- Добро пожаловать в центр пустыни, - не поймешь: с гордостью или с иронией сообщает бортпроводница, когда самолет совершает посадку в аэропорту Зарафшана, города золотодобытчиков, расположенного в недрах Кызылкума. На фоне охристых барханов к востоку от взлетно-посадочной полосы дыбится синеватая, в пыльном мареве, цепь невысоких, скалистых гор Мурунтау, чья северная оконечность напоминает силуэт лежащей женщины. Это "Спящая красавица", как говорят местные жители. А на юго-востоке, гроздьями белых кристаллов топорщатся типовые многоэтажки 70-х годов, словно где-нибудь на окраине Москвы, Волгограда или Новосибирска. Но здесь нет исторических памятников, достопримечательностей архитектуры, старых одноэтажных зданий. Это город-мираж, город-призрак, выстроенный в считанные годы "по воле партии, руками комсомольцев и заключенных..." Небо над ним непривычно ясное. Почти круглый год. От него не укроешься. Оно всегда над тобой, впереди, сбоку или позади тебя. Горизонт отрыт на четыре стороны. Колючий ветер песков, не утихая, течет сквозь городские кварталы, а по ночам над фонарями уличных кафе бесшумно сгорают метеоритные ливни. Зарафшанская метеостанция фиксирует: здесь - среднеазиатский полюс засушливости.

Жизнь в Зарафшане для постороннего наблюдателя тоже течет не привычно. Слишком не суетно. По однажды заведенному распорядку, полностью подчиненному ритму работы градообразующего предприятия.

В центре города бастионом из красного кирпича громоздится здание ЦРУ - Центрального рудоуправления Навоийского горно-металлургического комбината. Каждое утро караваны ведомственных автобусов отвозят старателей на рудник. И город заметно пустеет. Блестит зеркальным асфальтом идеально ровных тротуаров вокруг чахлых сквериков, выращенных руками школьников. Деревья на песчаной почве приживаются с неимоверным трудом. В любой конец города можно дойти пешком за 15 минут, а обойти его весь по кольцевому шоссе - хватит часа. Дальше деваться некуда. До Учкудука 90 км по шоссе через барханы, до Навои - 200 км.

Зарафшан имеет идеально круглую форму - три круга шоссе, перекрещенных двумя проспектами и сеткой пешеходных аллей. Вечером, когда народ возвращается с рудника, на улицах возникает некоторое оживление. В городе всего один супермаркет и два базара: вещевой и продуктовый - "Поле чудес", где все привозное, но не намного дороже, чем в Ташкенте. Есть два стадиона с теннисными кортами. Еще три ночных клуба и с дюжину увеселительных заведений.

На площадях бьют фонтаны, хотя вода в Зарафшан доставляется по трубопроводу за 250 км из Амударьи. Рядом с ЦРУ торчит телевышка, некогда переделанная из буровой. Она бесплатно транслирует шесть каналов российского телевидения. Это небывалая для Узбекистана роскошь.

Здешние старожилы, по сравнению с остальными жителями республики, куда меньше отдают себе отчет в том, в какой стране и в каком времени они живут. Зарплаты у старателей в 3-5 раз выше ($80 до $200), чем в среднем по стране (около $30), а у работающих на узбекско-американском предприятии "Зарафшан-Ньюмонт" - в 5-10 раз и даже более. Правда бюджетники и тут получают обычные для Узбекистана мизерные ставки, но их часто выручают члены семей, так или иначе занятые на добыче золотой руды. А пенсионеры, кому удается скопить достаточно средств или получить помощь от предприятий, нередко отправляются доживать свой век в России.

"Под небом голубым есть город золотой..." Здесь приятно скучать, предаваться мечтам, культивировать хобби. Аэроклуб, мотоклуб, футбол, теннис, бильярд, танцы, охота, рыбалка... Привязанные к относительно высоким и стабильным заработкам, многие горожане не считают свое повседневное существование чрезмерно тяжелым и однообразным. Оно кажется им простым, понятным и крепким, как само мироздание. Так некогда жили мы все. Превыше прочих забот ставя атмосферу внутри семей, нюансы родственных и дружеских связей, незамысловатую иерархию провинциальных отношений. Молодежь, впрочем, чаще обуревает жажда перемен, смутная тревога заброшенности, оторванности от "большой земли".

- Я хотел бы, конечно, работать на "Ньюмонте", - сетует автослесарь Антон Трофимов, - там специалистам платят несравнимо больше. Но рудоуправление слишком дорожит опытными работниками и запросто никого не отпускает.

Так и получается, что одним будто удалось вытянуть счастливый лотерейный билет, а у других жизнь не меняется год от года. В плане качества жизни, Зарафшан - настоящий "город контрастов"...

Еще не так давно население Зарафшана было преимущественно европейским. Но в последние несколько лет "золотой город" привлекает к себе все больше приезжих из соседних, куда менее благополучных в социальном плане, сельских регионов страны. Здесь иногда прописываются по десятку человек в одной квартире, живут в общежитиях. Цены на жилье как в Ташкенте - от $2000 за комнату. Как и повсюду в мире, труд "гастарбайтеров" менее квалифицирован и ценится дешевле, но приезжие рады любому заработку.

За год на одном руднике Мурунтау вблизи Зарафшана золота добывают почти в два раза больше, чем на всей знаменитой Колыме. Но в пустыне Кызылкум, в отличие от российского Севера, никогда не встречаются самородки или золотой песок. Драгоценный металл распылен здесь в невзрачной руде, на взгляд неспециалиста ничем не отличающейся от щебенки. Ее и черпают экскаваторами, словно гальку в карьере. Правда, карьер не обычный. Шириной два на три километра и глубиной больше 450 метров, он напоминает чудовищный кратер от падения метеорита. Грандиозное зрелище штопором ввинчивающихся земляных ярусов, по которым, как муравьи, снуют люди и механизмы. А на самом дне копошатся белые точки машин, закачивающих в породу взрывчатую смесь для углубления горизонта.

На смотровой площадке у края пропасти располагается диспетчерская спутникового слежения, контролирующая точность всех действий. Неизгладимое впечатление производят машины, транспортирующие руду на поверхность. Когда самосвал поднимается из карьера, то из муравья превращается в монстра. В кузове самосвала "UKLID" помещается 180 тонн породы. Стоит одна такая "машинка" 1.000.000 долларов, хотя при правильной эксплуатации ее стоимость здесь окупается быстро. От карьера до цеха, где производится выплавка, руда проходит путь всего в 8 километров, и невзрачные камешки превращаются в золотые слитки эталонной пробы, на которых, строго говоря, зиждется "фундамент" экономической независимости Узбекистана.

СП "Зарафшан-Ньюмонт" самостоятельной добычей руды не занимается, а, благодаря своим технологиям, извлекает остатки золота из пород, уже прошедших обработку на местных предприятиях. При этом часть драгоценного металла также поступает в распоряжение Узбекистана.

Многокилометровые отвалы в окрестных горах напоминают марсианский ландшафт. Но эти земли никогда и не были плодородными. Их урожаи - руда.

Насколько тяжел и опасен труд зототодобытчиков?

- Я сам десять лет проработал в карьере на экскаваторе, - говорит Иван Кондратенко, заместитель председателя профкома золотодобытчиков, - Стою перед вами живой и здоровый. Кремниевая пыль, конечно, представляет опасность для здоровья. Но от нее сегодня защищают герметичные кабины машин, кондиционеры и "лепестки"-респираторы. Надышаться опасной пылью, вызывающий силикоз легких, может лишь тот, кто не в силах преодолеть привычку курить "на свежем воздухе"...

Такой оптимизм, конечно же, не все разделяют безоговорочно. Пыль над карьером висит круглые сутки густым облаком и оседает хлопьями, словно снег. К тому же, стоит учесть, что летом в пустыне невыносимо жарко - выше 45 в тени, которой нет. А осенью и зимой ветер пронизывает как струи ледяной воды.

Поправляют свое здоровье старатели в лучших домах отдыха на берегу Иссык-Куля. Два года назад заработал и фешенебельный ведомственный пансионат "Горняк", специально построенный на Чарваке, горном водохранилище в Ташкентской области, у подножия Чимгана. Каждые 12 дней из Зарафшана на Чарвак отправляются отдыхать группы по 50 человек. Путевки профсоюз оплачивает полностью. А знаете сколько стоит 12-тиразовый абонемент на посещение крытого бассейна с сауной в центре Зарафшана?.. 500 сумов (50 центов). Для сравнения, посещение сауны в Ташкенте обходится от 3 до 25 долларов с человека за час.

* * *

Первый в Узбекистане конкурс красоты был проведен в Зарафшане.

В Зарафшан любил приезжать на гастроли Владимир Высоцкий.

Когда обсуждался проект переброски сибирских рек в Среднюю Азию, в Зарафшане предлагали построить порт.

Во дворе фабрики "Агама", поставляющей трикотажные изделия всему Узбекистану, можно поймать живую ящерицу агаму.

Православный храм в Зарафшане стоит на краю пустыни. Прямо напротив, но уже за городской чертой расположена противочумная станция - необходимый атрибут безопасной жизни в песках.

Первая мечеть в городе была построена только в прошлом году. Достроить вторую не хватило средств, и сейчас ее здание переделывается под музыкальную школу.

Американцы говорят, что окрестности Зарафшана напоминают Неваду или Аризону. Хоть фильмы про ковбоев снимай. Местные жители шутят, что осталось лишь заказать партию пластмассовых кактусов и навтыкать вдоль барханов!.. Впрочем, подобная анекдотическая затея в реальности не осуществима. Степняки быстро растащат все кактусы на дрова. Быт окружающих Зарафшан глухих пустынных селений, как вы можете видеть на фотографии, будто относится к другому тысячелетию...