Шухрат Сабиров

Эту историю рассказывает педагог Шухрат Сабиров: его 72-летняя мать лишилась квартиры в Чиланзарском районе, потому что неосторожно пустила туда пожить на месяц своего знакомого, бывшего милиционера. После милиционер внезапно съехал, а ключи через три дня вернул его знакомый. Спустя 8 месяцев выяснилось, что за эти три дня в квартире «обнаружили притон» и уже прошло два суда: первый осудил «организатора» - того самого знакомого, а второй конфисковал квартиру как орудие преступления.

«У моей мамы, ей 72 года, была однокомнатная квартира в Чиланзарском районе, на восьмом квартале. В 2015-м году её конфисковали решением городского суда, то есть кассационным определением Городского суда по уголовным делам города Ташкента. До этого мы квартиру никому не сдавали, кроме одного-единственного случая: у нас некоторое время жил наш знакомый, бывший работник милиции Шавкат Эшкабулов, вот он по семейным обстоятельствам попросил, чтобы мы разрешили ему пожить в квартире один месяц. У него были какие-то сложные семейные обстоятельства. Мы его знали раньше, он работал на Юнусабаде участковым инспектором. Ну, конечно, у меня было о нем положительное мнение. Он сказал, что вместе с его женой, он семейный, они поживут с месяц, потому что у них дома какая-то непростая ситуация сложилась.

Мама согласилась, мы ему дали квартиру, он прожил там неполный месяц, а потом почему-то срочно уехал в Самаркандскую область, откуда он родом. Когда он уезжал, он мне даже не сказал, что уезжает. Будто бы у него возникли какие-то срочные дела, а ключи, вместо того чтобы сдать их нам, он передает какому-то своему знакомому, - и поручает ему занести их нам. Но ключи тот принес только через три дня. И ничего не сказал о том, что получив ключи, то ли он сам, то ли некий третий человек оказывается в нашей квартире, и его тут же ловят за этим преступлением. Не сказал о том, что там произошло. Я допускаю, что он тоже был замешан в «подставе». Ранее я его вообще не знал, никогда не видел и не общался с ним. То есть это абсолютно посторонний человек для меня и для нашей семьи. Норзиев Маруф. Напрашивается один вывод: неужели может быть столько совпадений?..

А спустя восемь месяцев мы узнаем, что, оказывается, именно в эти дни там был выявлен притон разврата, как стало видно по материалам уголовного дела. По нашей квартире районный суд не вынес никакого решения, а тому человеку, Норзиеву, был назначен год исправительных работ. Он ее сдал какой-то парочке на время.

На самом деле никакого притона там не было. Даже протокола по поводу какого-либо противоправного действия в этой квартире или какого-нибудь предупреждения, жалобы от соседей - абсолютно ничего не было. Несмотря на это, через восемь месяцев наша собственность была признана орудием преступления. Районный суд ограничился только наказанием этого Норзиева, и тогда прокурор города Обидов внес кассационный протест на его решение - чтобы признать нашу квартиру орудием преступления.

Через некоторое время после того, как городской суд (кассационная инстанция) постановил конфисковать её, приходят судоисполнители и сообщают нам об этом. Конечно, мы были в шоке. Но ничего не смогли сделать. А спустя какое-то время, уже летом, сотрудники Чиланзарского хокимията приходят, вскрывают дверь, когда нас не было дома, и всё наше имущество выносят на территорию махаллинского комитета. Потом мы оттуда что-то забрали, что-то нет. То есть в наше отсутствие всё содержимое квартиры было оттуда вывезено, они даже замок поменяли. Лишили нас доступа в неё.

Мы пытались обжаловать происходящее, но безрезультатно. Обратились в надзорном порядке в городской суд по уголовным делам. Были и у его председателя, тогда им был Абдуджаббаров, однако все наши доводы игнорировались и никаких результатов наши обращения не принесли.

Мы указывали, например, что процессуальный порядок был нарушен, в статьях Уголовно-процессуального кодекса 478-479 четко прописано, что кассационная инстанция должна была известить нас о времени и месте судебного заседания, и нам должны были предоставить возможности для защиты. Этого не было сделано, и о состоявшемся суде мы узнали только через восемь месяцев. А ведь когда кассационная инстанция рассматривала наш вопрос, было ясно, что вопрос рассматривается именно по признанию квартиры орудием преступления, с её последующей конфискацией. Конечно, этот вопрос напрямую затрагивает интересы владельцев квартиры. Как же можно, зная, что речь идет о конфискации чьей-то квартиры, не уведомлять её владельца?..

В 51-й статье Уголовно-процессуального перечислены случаи, когда защита обязана участвовать в судебном заседании. А в нашем случае защита во время кассационного судебного разбирательства не участвовала. Это считается незаконным, так не должно было быть. 6-й пункт 51-й статьи так и гласит – если в судебном заседании участвует гособвинитель, то в обязательном порядке должна участвовать и защита. А суд проходил без защиты. Также еще вот 487-я статья, восьмой пункт - если во время судебного разбирательства защита не участвовала, это считается серьезным нарушением процессуального законодательства. То есть, в нашем случае эти серьезные нарушения налицо, но никто этого не хочет замечать.

Я считаю, что у нас незаконно конфисковали квартиру, потому что она не могла быть орудием преступления. Есть постановление пленума Верховного суда Республики Узбекистан от 2012 года за № 17. Там дается разъяснение термину «орудия преступления». Таковыми признаются предметы, которые были изготовлены или приспособлены для совершения преступлений. Или же предметы, с помощью которых было совершено преступление. Так вот, если в этом постановлении пленума орудиями преступления признаются предметы, как же им может быть признана квартира, недвижимость, - как она может быть предметом? Это прямое противоречие определению пленума Верховного суда. Я везде обращал внимание на это официальное разъяснение, напоминал о нем, но мои доводы не принимались во внимание.

Еще один важный момент. Если женщина или девушка, которая фигурировала в деле в роли проститутки, не была в законодательном порядке признана проституткой, если по отношению к ней не применялись никакие меры наказания, - а в Кодексе об административной ответственности есть мера наказания за проституцию, - то непонятно, почему квартиру, где она какое-то время находилась, суд признает «притоном разврата». Проститутки не существует, а «притон разврата» есть. Но если суд ее проституткой не признает, значит, она таковой и не считается. То есть сама она не является лицом, которое совершило правонарушение, преступление, но помещение, где она находилась, автоматически признается «орудием преступления».

Записал Алексей Волосевич

Международное информационное агентство «Фергана»