Душанбе-1990: русский взгляд
Двадцать лет назад, в феврале 1990 года, в Душанбе произошли волнения, ставшие прологом гражданской войны. «Фергана.Ру» уже обращалась к тем событиям: мы публиковали обзорную общую статью Михаила Калишевского, расспрашивали очевидцев. Воспоминания таджиков-очевидцев, а главное – их версия тех событий, что погромы февраля 1990 года были спровоцированы коммунистами и КГБ-шниками, вызвала взрыв негодования у русских, а точнее – у нетаджикских - очевидцев, которые хорошо помнят те погромы и демонстрации.
Сегодня «Фергана.Ру» публикует истории, рассказанные русскоязычными жителями Душанбе. Это взгляд пострадавшей стороны. Сразу оговорим: русские очевидцы, которых мы расспрашивали, подумав, не разрешили публиковать свои имена. За этой анонимностью стоит многое. И благоразумие – потому что они до сих пор живут в Душанбе или часто бывают в Таджикистане по делам. И нежелание объявлять во всеуслышание о перенесенном насилии, унижении и страхе. И свидетельство того, что националистические и экстремистские настроения, о которых говорили нам русские очевидцы, до сих пор живы в Таджикистане – в отличие от всесильных КПСС или КГБ СССР, на которых, как на покойников, уже можно, не боясь, валить все.
Рассказ журналиста
Рассказывает русская журналистка, приехавшая в Таджикистан в советское время и до сих пор работающая в Душанбе.
«Брехня на постном масле, что это все спровоцировали коммунисты и кагебешники. Зачем им это надо было?
Душанбе был совершенно интернациональным городом, здесь жили евреи, немцы, корейцы, русские, татары… Может, половина населения была таджики, но это были таджики ассимилированные, цивилизованные. Потрясающий был город. Когда я приехала в Таджикистан, то увидела, что в этом городе, в этой стране невозможны этнические и национальные распри и войны…
На волне перестройки во всех советских республиках возросло национальное самосознание, и понятно, что события в Грузии, Азербайджане, в Нагорном Карабахе не могли не отразиться и на ситуации в Таджикистане. Кроме того, война в Афганистане сыграла большую роль: многие из таджикской интеллигенции летали в Кабул в качестве советников, там впервые познакомились с исламскими ценностями…
В 1989 году появилась Исламская партия возрождения, но она существовала нелегально, пока в Душанбе в 1991 году не приехал Анатолий Собчак. Он тогда поднажал на власти –и партию зарегистрировали. Но в 1990 году она еще была в подполье. Официально существовало общественно-политическое движение «Растохез», объединившее научную и писательскую элиту, философов… «Растохез» и провозглашал идеи национального возрождения. В 1989 году был принят Закон о языке, который озадачил русскоязычное население – а нас было в Таджикистане более полумиллиона человек, это в те времена почти двадцать процентов населения.
И эти ростки национализма начали культивироваться. В каждом движении бывают экстремисты. А Таджикистан всегда, и при советской власти, жил неровно. Если в Казахстане были жузы, то тут – кланы. И Ленинабадский северный клан был у власти – потому что север республики был более цивилизованно развит, это был промышленный район. И политическая элита состояла из представителей северного клана. А восточный регион был земледельческим, не очень развитым. И там, как это и бывает повсюду в глубинке, люди оказались более религиозными. Люди жили трудно, росло недовольство политикой ЦК компартии Таджикистана, и этим воспользовались муллы и националисты, умело подливая масло в огонь.
После событий в Нагорном Карабахе в Душанбе приехали армяне. Здесь была крупная армянская община, и люди бежали сюда, чтобы пожить у родственников. Уверяю вас – никто не собирался давать армянам квартиры. Никто! И не потому, что этих квартир не было, а просто – с какой стати? Но пустили слух, что армян заселят в новостройки.
Вдохновленные националистами-религиозниками, на площадь Ленина (сегодня площадь Шахидон – ред.) пришло несколько десятков человек – не народ, а несколько десятков человек! – чтобы потребовать объяснений. Среди них были Отахон Латифи, Нур Табаров, Бури Каримов. Помню, тогда составили делегацию, в которую вошел Хаджи Акбар Тураджонзода. И эта делегация даже отправилась в район новостроек – и не нашли там никаких армян! Успокоились. И пришли на митинг, чтобы потребовать от ЦК официального подтверждения насчет армян и квартир, которые им не достанутся. Я помню, что помитинговав, люди разошлись – заявив, что придут завтра за ответом.
Конечно, Махкамову (Первому секретарю ЦК Компартии Таджикистана – ред.) надо было выйти к людям. Но он оказался трусливым и безвольным, и вина во многом лежит на нем. Но в ЦК говорили: да кто они такие, чтобы мы стали с ними разговаривать? Это наплевательское отношение власти к людям осталось до сих пор. Я в это время работала в здании ЦК, мы делали репортажи с пленума, поэтому я все это видела и слышала.
На следующий день на площадь перед дворцом стал стекаться народ. Очевидно, что людей собирали. У нас даже пять человек, если их не позвать, не придут – а тут целая площадь собралась.
Я не знаю, чем еще они были вооружены, но я своими глазами видела у них в руках куски арматуры, камни наподобие булыжников, бутылки с зажигательной смесью. Я отвечаю за свои слова. Когда мы вышли из здания на площадь – толпа гудела, они раскачивали и переворачивали машины, автобусы… Никаких демократов там я не видела. Там была шантрапа, молодчики, которые прибыли в Душанбе. Один из этих отрядов возглавлял Якуб Салимов.
Похоже было на то, что лидеры преступных группировок наводнили город. И кто их спровоцировал на эти погромы? КГБ? Зачем? Кто из кагебешников чего боялся в 1990 году? Советская власть была крепка, никому в голову не могло прийти, что может случиться такое… Я по-разному могу относиться к Петкелю (в те годы – председатель КГБ Таджикистана – ред.), но когда комиссия по расследованию тех событий обнародовала свои выводы, никакого следа КГБ там не было. Тогда столько магазинов разгромили, и ювелирные тоже… Что, кагебешники ювелирные магазины громили? Нет, конечно, это делали уголовники!
Я помню, как озверевшая толпа двинулась с площади в город. Когда никто из руководства не вышел на площадь, они пошли по городу, заполняя улицы. Шли, наклонив головы чуть вперед, руки или в карманах, или держат арматуру… И раскачивали и переворачивали все машины, которые попадались на пути, даже автобусы. Это называется «мирно пришли спросить про квартиры?» И где они взяли арматуру? Мы с мужем в тот день допоздна сидели в здании ЦК КП, я передавала последнюю информацию, и в наши окна швыряли камни. Когда мы вышли на улицу, уже смеркалось. Мы попали в самый водоворот толпы. Я в ужасе натянула на голову что-то, похожее на платок. Толпа утекла в другую сторону, и мы быстро пошли домой по пустынному городу, нормальные люди все попрятались. Это был такой ужас, что меня до сих пор трясет, когда я об этом вспоминаю.
И не было другого выхода, как прислать из Москвы спецназ. Я не помню никаких тысяч солдат – я думаю, что когда Язов говорил о 1068 солдатах, он имел в виду 201-ю российскую дивизию. Сколько было омоновцев в здании ЦК Компартии, я тоже не знаю, но я их там видела. Может быть, в чем-то «Альфа» и ОМОН превысили свои полномочия, но тогда опыта борьбы с разъяренной толпой еще не было. Да, пострадали мирные люди. А где они не страдают?..
И тогда в Душанбе возникли отряды самообороны. Это был поразительный опыт. В микрорайонах собирались такие отряды, в которые входили таджики, евреи, русские… У меня муж был в таком отряде. Они охраняли от погромщиков входы в подъезды, подходы в свой микрорайон, придумывали какую-то самодельную сигнализацию (рельс), носили белые повязки… Отряды самообороны просуществовали дней десять, собираясь по вечерам и дежуря по ночам. Но как ни странно, собственно беспорядки закончились в первую же ночь. Начались переговоры об отставке правительства, и уличных столкновений больше не было. Но может, я не все знаю.
Многие в эти дни не ходили на работу. Я ходила, пешком шла семь километров по совершенно пустынным улицам – и боялась. Ночью возвращалась – и тоже боялась. Это были дни необъяснимого ужаса и страха. Я такого страха не испытывала и в 1992 году, когда началась война. Тогда я ходила к боевикам и не боялась их. Но в 1990-ом в воздухе висела злоба, звучали антироссийские лозунги. И это было далеко от политики. Это был взрыв национализма, как болезнь, как эпидемия. Я до сих пор не понимаю, как такое могло случиться именно в Душанбе…
Таджикистан – удивительная страна. Во время пятилетней войны я приезжала в разграбленные, разбитые населенные пункты, где люди годами не видели сахара, но они угощали меня лепешками, которые пекли из травы, давали травяной чай… И я спокойно везде ходила. Более гостеприимного народа я не знаю. И я до сих пор не уезжаю из Таджикистана, потому что здесь живет удивительный народ.
Но с другой стороны – а когда у нас народ что-то определял? Для того чтобы изменить жизнь к худшему, достаточно тысячи активных бандитов…
После февральских событий из Душанбе начался массовый исход русскоязычного населения. Это отразилось на экономике, отбросило республику назад – уезжали прекрасные специалисты. Евреи уехали почти все (их вывозили израильтяне). Уехали немцы, уезжали русские, армяне.
Я прожила в Таджикистане всю пятилетнюю войну, и с 1992 года не замечала антироссийских настроений и выкриков. Если они и звучали где-то, то лидеры оппозиции это тут же пресекали. Я спокойно работала. И когда сегодня в России высокопоставленные чиновники заявляют, что в 1992 году на площадь в Душанбе выводили русских женщин и раздевали – все это брехня, я бы плюнула в морду тому, кто это говорит. Тогда, в 1992-ом, не было антирусских настроений. А в 1990-ом – были. И люди бежали именно в девяностом году. И это – на совести не КГБ, а местных экстремистов-националистов, я в этом абсолютно убеждена.
Волна насилия, помноженная на бездействие и слабость властей, – вот причины трагедии».
«Мы все благодарны Махкамову за призыв к самообороне»
Вот еще один рассказ русского жителя Душанбе 1990 года – и он считает, что в февральских беспорядках виновна таджикская оппозиция.
«Я работал в Душанбе в ЦК ЛКСМ Таджикистана. После обеденного перерыва возвращался на работу – в то время ЦК комсомола находился в одном здании с ЦК компартии, в сегодняшнем президентском дворце. Я шел по Путовскому спуску мимо Путовского базара – и на базаре, кстати, было даже меньше людей, чем обычно бывает во второй половине дня. Но возле дворца «кипел» митинг.
Я увидел, что вход в здание ЦК охраняла милиция. Она закрыла двери изнутри и никого не пускала. Нерешительность милиции бросалась в глаза. Возле главного входа выстроилась шеренга милиционеров со щитами, без автоматов. Все они были в звании не ниже старшего лейтенанта и со стороны производили довольно комичное впечатление. Разного роста, у некоторых – явный лишний вес, животики, даже признаки ожирения. Эти милиционеры не производили впечатления внушительной силы, способной восстановить порядок. Видимо, милицейское начальство специально отправило охранять дворец офицеров, чтобы они не наделали глупостей и думали, прежде чем применять чрезмерную силу. Шла перестройка, и разгонять демонстрантов силой можно было только в крайнем случае. Кроме того, руководитель республики Каххор Махкамов сделал карьеру не в силовых ведомствах, и прекрасно понимал, что за разгон митинга его явно «не погладят по головке». Все это придавало демонстрантам уверенности. Они кричали, чтобы Первый секретарь ЦК вышел к ним, кидали в стражей порядка камни. Милиция в мегафон что-то им отвечала. Вскоре это переросло в настоящее побоище. Началась драка. Демонстранты использовали арматуру, в ответ милиция применила гранаты с газом «Черемуха». Это не помогло. И тогда милиция начала стрелять в воздух. Я думаю, что них не было другого выхода…
И как только раздались эти выстрелы, ко дворцу подъехало несколько самосвалов, груженых камнями. Это очень важный момент. Стало очевидно, что демонстранты готовились к силовому развитию событий. Милицейское начальство демонстрировало полную беспомощность, а в это время из соседних переулков стали быстро прибывать новые митингующие. Кто-то умело дирижировал процессом. Обстановка вокруг здания ЦК стала накаляться, я решил покинуть опасное место. По телефону-автомату я позвонил коллегам, и они посоветовали мне идти домой, потому что они заблокированы в здании и не знают, чем все это кончится. В их голосах слышался неподдельный страх.
Милиционерам уже с трудом удавалось сдерживать напиравшую толпу. И если бы не мужество и решительность этих офицеров милиции, то дворец Махкамова захватили бы за пять минут, без всяких переговоров. Но в конце концов, охрана получила подмогу и устояла.
Вечером все события непрерывно транслировались по телевидению. Вокруг дворца уже выстроились две шеренги бойцов со щитами – похоже, что подоспел ОМОН. Но демонстрантов по-прежнему оставалось очень много. И вот из толпы к первой линии ОМОНа подобрался человек, вооруженный устройством типа удочки с тонкой стальной проволокой. Он, мастерски перекинув проволоку через два ряда ОМОНа, накинул петлю на голову одного из командиров и стал ее затягивать. Командир этот, видимо, не сразу понял, что произошло. Телевидение показывало его лицо крупным планом: проволока как бритвой разрезала кожу на щеках, началось сильное кровотечение. Почему-то он не мог ничего предпринять – а может, уже начал задыхаться. И тогда кто-то из омоновцев или из милиционеров просунул автомат между щитами и дал короткую очередь под ноги человеку «с удочкой». Пуля рикошетом отскочила от брусчатки – и попала в нападавшего. Он упал и, кажется, был убит. С шеи командира осторожно сняли провод, ему начали оказывать медицинскую помощь.
Эти кадры видели все. И я бы не стал называть эту акцию протеста «мирной».
Мне кажется, что чуть ли не половина душанбинской милиции и частей МВД в тот момент были в Баку – туда в январе 1990 года были введены союзные войска. Армейскими частями Махкамов распоряжаться не мог. И я помню, как поздним вечером, когда в городе уже шли беспорядки, Махкамов выступил по телевидению, рассказал, что ситуация в городе напряженная, и призвал душанбинцев готовится к самообороне, принять меры по обороне своих жилищ, предприятий и т.д. На следующий день чуть ли не все жители Душанбе не пошли на работу, а остались дома и подготовили свои дома к обороне. Были созданы дружины, отряды самообороны, штабы. Население мобилизовалось. И мне кажется, что именно тогда вся эта оппозиция поняла, что у нее нет перспективы взять власть прямо сейчас.
Можно многое рассказывать про эти дни, но тот призыв Махкамова был мужественным поступком. И я уверен, что все русскоязычные жители Таджикистана, где бы они сейчас не находились, помнят тот призыв Махкамова и благодарны ему, потому что тот призыв давать решительный отпор любым нападающим стал спасением для всех нас.
Все, кто пережил эту трагедию, помнят, что оппозиционеры выступали под лозунгами создания исламского государства. Они избили несколько таджичек, которые шли по улице в европейской одежде…
Вряд ли эти столкновения были спровоцированы агентами КГБ. Пройдет еще немного времени, президентом станет Набиев, и в Душанбе автобусами будут привозить жителей из дальних и ближних кишлаков на митинги… неужели в защиту демократии? Нет, оппозиция на этих митингах провозглашала лозунги о построении исламского государства. И что, в феврале 1990 года КГБ и Кремль тоже «подыгрывали» оппозиции? Москве было выгодно построение у границ СССР исламского государства? Не думаю. Скорее всего, высокопоставленные чины в силовых структурах СССР предпочитали вообще не думать об этом регионе.
После февральских погромов лидеры оппозиции стали говорить: «Русскоязычное население нужно экономике республики, не уезжайте. Вот мы наведем в нашем государстве порядок, будете жить как прежде». Но в это как-то не верилось. Гражданская война, которая началась позже, подтвердила, что наши опасения были не напрасны.
Я не знаю, когда и сколько появилось в городе солдат и боевой техники. Но произошло это не мгновенно, а через несколько дней после начала беспорядков. По-моему, их ввели уже после того, как оппозиция смирилась с поражением. Я помню, что 23 февраля 1990 года в Душанбе напоминал День Победы. Когда женщины с тортами или пирогами подходили к солдатам, которые сидели на танках или БТРах. А те отказывались от угощения, говоря, что жители их с утра кормят, вот только что из соседнего дома приносили плов и манты…
В аэропорту у нас работали знакомые и родственники, но ни о приезде, ни об отъезде армян никто из них не говорил. Среди работников ЦК ЛКСМ таких разговоров так же не было. К тому же разместить в Душанбе и пригородах две сотни человек, как мне кажется, особого труда не составило бы. Может быть, представители оппозиции специально разжигали недовольство. До 1990 года уровень жизни в Душанбе был выше, чем в любом провинциальном российском городе. Мои родители приехали в Таджикистан с Урала, и по снабжению продуктами Душанбе не уступал закрытому уральскому городу.
Оппозиционная печать всячески старалась вызвать недовольство населения и убедить его, что Таджикистан кормит Россию. Помню, как одна таджикская поэтесса (я не помню ее фамилии) громко и требовательно спрашивала на сессии Верховного Совета Таджикской ССР: где нашел золото? Где наше серебро? К.Махкамов выступал по телевидению и по полочкам разложил все доходы и расходы Таджикистана, прямо объяснив, что наша республика дотационная. Но оппозиционные экономисты доказывали, что это не так, говорили, что мировые цены на наши полезные ископаемые намного выше. Такие утверждения сыпались, как из рога изобилия. Тогда первый заместитель председателя Совета Министров Г.В.Кошлаков выступил с экономической статьей, в которой пытался популярно объяснить, что если мы начнем продавать все по мировым ценам, то и покупать оборудование, горюче-смазочные материалы и так далее мы тоже будем вынуждены покупать у России по мировым ценам, и Таджикистан обанкротится…
В августе 1991 года произошел путч. Махкамов поддержал ГКЧП, прямо заявив, что Горбачев – предатель, и что все проблемы из-за него. Верховный Совет Таджикистана почти на сто процентов состоял из коммунистов, но в угоду политической конъюнктуре эти коммунисты прямым голосованием сняли своего Первого секретаря с поста Президента, когда путч провалился. Сразу после освобождения Махкамова от должности начался массовый отъезд русскоязычного населения из Таджикистана».
«Не дай бог вам пережить то, что пришлось пережить нам»
В редакции «Ферганы.Ру» оказалось открытое письмо, составленное работниками Южной Гидрогеологической экспедиции в феврале 1990 года и адресованное народным депутатам СССР.
Это письмо написано людьми, которые еще не знают, что в Таджикистане очень скоро начнется гражданская война. Еще нет путча, еще жив СССР и Конституция признает руководящую и направляющую роль КПСС. Они живут в единой огромной стране, объединяющей Грузию, Прибалтику, Дальний Восток, Украину и Среднюю Азию, и внутри этой страны возможны и допустимы переселения и депортации народов (поэтому так естественно в этом письме звучит предложение вернуть всех таджиков обратно в Таджикистан – и так странно читать об этом сегодня). Люди, подписавшие это письмо, еще ничего не знают о частной собственности и ценах на жилье, они уверены, что Россия с распростертыми объятиями встретит русских специалистов и предоставит им и квартиры, и подъемные.
Но это письмо – исторический документ, свидетельствующий о почти панических настроениях, охвативших русскоязычных специалистов – граждан СССР, живущих в Таджикистане. По этому письму можно реконструировать события, происходившие тогда в Душанбе, и понять, почему из Таджикистана начался массовый исход русскоязычного населения.
Мы предлагаем это письмо вниманию наших читателей.
«Уважаемые народные депутаты!
Когда мы вас избирали в Верховный Совет СССР, то надеялись видеть в вас наших /рабочих, крестьян, интеллигенции/ защитников, надежных проводников экономических реформ, способствовавших бы подъему экономики и благосостояния страны. Что же мы видим? Пока вы упражняетесь в красноречии, страстно дебатируя по каждому вопросу, экономика пришла в упадок, во многих союзных республиках под благовидными вывесками подняли головы со всей откровенностью националисты разного толка.
И когда мы смотрели по телевизорам отчет генерала Родионова о действиях частей Советской Армии и МВД в Тбилиси, многие из вас хотели бы его затоптать, по никто почему-то не задумался, что делать старухам, женщинам и детям в четыре утра на площади? Пусть на совести ярых защитников «мирного» шествия в Тбилиси останутся обвинения в адрес тех, кто всеми силами пытался сохранить порядок. Мы там не были и составили представления по дебатам на съезде народных депутатов, но убеждены, что присутствие войск в Тбилиси предотвратило, быть может, большее число жертв. Мы судим, исходя из событий в Душанбе, и считаем, что войска были введены с опозданием. Вы связали армии и правоохранительным органам руки, и последовали погромы в Баку, в Фергане, теперь - в Душанбе. Какой город следующий?
Нам понятна озабоченность депутатов положением национальных меньшинств, т.е. коренных жителей республик Средней Азии, Закавказья и др. Ответьте нам, к какой части относите вы нас, представителей других национальностей: русских, украинцев, татар, немцев, осетин, армян, евреев и др., проживающих в этих республиках? А ведь мы и есть то самое национальное меньшинство, которое больше всех нуждается в правовой защите. События в Азербайджане, Молдавии, Армении, Прибалтике, Фергане, наконец, Таджикистане показали, на кого обрушились со всей звериной жестокостью националисты (будем называть вещи своими именами) - именно на русскоязычное население. Вы сомневаетесь? Тогда ответьте: ваших жен, сестер, детей насиловала разъяренная толпа, убивала? Ваших мужей, братьев, сыновей топтали ногами, убивали? Какие чувства вы будете испытывать при виде толпы в триста человек перед райисполкомом, требующей выдать русских, только при этом условии обещается не громить райисполком?
Вы, товарищи депутаты, бросали работу, чтобы успеть забрать детей из детских учреждений и, сломя голову, неслись домой, чтобы вооружившись чем попало, встать бок о бок с женами и детьми на защиту своих домов? Ваши дети изготовляли взрывпакеты и бутылки с зажигательной смесью, чтобы защитить своих отцов и матерей?
Правоохранительные органы расписались в своем бессилии, и мы вынуждены были сами защищаться чем попало, и тогда погромщики, увидев силу и интернациональную сплоченность, присмирели. Но надолго ли? Что же, нам ждать новых кровопролитий от мусульманских фанатиков? Не дай бог вам пережить то, что пришлось пережить нам. А ведь громили все подряд те, кто не строил и не создавал, глумясь и издеваясь над теми, кто их обрабатывал.
Уму непостижимо: Четырнадцати-двадцатилетние юнцы терроризировали город с многотысячным населением!
Неужели непонятно, что ими руководит опытная рука. Кто именно? Так называемый народный комитет «Ваадат» во главе с заместителем Председателя Совета Министров, Председателем Госплана республики Б.Каримовым, выставляет требования, одним из условий которого является отмена чрезвычайного положения, отмена комендантского часа и вывод войск из Душанбе. И это в самый напряженный момент! Кому на руку выполнение такого требования? Комитет не прочь был взять власть в свои руки и тогда, дескать, прекратятся погромы и бесчинства. Вот откуда дует ветер национализма и экстремизма! Идет жесточайшая борьба за власть, пущены в ход все средства вплоть до погромов. Именно Народный комитет (кстати, русскоязычное население не уполномочивало выступать от его имени) и несет ответственность за погромы, насилие, издевательства, изуверства сродни фашистским.
Мы считаем, что Верховный Совет СССР пошел на поводу у представителей союзных республик, не отдавая себе в полной мере отчета в том, в каких условиях оказалось русскоязычное население союзных республик в связи с принятием Законов о языке, о местном самоуправлении. Именно за этим и последовали националистические взрывы. Повод для них может быть любой, но [взрывы эти были] обязательно националистического толка.
Когда вы, товарищи депутаты, закончите упражняться в изящной словесности и займетесь наведением в стране должного, законного порядка?
Нам надо работать, а не ждать манны небесной, не заниматься несвойственной нам подменой правоохранительных органов в деле поддержания порядка.
СЧИТАЕМ:
1. Идет повсеместная дискриминация русскоязычного населения во всех союзных республиках.
2. Требуем защитить нас от националистического угара и разгула.
3. Русскоязычное население Таджикистана, которое в большинстве своем представлено квалифицированными специалистами, на правах беженцев нуждается в материальной помощи для переезда в Россию и обустройства с предоставлением жилья, чтобы трудиться на ее благо. Поэтому следует срочно принять Закон о статусе беженца.
4. Нужен Закон об изменении возрастной ответственности за разбой, мародерство, насилие.
5. Для сопровождения беженцев за пределы Таджикистана нужно выделить охрану.
Частично проблему жилья для беженцев можно решить, возвратив коренных жителей Таджикистана из России в освобождающиеся квартиры в Душанбе и других городах и поселках Таджикистана.
После событий в Душанбе мы не уверены в будущем наших детей и заявляем во всеуслышание: хватит жить в страхе за жизнь наших детей и близких! Поэтому, пока будет решаться вопрос о переселении русскоязычного населения из Таджикистана, будем создавать на каждом предприятии интерфронты со штабами и дружинами при нем. Создадим центральный штаб в Душанбе с дружиной для защиты русскоязычного населения. Февральские события в Таджикистане показали, что новой кровавой вспышки, круто замешанной на национализме, можно ожидать в любой момент.
Таджикская ССР, поселок Разведчик. Подписано работниками Южной Гидро-геологической Экспедиции. Февраль, 1990 год»
Мария Яновская
