Фото с сайта rus.postimees.ee

Прокатившаяся по Ближнему Востоку и странам Магриба «Арабская весна» так и не разрешила одной из важнейших проблем в этих регионах — уважения прав женщин. По сути, наоборот, следствием «Арабской весны», среди прочего, стало еще большее закрепощение женщин. Представительницы одного из крупнейших народов на Ближнем Востоке — курдского — взяли на себя инициативу в борьбе за «освобождение женщин». Они пытаются противостоять не только традициям патриархата, но и перекосам западного феминизма.

Во главе курдского оппозиционного движения, как известно, стоит Рабочая партия Курдистана (РПК) — организация, запрещенная в Турции, США и ряде стран Евросоюза. Турецкое правительство считает её большей угрозой для собственной стабильности, чем «Исламское государство» (запрещенная террористическая организация «Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ, ИГ, ISIS или IS англ., Daesh араб., ДАИШ). Победу над РПК президент Реджеп Тайип Эрдоган сделал одним из основных векторов своей внутренней политики.

Пока турецкое правительство делает все для роста клерикальных и консервативных настроений в обществе, курдские оппозиционные организации заняты борьбой за светскость и эмансипацию женщин на востоке Турции. Частью этой борьбы стала идейная концепция, которая получила название «женология» (jineoloji по-курдски). Ее суть — в расширении прав женщин, которые в консервативном обществе многих регионов Турции для самореализации имеют возможностей «не больше, чем бытовая техника».

Женщины в Турции

Положение женщин в Турции в зависимости от того, в каких регионах они живут, очень и очень различается. В крупных городах на западе страны — Стамбуле, Измире, Анталии, Анкаре и других — многие девушки и женщины чувствуют себя не менее свободно, чем в европейских мегаполисах. Хотя и там наблюдается определенный рост неадекватного поведения мужчин в отношении дам, ведущих светский образ жизни и предпочитающих, например, открытую одежду.

Хуже ситуация с правами женщин в центральных областях Турции и на востоке страны — в так называемом Турецком Курдистане. В центральных областях проживают, преимущественно, этнические турки. В отдельных сельских поселениях там можно увидеть картины, которые покажутся иллюстрациями Османской империи конца XIX — начала XX веков. Мужчины в черных шароварах, пиджаках, с сигаретой во рту и четками в руках вальяжно сидят на верандах кофеен и неспешно о чем-то беседуют. А женщины замотаны в черные длинные наряды, куда-то спешат, тащат в руках внушительные сумки. Мужчины пропадают с улиц только по призыву муэдзина на молитву. Женщины же заняты делами, кажется, круглые сутки. Соответственны и выражения лиц: мужчины выглядят значительно более жизнерадостными, чем женщины.

Схожая ситуация, порой даже хуже, с женщинами в Турецком Курдистане — в юго-восточных областях страны, населенных, в массе своей, этническими курдами. Если вам кажется, что увидеть совершенно забитую патриархальными традициями женщину можно лишь в монархиях Персидского залива или подконтрольных талибам районах Афганистана, то вы ошибаетесь. В традиционных религиозных курдских семьях ситуация ничуть не лучше.

Курдянка на улице Диярбакыра. Фото с сайта diyarinsesi.org

Почему курды

За пределами Турции распространено мнение, что курды — яростные борцы с турецким правительством. Главное, о чем они якобы мечтают, — создать, наконец-то, свой независимый Курдистан, а главный их герой – лидер РПК Абдулла Оджалан, арестованный турецкими спецслужбами в 1999-ом году и отбывающий пожизненное заключение в спецтюрьме на острове Имралы. Однако ситуация не так проста. Среди этнических курдов, являющихся активными последователями ислама суннитского толка, немало тех, кто симпатизирует действующему турецкому президенту Эрдогану и его Партии справедливости и развития (ПСР, часто сокращается как АКР — с турецкого названия партии).

В качестве свидетельства, например, можно привести результаты референдума, проводившегося в Турции в апреле 2017-го года. Инициатором референдума выступала ПСР. Основным вопросом на нем было изменение формы правления стране — с парламентской на президентскую. Так вот, в провинции Шанлыурфа (она считается главным оплотом клерикальной части курдского населения) инициативу эрдогановской партии поддержали 70 процентов голосовавших. И, наоборот, в самом светском и политически оппозиционном курдском районе Диярбакыр за изменения в конституцию проголосовали 32 процента избирателей.

Религиозно-консервативная часть курдов вполне поддерживает нынешнее турецкое правительство. Их устраивает его курс на «возвращение к Османской империи». Мне лично довелось неоднократно побывать в традиционных курдских семьях на юго-востоке Турции. Женщины там обычно появляются в роли «подноса» — принести и унести еду, чай или кофе мужчинам. Дважды я бывал у курдов, живущих в сельской местности, женившихся на девушках с постсоветского пространства. В обоих случаях девушки были родом из Украины, и им пришлось принять ислам (мужья и их родственники настояли).

Евгения родом из Харькова, ныне она — жительница окрестностей городка Джейланпынар, провинция Шанлыурфа. Ее отец — алкоголик, мама работала на нескольких работах, чтобы содержать двух дочерей. Евгения успела отучиться только в школе, затем устроилась на работу. С будущим мужем познакомилась в родном городе. Он работал дальнобойщиком.

«Большую часть времени провожу дома. У нас двое детей. На улицу выхожу только в сопровождении мужа или его братьев, если он сам не может или его дома нет. Меня все устраивает — спокойная и стабильная жизнь. Если посмотреть, что сейчас творится на Украине, мне не о чем сожалеть», — рассказала Евгения.

Именно потому, что Евгения русскоговорящая, во время моего пребывания в этой семье она присутствовала в гостевой комнате наравне с мужчинами и гостями, а не выступала в роли простой прислуги — это довольно редкая ситуация в курдских семьях.

Курдские женщины на митинге в турецком городе Ван по случаю Международного дня борьбы за права женщин. Фото с сайта russian.eurasianet.org

Курдянки, борющиеся за права женщин в Турции, оценивают положение своих соплеменниц в традиционных семьях так: «набор бытовой техники плюс бесплатный секс». Подобные оценки мне не раз доводилось слышать в центре курдской общественной жизни и столице условного Турецкого Курдистана — городе Диярбакыр.

«Женология» — реакция на курдский традиционализм

«Странно, что в среде столь забитых женщин, как курдские, появилось такое активное женское движение», — заметил я трем активисткам-курдянкам, занимающимся изданием журнала «Женология», который начал выходить в Диярбакыре в конце 2016-го года. Одна из них, по имени Феликнес, отпарировала мне, что, напротив, это совсем неудивительно:

– Как раз как реакция на мрачный традиционализм курдского клерикального общества, среди курдянок стали появляться политические активистки. В РПК большое количество девушек и женщин — бойцов и гражданских активисток. Абдулла Оджалан, вождь партии, – выходец из Шанлыурфы. Учитывая его происхождение, среду, в которой ему пришлось расти, понятно, почему он так много внимания уделяет правам женщин в своих трудах, — пояснила она.

Книги и статьи, которые Оджалан писал в тюрьме, стали основной идейной концепции «женологии». Сейчас сторонники РПК считают «женологию» ни много ни мало наукой. И альтернативой западному феминизму. По их мнению, западный феминизм дискредитировал себя, так как пытается подменить патриархат матриархатом. Целью «женологии» провозглашено создание сбалансированных отношений между мужчинами и женщинами.

Самым явным и ярким примером эмансипации курдских женщин в Турции стало их участие в рядах РПК в качестве бойцов. В интернете легко найти фотографии с изображением девушек и женщин, одетых в традиционный мужской курдский наряд (шаровары и жилеты оливкового цвета, черно-белые шарфы) и вооруженных автоматами Калашникова или другими образцами советского стрелкового оружия.

Курдские девушки, воюющие против ИГ в Сирии. Фото автора

Гораздо меньше отражена в прессе та огромная работа, которую ведут гражданские активистки-курдянки в среде своих консервативно настроенных соплеменников. Так, в областях Диярбакыр, Хяккари, Ширнак были организованы детские сады, куда женщины из традиционных семей могли бы отдавать своих детей, чтобы у них появлялось свободное время. Эти детсады бесплатные. Были организованы школы (их называют обычно «женские академии») для тех же курдянок из традиционных семей. Преподавательницы в них — молодые девушки, выбравшие сложную образовательную стезю. Их задача — научить своих сверстниц и женщин гораздо старшего возраста, как правильно вести себя с мужем, чтобы он уважал права жены, чтобы не позволял себе психологическое и физическое насилие над ней.

Война пришла и в детские сады

Жительница Диярбакыра Азра — археолог по образованию. В свободное время она занималась работой с курдянками из традиционных семей.

– Когда летом-осенью 2015-го года турецкие армия и полиция начали боевые действия в курдских районах, появились проблемы и у курдских гражданских активистов. Два детских сада, организованные гражданскими активистами для детей курдянок из традиционных семей в старой части города, были закрыты, – рассказала она.

Вооруженные действия, происходившие с лета 2015-го до конца 2016-го на юго-востоке Турции – один из самых замалчиваемых конфликтов с начала XXI века. Ведущие мировые медиа предпочли «не заметить» активные бои, происходившие в курдских городах Турции почти полтора года. Война затронула и Диярбакыр. Боевые действия велись в исторической части города — районе под названием Сур, он окружен многокилометровой стеной средневековой крепости. В Суре находилось множество памятников курдской истории и культуры. Что с ними теперь — неизвестно. Район до сих частично блокирован полицией, доступ туда невозможен. Судя по спутниковым снимкам, турецкие власти разрушили многие исторические и жилые постройки.

Диярбакыр после обстрела турецкой армией в 2016 году. Фото с сайта diyarinsesi.org

Ввязываясь в вооруженное противостояние с армией и полицией в городах, командиры РПК, видимо, надеялись, что им, подобно оппозиции в Сирии или в Ливии, удастся установить контроль хотя бы в отдельных кварталах. Но и в Сирии, и в Ливии важную роль сыграло давление ведущих мировых держав на правительства этих стран и прямое военное вмешательство. В ситуацию с Турцией мировые державы предпочли не вмешиваться. Турецкие оппозиционеры (и турки, и курды) уверены, что свою роль сыграла угроза Эрдогана пропустить в Евросоюз три миллиона беженцев, скопившихся в Турции.

К весне 2017-го турецким правительственным силам удалось установить контроль в мятежных городах. Военное поражение РПК в городах юго-востока Турции и провалившаяся попытка переворота летом 2016-го стали причиной жестких политических репрессий в отношении оппозиции. «Женология» — как один из элементов антиправительственной идеологии — тоже стала гонимой. Поэтому курдским общественным активисткам запретили поддерживать деятельность «женских академий» и самоорганизованных детских садов. Однако идеи «женологии» живы: активистки подпольно продолжают работу с женщинами, ведут сайт в интернете.

Тем временем откат в Османскую империю продолжается. И, судя по всему, ничего хорошего в вопросах обеспечения прав женщин в политическом векторе нынешнего руководства Турции не стоит ожидать не только курдянкам, но и турчанкам.

Александр Рыбин

Международное информационное агентство «Фергана»