолетних детей, а жена и мать тяжело больны. «Меня за это уже Кудай наказал, за мой детский разум, и несерьезный характер семья очень страдает, доченька ищет меня плачет где папа домой зовет», - старается он вызвать к себе жалость.
После длинного вступления автор письма переходит к главному – описанию неприглядной сущности своих подельников.
«На очных ставках и послетали у всех маски героические, и теперь спасая свои грязные шкуры, предательски показывают все на меня топят прикрываясь своими семьями. Как будто я не имею семьи… А у этого полицейского (Алиясова. – Прим. «Ферганы») вообще нашли холодное оружие патроны и наркотики (а листовку Хизб-ут-Тахрир? – Прим. авт.), вот и вывод кто работает в правоохранительных органах, и он же привез этих девушек и собирал информацию и раскачивал тему. Протокол допроса, диктофонную запись все передавал через меня, вот коррупция и вымогательство».
О том же говорится и во втором письме. Оно написано уже ровным, более разборчивым почерком. Сулейменов вновь пытается разжалобить акима и просит о смягчении наказания. А затем снова обличает Алиясова и Голышкина: «…Каждый из них взял деньги чего они желали изначально инсценируя трагедию, мантируя записи, делая по несколько дублей обращения к высокопоставленным должностным лицам» (Важно, не сколько дублей они делали, а правду ли при этом говорили девушки. – Прим. авт.).
«Я как Голышкин не намерен прятаться за чужие спины или надеятся что сможет ввести следствие в заблуждение ведь очевидно что у него был мотив шантажировать Вас что он пытался зделать неоднократно через газету он был обижен на должностных лиц, а счеты хотел свести с Вами и еще за это взял десять тысяч долларов США в чем сам признался, однако об этом его адвокаты умалчивают, пытаясь выставить его жертвой [далее неразборчиво]», - уведомляет раскаивающийся вымогатель.
Нет сомнений, что появление его писем - очередная «разоблачительная» акция. Как вы думаете, давали Сулейменов и его адвокат разрешение на публикацию охраняемой законом личной переписки? И если да, то по какой причине?.. То-то и оно.
Кстати, из письма Сулейменова опять-таки следует, что сынок акима причастен. Шантажист пишет, что соблазнился на предложения других «соучастников преступления» получить материальную выгоду, а далее следует такой пассаж: «А изначально я действительно безкорыстно сообщил [Вам] о том, что Хафизулина настроена негативно».
Вопрос: по отношению к кому она могла быть настроена негативно и почему об этом надо было предупреждать акима? В общем, спеша обвинить Голышкина, Time.kz заодно обнародовал еще одно указание на виновность сына Каната Бозумбаева.
Впрочем, покаянные письма, как видно, подействовали, поскольку 23 июля заключение в СИЗО Сулейменову заменили домашним арестом. На брифинге для прессы представитель областной прокуратуры Бейсенбек Алиев (тот самый, что позже врал, будто изнасилование произошло не в резиденции, а в некоем строении, адреса которого он не помнит), поясняя это решение, сообщил, что «он (Сулейменов) начал активно сотрудничать со следствием. Более того, изобличает некоторых фигурантов дела». Проще говоря, дает «нужные» показания.
Во время брифинга выяснилось, что другой фигурант по делу о вымогательстве – полицейский Фархат Алиясов - также пребывал в комфортных условиях домашнего ареста, причем с самого начала следствия и, вероятно, по аналогичной причине.
Загадочный посредник
Не менее интересно и то, что, как выяснилось, в деле о вымогательстве фигурирует брат акима Павлодара. Девятого июля на сайте Ratel.kz появилась статья с очередным «сливом» информации. В ней сообщалось, что, согласно судебному постановлению, оказавшемуся в распоряжении редакции, в роли посредника между Нуржаном Сулейменовым и Канатом Бозумбаевым выступал брат павлодарского градоначальника Булата Бакауова - Марат Бакауов, глава крестьянского хозяйства.
В документе говорится, что шестого апреля Нуржан Сулейменов позвонил Марату Бакауову и договорился о встрече. По версии следствия, на тот момент брат акима Павлодара «имитировал модель преступного поведения».
«В тот же день, примерно в 15 часов дня, находясь в Павлодаре, в машине Бакауова М.Ж., он (Сулейменов) повторно озвучил свои угрозы в адрес Бозумбаева и сообщил, что готов снизить сумму выкупа и быть гарантом уничтожения вышеуказанной видеозаписи в последующем после получения денег, – говорится в судебном постановлении, которое цитирует Ratel.kz. – В свою очередь Бакауов М.Ж. пообещал исполнить его просьбу и одновременно довел до Сулейменова, что для переговоров с ним о выкупе выступит Ахметов Д.С., который является родственником Бозумбаева».
Восьмого апреля около одиннадцати часов вечера деньги были переданы, вымогатели получили 50 тысяч долларов, сообщает Ratel.kz.
Почему же Сулейменов попросил выступить в роли посредника именно брата акима Павлодара, и что означает фраза «имитация преступного поведения»? С учетом того, что фамилия брата градоначальника ни в каких публикациях больше не засвечивалась и сведений о его задержании не поступало, можно предположить, что «имитация преступного поведения» - это изображение преступного поведения, то есть Марат Бакауов изображал преступное поведение, не являясь преступником.
Подобное возможно, если он на том или ином этапе сотрудничал со следствием, и, скорее всего, на том временном этапе, о котором идет речь – когда он изображал преступника (сообщника вымогателей), но не являлся им. Как один из вероятных вариантов – информировал следствие о действиях Сулейменова.
Так это или нет, но с тех пор о нем ничего не было слышно, поэтому хочется выразить осторожную надежду, что о его роли в этом деле станет известно во время судебного процесса.
Сценарий будущего суда
Уже в мае представители прокуратуры власти начали утверждать, что, дескать, в видеообращении (все копии которого изъяты и никому не показываются) девушки говорили не правду, а, следуя закадровым установкам, намеренно оклеветали Даурена Алдабергена, чтобы вытрясти деньги из его папы. Теперь основная задача следствия – доказать, что всё это выдумали Голышкин, Алиясов и Сулейменов. (Роль, которая отводится следствием Бахралинову, пока неясна, возможно, его будут связывать с шантажом предыдущего акима – Ерлана Арына).
С учетом того, что Сулейменов и Алиясов, взявшие меченые деньги, теперь дружно «изобличают некоторых фигурантов дела», а девушки провели несколько месяцев под фактическим арестом, также подвергаясь обработке, общее направление последней предельно ясно.
Адвокат Голышкина Дмитрий Куряченко еще в июне высказывал опасения на сей счет, поскольку на человека, намеренно удерживаемого в заключении, можно оказать целенаправленное давление:
«Не могу исключать тот факт, что завтра мы будем наблюдать такую картину: жертва изнасилования скажет, что все она придумала, что ее заставили сделать видеообращение о причастности, со слов Голышкина, сына акима области к её изнасилованию. Если к ним охрана приставлена в действительности против их волеизъявления, это означает, что их волю подавляют, не только в свободе передвижения, но и в свободе говорить правду о том, как всё было на самом деле. […] Риск подобного развития событий я не исключаю, так как, по моему мнению, истина по этому делу не устанавливается».
Насколько можно судить, именно по такому сценарию и разворачиваются события. Так, Анфиса Хафизуллина, доставленная каэнбэшниками для съемок в обеляющем Даурена Алдабергена пропагандистском фильме канала КТК, как бы подтверждая слова ведущей Анны Яломенко о том, что в записываемое видеообращение «нужно было добавить еще одного злодея – сына акима Каната Бозумбаева», произнесла: «Чтобы на видео мы говорили, что насиловал не друг Даурена, а сам Даурен – сын акима области».
С учетом всего происходящего выстраивается примерно следующая картина будущего суда.
Оба Даурена – сына акима и его дружок, Анфиса и ее подруга, которая была с ней в тот день, в один голос заявят, что Даурен Алдаберген потерпевшую не насиловал, и это придумали нехорошие Голышкин, Сулейменов и Алиясов. Напомню, что «пробозумбаевская» корреспондентка Ratel.kz писала о том, что Анфису не арестовали, как ее подругу – Эльмиру Кулиеву, по той причине, что она «активно сотрудничает со следствием». И, как явствует из «заказухи» канала КТК, тоже «изобличает некоторых фигурантов дела».
Конечно, тут возникает вопрос: что такое «активно сотрудничает»? Обычный человек может подумать, что это означает просто рассказывать правду – о том, как всё было на самом деле. Мол, следствию только это и нужно. Но в данном случае видно, что сотрудничество со следствием означает дачу совершенно определенных показаний – подтверждающих версию о том, что видеозапись делалась исключительно ради вымогательства и, следовательно, является лживой. Понятно, что если меченые деньги и вправду были обнаружены у Анфисы Хафизуллиной, как писала О.Воронько, то в руках следователей она будет как пластилин.
Можно не сомневаться, что о том же самом заявят Сулейменов и Алиясов, проливая горькие слезы и жалуясь, что, дескать, бес их попутал и они – на пару с Голышкиным – записали «не соответствующее действительности» видео, а на самом деле девушки обманывали насчет причастности сына акима к преступлению. (Скорее всего, за это им пообещали скостить срок). Насчет арестованной в июне Эльмиры Кулиевой предсказать что-либо сложно: возможно, и ее сломали. А если выяснится, что Голышкин тоже взял меченые деньги (а Сулейменов утверждает, что это так), то картина будет писана маслом: все было сделано ради вымогательства!..
Однако нас на такие штуки не купишь. При анализе событий видно, что всё намеренно подгоняется под эту версию, причем очень грубо и топорно. Возможно, это не сулит ничего хорошего для Ярослава Голышкина, но из этого отнюдь не вытекает, что сын акима невиновен. Факты всё равно выпирают.
Например, в своем покаянном письме Сулейменов, думая совсем о другом, пишет: «протокол допроса, диктофонную запись - всё [Алиясов] передавал [акиму] через меня, вот и коррупция и вымогательство». Но как можно шантажировать акима протоколом допроса, если, по уверениям прокуратуры, всё придумали – гораздо позже - Голышкин и Сулейменов? И что за диктофонная запись? Очевидно, тоже сделанная во время первого допроса, когда пострадавшая называла насильников поименно.
И вновь напомню о сообщении Голышкина в газете «Версия»: бумаги уничтожены, но кое-какие утекли. Какие бумаги понадобилось уничтожать? Лишь те, где говорилось о роли сына акима – записи первых допросов. А какие утекли? Да их копии, которыми Сулейменов и шантажировал главу региона и о которых он сам же пишет – протоколы первых допросов (пока на девушку еще не успели надавить, и она не изменила показания).
Еще: стали бы полиция и прокуратура скрывать факт изнасилования, если бы преступником был сын какого-то бизнесмена, каковым, по версии провластных СМИ, является непосредственный насильник – приятель сына акима? Очевидно, что нет. А стали бы представители КНБ изолировать Анфису и Эльмиру и заставлять их менять показания? Ответ тот же. Одним словом, как написал кто-то в комментарии, в Казахстане изнасилование для «избранных» - не преступление.
Засекреченная видеозапись
Досудебное расследование дела о вымогательстве уже завершено. Суд состоится, скорее всего, в октябре. Будет ли он открытым – большой вопрос.
В настоящее время те из подозреваемых, что «изобличают» остальных, ожидают суда под домашним арестом (Алиясов и Сулейменов), те, что не хотят этого делать, сидят в СИЗО (Голышкин и Бахралинов), а где находятся Анфиса и Эльмира Кулиева, неизвестно. Последнюю, по некоторым сведениям, недавно освободили.
Аскару Бахралинову предъявлены обвинения по трем статьям УК. Кроме лжетерроризма и вымогательства, он обвиняется в вовлечение в правонарушение несовершеннолетней – то бишь Эльмиры Кулиевой (18 лет ей исполнилось только в конце марта).
Голышкину же в очередной раз продлили арест – до 14 октября. При этом выяснилось, что по документам следствия он проходит как находящийся под домашним арестом. (Именно так указано в документе, на котором, кроме подписи руководителя следственной группы Кунбулатова, стоит резолюция заместителя прокурора области Мырзакерова.)
Одна из двух адвокатов журналиста, Галия Акбердинова, объяснила, почему его всё время держат под стражей: «У него все показания последовательные. Другие люди меняют показания - видимо, в угоду следствию, чтобы обеспечить себе иную меру пресечения. Основанием для содержания Голышкина под стражей, с точки зрения защиты, является только то, что он не дает удобные показания, которые нужны следствию».
Тем временем другой его адвокат, Анатолий Утбанов, утверждает, что защитникам Ярослава продолжают систематически препятствовать в работе: не выдают копии иска по изнасилованию, а также копии заключений экспертов. 14 сентября он оставил запись в Facebook, в которой сообщил, что ему не дают ознакомиться с видеоматериалами дела.
По его словам, сейчас он ожидает ответа на повторное ходатайство об их предоставлении. «В том числе ходатайствую и о выдаче мне видеопризнаний потерпевшей от изнасилования, которое имело место в резиденции акима Павлодарской области. Предоставлю его независимым экспертам на предмет достоверности её обращения. Что-то мне подсказывает, что в тот момент девушка не лгала».
Стоит напомнить, что на невозможность ознакомиться с «секретным» видеообращением жаловался и прежний адвокат Ярослава Голышкина, Дмитрий Куряченко. В интервью, опубликованном ИА «Фергана», он заявил, что тоже не видел этого видео, хотя дважды ходатайствовал о его просмотре и проведении его экспертизы.
Куряченко пояснил, что средством преступления, вменяемом в вину его подзащитному, выступает именно видео, в котором, судя по сообщениям СМИ, говорится об участии в изнасиловании сына акима Бозумбаева. Учитывая это, необходимо досконально исследовать данное видео, провести его экспертизу. А это значит, нужно заново поднимать материалы дела об изнасиловании.
Алексей Волосевич
Международное информационное агентство «Фергана»
