Таксим vs Фатих: Два мира, одно общество?
События в Турции демонстрируют нам тот раскол общества, который уже имеет место или неминуем для многих мусульманских стран, особенно тех, которые находятся в зоне влияния Европы. Сюда я бы отнес не только Турцию, но и весь Ближний Восток, Северную Африку и нашу Центральную Азию. В чем выражается раскол и причем тут Европа?
Некоторые комментаторы уже отметили разделение турок на белую и черную кость, по-нашему - ак суяк и кора суяк. Эрдоган с гордостью утверждает, что он - из числа «черных», то есть из простого народа, который, естественно, в большинстве. Своего рода «большевик». Противостоит же большинство представителям «белой кости», то есть - образованному среднему и аристократическому классам. Проблема последних в том, что они были бенефициарами и социальной базой прежних полувоенных режимов и хунт, и из-за этого утеряли немного в плане легитимности в глазах простонародья.
Посетив в феврале Стамбул, я прошелся по двум районам - Таксиму и Фатих, и поразился контрасту между ними. Таксим был и остается магнитом для цивилизованной, современно настроенной молодежи. По вечерам там, по пешеходной зоне вдоль улицы Cumhuriyet, дефилируют толпы молодых людей. Я воспринял это народное гуляние не только как развлечение, но и как своего рода демонстрацию, без шума и лозунгов показывающую, кто они такие – ничем не отличающиеся от европейцев. Атмосфера чуть ли не богемная, и местная молодежь сливается с толпами туристов. По сторонам - магазины с вывесками известных европейских торговых домов, множество кафе и ресторанов. Словом, не отличишь от Челси или Елисейских полей.
Фатих же мне напомнил Сталинград 1943-го года - своими развалинами и убогостью. Это, безусловно, цитадель бедности, причем воинственной бедности, которая черпает свое достоинство в религии. Обитатели района не обращают внимания на развалины и выглядят вполне уверенными в себе. Потому что они и партия едины. Под партией имеется в виду правящая Партия справедливости и развития (ПСР).
Однако в целом по стране реальность, конечно, гораздо сложнее, чем эта биполярная картинка. Хотя бедные и малообразованные слои и составляют социальную базу ПСР, согласно турецкому исследователю Хакану Явузу, в настоящее время преподающему в американском университете штата Юта, костяком социальной базы ПСР является не беднота, а представители малого и среднего бизнеса из Анатолийской глубинки, возникшего в условиях господства стамбульской аристократии, но со временем нарастившего свои экономические и политические мускулы. Среди них тоже немало образованных людей, но преимущественно выходцев из простых семей, прошедших обучение в школах и колледжах, спонсируемых благотворительными фондами нурсистов (последователи богослова Саида Нурси) и Фетхуллы Гюлена. Эти благотворительные фонды дают детям из бедных семей возможность получить качественное образование. Особенностью последнего является сочетание светского образования с факультативными кружками по изучению Корана, таким образом ненавязчиво вовлекающими студентов в социальные сети исламской ориентации.
Если светское образование в этих школах открывало путь для профессиональной и бизнес-карьеры, то исламское образование обеспечивало лояльность и гарантировало «крышу» после завершения обучения. Таким образом, в течение многих лет кропотливой работы был создан упомянутый костяк ПСР, ставший на определенном этапе требовать места под солнцем. И это место можно было получить, потеснив позиции старой городской аристократии.
Это фотография двух совершенно разных девушек-участник акций протеста на площади Таксим стала весьма популярной в Фейсбуке
В этом частично и заключается конфликт двух поколений бизнесменов и политиков. Одно из них ассоциировано с прежними кемалистскими режимами, второе - с партиями исламско-консервативной ориентации, реинкарнировавшихся на последнем этапе в ПСР. Теперь, когда новое поколение захватывает командные высоты в экономике, особенно в строительном бизнесе, говорить о ПСР как партии «черной кости» придется с большой натяжкой. Такой же натяжкой является утверждение о том, что протестующие представляют собой «белую кость» и якобы хотят возврата к временам кемалистских режимов. Сам факт того, что в ряды протестующих влились левые профсоюзы, тоже заставляет подкорректировать биполярную картинку.
Мифом является и то, что ПСР и ассоциированные с ней сообщества монолитны и лишены внутренних напряжений. Приведу пример.
Несколько лет назад, занимаясь историей и современным состоянием исламских благотворительных фондов, я посетил, с исследовательской целью, Турцию и Египет и имел там ряд встреч с людьми, ассоциированными с этими фондами. В Турции это были представители нурсистов и сети Фетхуллы Гюлена (обе сети близки друг к другу). Я даже побывал на их массовом митинге в одном из культурных центров Стамбула. Меня поразило, что молодые люди из этой сети, которые в тот период пытались развернуть свой издательский бизнес, жаловались мне, что старшие не дают им возможности для роста и продвижения. Ну, чем не дедовщина? Так что недовольство молодежи и конфликт поколений имеет место даже внутри самих социальных сетей ПСР, нурсистов и гюленистов.
О чем это говорит? Видимо, о том, что эти сети, как и большая часть турецкого общества, еще находятся под влиянием патриархальных ценностей и уклада, где верховные позиции занимают старшие по отношению к молодым и мужчины по отношению к женщинам. В этом и состоит особенность социально-культурной среды, в которой формировались и до сих пор существуют ПСР и аффилированные с ней группы и сообщества.
Это патриархальное общество является также питательной средой для ислама консервативного толка. Надо признать, что в Турции это далеко не салафитский, а вполне умеренный ислам, уживающийся с современными веяниями и ценностями. Нурсисты и гюленисты, так же, как и ПСР, - далеко не экстремисты, но если общество ослабит контроль над ними, те могут деградировать до худших форм патримониального авторитаризма, какой мы наблюдаем в Узбекистане и других странах Центральной Азии. Эрдоган уже заговорил на языке каримовых, понося твиттер и зачисляя своих оппонентов в экстремисты. И это является опасной тенденцией.
Но будем справедливы и объективны: Эрдоган еще далеко не Каримов. Вспомним, как узбекские власти отреагировали на протесты в Андижане. Разница все-таки есть, и она существенна. Поэтому, когда Эрдогану подрисовывают адольфовские усики, это все-таки следует считать предупреждением, в какую сторону он эволюционирует, а не его адекватным имиджем.
Всех, конечно, волнует вопрос, что будет дальше, выживут ли гражданские свободы в Турции на фоне ползучей исламизации и патриархизации общества и общественных институтов? Я бы смотрел на вещи с осторожным оптимизмом, по трем причинам.
Во-первых, мы наблюдаем в стране подъем цивилизованного гражданского общества. Протестующие не боятся властей и настроены защищать свои права и свободы. Пока эта часть общества еще не образует большинства, и ПСР на выборах опять может набрать нужное ей количество голосов. Но время все-таки работает на противников сползания страны в болото патримониального авторитаризма. Все-таки идет процесс урбанизации, и для большей части общества образование становится более доступным. А этот процесс способствует индивидуализации и формированию индивидуального самосознания.
Во-вторых, сказывается близость Европы. Многие в Турции хотят жить не хуже, чем в Европе. А кто из нас в Центральной Азии не хочет того же? Образ Европы у турок перед глазами, они там часто бывают, учатся, работают, а следовательно, хорошо осведомлены о том, как там функционируют институты, какими правами и свободами пользуется население. Идет процесс проникновения «европейских» ценностей, и остановить его трудно. В Турции это просто невозможно – она почти часть Европы.
В-третьих, надо иметь в виду, что Турция - это клиенталистское государство. Ее патрон - США, и в американской администрации, особенно при Джоне Керри, не в восторге от того, как круто стамбульская полиция обошлась с протестующими. Ни США, ни Европа не купились на заявления Эрдогана о неких экстремистских или террористических элементах среди протестующих. Позиция Евросоюза также важна: введи он в отношении ПСР санкции в наказание от отхода от курса на свободное гражданское общество, Турции мало не покажется. Как следствие, ее звезда даже на Ближнем Востоке, где она притязает на лидерские позиции, тоже быстро померкнет.
Поэтому, что бы Эрдоган не говорил с трибуны, какие бы не демонстрировал политические бицепсы, пространство для маневра у него не велико.
Какие же уроки мы можем извлечь для Центральной Азии, где ребром стоит вопрос об отношении к исламу, а исламофобия парализовала разум лидеров наций? Конечно, путь, который выбрал Каримов, подавляя свободы и сажая по малейшему подозрению в принадлежности к «неправильному» исламу, ведет в никуда. Мы видим на многих примерах, что там, где жестче ущемлялись свободы (Египет, Ливия), взросли мощные ростки салафизма. Там, где была хотя бы полудемократия с ограниченными свободами, а таковыми были и остаются Турция, Малайзия, Индонезия, мы имеем гораздо более умеренные варианты исламизма, которые вполне уживаются с нормами демократии, хотя без конфликтов не обходится.
Вывод: практика доказала, что ислам и демократия могут сосуществовать и уживаться друг с другом, но это сосуществование не дается просто так, без борьбы. Если гражданское общество будет оставаться пассивным, ползучая патриархизация может обесточить и вытеснить демократические институты. Участники турецких протестов демонстрируют нам, как следует бороться за гражданские ценности и свободы. Именно в этом я вижу подлинно турецкую модель, которую нам непременно следует перенять и привить в условиях Центральной Азии.
Алишер Ильхамов. Статья любезно предоставлена «Фергане» автором.
Международное информационное агентство «Фергана»
