Журналисты-мигранты из Узбекистана обживаются в Швеции и даже проводят акции протеста
Мы сидим за столиком под раскидистыми соснами и, прихлебывая слабенькое местное пиво, наблюдаем, как мимо нас по дорожке на велосипедах проносятся миловидные светловолосые девушки. Вокруг царит безмятежная тишина, спокойствие.
- Швеция - страна велосипедистов, - произносит Кудрат Бабаджанов, глядя на удаляющихся скандинавок.
В этой стране он находится с февраля, с тех пор, как ему и еще нескольким узбекским журналистам здесь было предоставлено политическое убежище. Разгром свободных СМИ, последовавший за известными событиями в Андижане, повлек за собой массовый исход журналистов из Узбекистана. В короткий срок в республике закрылись или были закрыты представительства радио "Свободы", "Би-би-си" и британского Института по освещению войны и мира (IWPR) - зарубежных СМИ, в которых работало наибольшее количество узбекских корреспондентов. Многим из тех, кто пытался рассказывать о том, что творится стране, пришлось ее срочно покинуть в связи с угрозой ареста или физической расправы.
Вскоре узбекские корреспонденты Института по освещению войны и мира (IWPR) почувствовали, что это не пустые слова. Тулкина Караева, корреспондента IWPR и узбекской службы Иранского радио, задержали по обвинению в хулиганстве и посадили на десять суток. Через два дня после освобождения его снова задержали и продержали в милиции пять часов, затем отобрали паспорт. Поскольку было ясно, что следующий арест может затянуться на долгие годы, Тулкину волей-неволей пришлось уносить ноги.
Кудрату Бабаджанову, корреспонденту IWPR и редактору сайта "Uznews.net", убедительно "объяснили", что на свободе он останется лишь в том случае, если вовремя уберется куда-нибудь подальше. В обстановке нарастающей волны репрессий он счел разумным перебраться в соседнюю Киргизию.
Постепенно в этой республике стали собираться и другие журналисты, бежавшие из Узбекистана. Через какое-то время они получили статус беженцев и были переправлены в различные европейские государства. Так и оказались узбекские журналисты рассеянными по Европе - кто-то поселился в Англии, кто-то в Германии, кто-то в Чехии или Швеции. Последняя предоставила убежище сразу нескольким журналистам из Узбекистана - Матлюбе Азаматовой, Тулкину Караеву, Юсуфу Расулову, Кудрату Бабаджанову.
Недавно я побывал в этой стране на семинаре для журналистов, и имел возможность встретиться с коллегами из Узбекистана и поинтересоваться, как им живется за границей в качестве политэмигрантов.
Выяснилось, что живется довольно неплохо. С точки зрения рядового узбекистанца, Швеция - "земля обетованная", общество всеобщего и полного благоденствия. Одежда здесь дешевле, чем в Узбекистане, а выбор продуктов, от которых ломятся полки супермаркетов, бесконечно разнообразнее. В эстетическом смысле глаз отдыхает: не страна, а страничка из гламурного журнала. С голода тут не умрешь, даже если захочешь. Да что говорить о голоде, если наркоманам здесь доставляют домой шприцы и наркотики, а алкоголикам - выпивку и закуску... Основной вид преступлений - кражи велосипедов. В общем, рай на земле, для полной схожести картины населенный блондинками-гуриями...
- Наше место там, в Узбекистане, - мрачно заявляет тёмный, похожий на индейца Тулкин Караев.
Оказывается, материальное благополучие еще не самое главное. В Швеции им скучно, неинтересно. Они продолжают жить проблемами своей страны, а со шведами об этом не поговоришь. Тем более что шведского языка они не знают. Им остро не хватает общения, не хватает чувства сопричастности к важному делу. В Узбекистане свободная журналистика - понятие экстремальное, так что в некотором смысле они оказались схожи с глубоководными рыбами, всплывшими вверх. Нет привычного давления, борьбы - и жизнь теряет вкус...
В Швеции они продолжают заниматься журналистикой, осваивают политическую деятельность. Выпускают оппозиционную газету "Эрк" ("Воля") на русском и узбекском языках, печатают статьи в Интернете и время от времени проводят акции протеста. Одну из таких акций, приуроченную к годовщине андижанских событий, они решили провести в городе Кальмар, где я как раз находился на семинаре.
Как вскоре выяснилось, конкурировать за внимание зрителей с сексапильными шведскими моделями было непросто. Поэтому к нашим демонстрантам преимущественно были обращены спины. Народ интересовался вяло, смотрели больше с удивлением. Впрочем, это не мешало журналистам докладывать по телефону кому-то из "Озодлика" о том, что акция проходит успешно.
- Where is it - Uzbekistan? - заинтересовалась какая-то шведка.
- Uzbekistan is a country bordering on Afghanistan, - объяснил я ей.
После минутного раздумья ее лицо озарилось улыбкой:
- Oh, I know! Uzbekistan - Ben Laden!..
Здесь же мы встретили нескольких молодых узбеков из Андижана, из числа тех четырехсот беженцев, что укрылись в Киргизии и позже стали причиной межгосударственного конфликта. Они наблюдали за тем, как наши журналисты раскладывают плакаты. Однако стоило им услышать, что после семинара мы с коллегой возвращаемся в Узбекистан, как они мгновенно растворились в толпе.
Матлюба Азаматова, собкор "Би-би-си", тоже приехавшая в Кальмар, наблюдала за акцией протеста со стороны. По ее словам, она скептически относится к партии "Эрк" и к ее лидеру - Мухаммаду Салиху. Живет она в Стокгольме. Вначале ей тоже дали квартиру в каком-то маленьком городке, но, проявив недюжинные способности устраивать свои дела, через пару месяцев она перебралась в столицу Швеции. И ей, и её детям шведское правительство выделяет денежное пособие, на которое здесь вполне можно жить.
Хотя Матлюба тоже скучает по Узбекистану, однако, смотрит на вещи реалистично. Швеция покоряет своей красотой, благоустроенностью. Если дети пробудут здесь достаточно долго, они уже не захотят возвращаться домой, в Узбекистан. Они привыкнут к высокому уровню жизни, у них появятся здесь друзья, интересы, планы. Наши коллеги прожили в этой стране еще недолго и не успели заметить, с какой стремительностью протекает этот процесс. Но у другого бывшего ташкентца, которого мы встретили в Стокгольме, всего за три года дети стали практически шведами. Шестнадцатилетняя дочь свободно изъясняется по-шведски и, отмечая свои успехи в школе, называет себя "хорошисткой". Четырнадцатилетний сын по-русски уже говорит медленно - приходится вспоминать слова. Дальнейшие планы у них полностью связаны с жизнью в этой стране, которая им очень нравится.
Что касается взрослых, то им начинать с нуля несоизмеримо сложнее. Тем более что их менталитет, весьма далекий от шведского, давным-давно сформировался, со всем набором присущих ему жизненных ценностей, приоритетов и предубеждений.
Как истинно верующий, кашкадарьинский мусульманин Тулкин, по всей видимости, не в состоянии воспринимать это животное иначе чем "плевок шайтана". Известно, что в мусульманском мире собака считается существом нечистым, отсюда и распространенные выражения вроде "когда собака хочет, чтобы ее убили, она мочится на угол мечети". Это всего лишь один пример из той области взаимоотношений, что именуется столкновением культур.
Расспрашивая о том, что нашим землякам еще не нравится в Европе, я услышал, что им не по душе, что туда пускают "кого попало". Выяснилось, что в доме с одним из журналистов поселилась семья цыган, которые оказались крайне скверными соседями: после того, как они попользовались общей стиральной машиной, наш коллега тоже закинул туда белье и одежду и был поражен, когда извлек их оттуда, насквозь пропитанными запахом фекалий...
Впрочем, по признанию коллег, они и сами поспособствовали проникновению в Европу одной личности из категории "кто попало". Когда в Киргизии они ожидали своей отправки, к ним присоединился некто Хаит Кузиев. "Подтвердите, что я правозащитник, чего вам стоит", - бесцеремонно настаивал он. И вскоре, к их удивлению, Кузиеву тоже предоставили статус беженца и вместе с ними отправили в Швецию. Журналисты со смехом рассказывали о европейской жизни хитрого Кузиева, который, по их словам, изловчался экономить даже на платных туалетах.
По их словам, разнообразных мошенников, стремящихся использовать случай и пролезть в Европу под видом жертв антинародного режима, встречалось немало. К примеру, за андижанских беженцев пыталась себя выдать даже группа азиатских цыган-люли. Однако представители УВКБ ООН быстро разобрались, что к чему, и отказали им в предоставлении убежища.
Достаточно интересно сравнить условия работы журналистов в Швеции и в Узбекистане. В этой связи отмечу, что оппозиционной прессы как таковой в Швеции нет, поскольку вся пресса настроена критично по отношению к действующему правительству. "Каждый день стремиться свергнуть правительство и не давать прийти к власти оппозиции" - вот девиз шведских СМИ, разоблачающих и выводящих на чистую воду всех без исключения (в том числе короля Швеции). Принцип прозрачности политической жизни поддерживается на законодательном уровне. Любой желающий может затребовать для ознакомления деловую переписку чиновника самого высокого уровня, включая премьер-министра. Заметьте - даже не журналист, а именно любой желающий, в том числе не гражданин Швеции. И чиновники не вправе ему отказать, более того, они не имеют права даже поинтересоваться, зачем это ему понадобилось. Подобные меры направлены против неэффективности государственного управления и коррупции (которая благодаря этому в Швеции практически отсутствует).
Возможно, что в этот раз узбекские власти не собирались предпринимать аналогичных мер воздействия в отношении сбежавших журналистов. Возможно, они решили только припугнуть их, чтобы те сами убрались из Узбекистана. В любом случае, какой-то результат был достигнут: сегодня в стране с наибольшим в Центральной Азии 26-миллионным населением осталось не более двух десятков западных и независимых журналистов.
