22-летний Марат из узбекского городка Чирчик впервые приехал в Москву в 16 лет. Парня из многодетной семьи, только окончившего школу, в столицу позвал дядя, который много лет работал на здешних стройках. Молодой человек начал с самой простой деятельности и постепенно осваивал все новые виды строительных работ. Вместе с опытом росла и его зарплата. В хороший месяц Марат мог заработать до 80 тысяч рублей, хотя работать часто приходилось без выходных. Правда, работал он всегда легально: с патентом, по договору и с регистрацией.

Этим летом во время укладки бетонных плит одна из них упала на парня. Увечья были очень тяжелые, Марату отрезали обе ноги выше колена. Когда он лежал в больнице, к нему пришли его работодатели и попросили написать задним числом заявление об увольнении, чтобы не платить ему компенсацию. Марат колебался, однако шантажисты пригрозили лишить работы дядю, которому работал там же, на стройке, и которому надо было кормить многодетную семью в Узбекистане. В итоге к юристам Марат обращаться не стал и, как только швы после операции зажили, улетел назад, в Узбекистан.

Ни фамилии, ни имени – один диагноз

О мигрантах, попадающих с травмами в больницы, на условиях анонимности рассказал «Фергане» сотрудник НИИ им. Склифосовского.

- Как обычно к вам попадают люди?

– В НИИ имени Склифосовского существует экстренная помощь, которую оказывают в течение 24 часов, и плановая – то есть вся остальная. Я работаю в экстренной операционной, к нам привозят тех, кто поступает мимо приемного отделения, кому требуется неотложная помощь при кровотечениях, открытых переломах и т.п. В основном людей привозит «Скорая помощь». Я работаю от восьми до десяти суток в месяц и примерно раз в дежурство к нам попадает трудовой мигрант.

– С какими обычно травмами поступают мигранты?

– Часто встречаются ножевые ранения на фоне межэтнических конфликтов или разборок ОПГ, травмы, полученные на строительных объектах: падение с высоты, порезы и так далее. Попадают к нам и мигранты с черепно-мозговыми травмами, которые они получают во время драк между собой. Много таких, кого привозят с грыжами: таскают на себе чрезмерные тяжести. И, наконец, несколько раз в год поступают люди с огнестрельными ранениями.

Кроме мужчин, много пациенток с гинекологическими проблемами, в основном – с внематочной беременностью, это женщины от 18 до 35 лет. Часто пациентки не имеют элементарного представления о собственной физиологии и даже о гигиене. Однажды был случай, когда девушка попала к нам на 33-й неделе беременности. При этом она ни разу не делала УЗИ и пришла к нам, только поняв, что плод больше не шевелится. У нее начались серьезные осложнения, и пришлось спасать ее операционным путем.

– Вы оказываете только экстренную помощь или лечите пострадавших, сколько требуется?

– Экстренную помощь мы оказываем в любом случае. Например, попал к нам парень из Узбекистана – у него на стройке разлетелась болгарка и поранила руку. Мы, разумеется, оказали ему неотложную помощь, но так как у него не было медицинского полиса, не оставили лежать в больнице, а отправили на лечение домой.

Бывали у нас пациенты, которых подбирали на улице в очень тяжелом состоянии. У них не было при себе никаких документов, невозможно было найти их родственников, а сами они практически ничего не помнили. В реанимации над каждым пациентом должно быть написано ФИО и диагноз. Так вот, бывает, заходишь в реанимацию, а там у многих ни фамилии, ни имени, один диагноз. При этом по внешности понятно, что это люди из стран Центральной Азии. Мы, конечно, оказывали им всю необходимую помощь, но что происходило с ним дальше, я не знаю. А время, которое пациенты проводят у нас, зависит от тяжести травм.

– Оплачивают ли работодатели лечение своих работников, которые попадают к вам?

– Когда разговариваешь с пациентами частным образом, они говорят, что работают на стройках, но так как большинство работает без договоров, то и в больнице они оформляются, как безработные. Нет документов – нет возможности что-то потребовать с их работодателей, поэтому они обычно не платят за лечение своих работников. Так что экстренная помощь оказывается бесплатно, а дальше все уже зависит от финансового состояния мигранта.

На самом деле, проблема не в наличии или отсутствии полиса медицинского страхования, а в том, официально или нет работает мигрант. Если он не оформлен, то никакие дополнительные расходы, будь то коляска, протез, или имплантат какой-нибудь – его компания оплачивать не станет. Если человек нигде не числится, то работодатели чаще всего от него открещиваются: не знаем, не видели. У большинства из тех, кто приезжал к нам со строек, в истории болезни написано «безработный».

Здание НИИ имени Склифосовского. Фото с сайта Liveinmsk.ru

– Кто обычно вызывает «Скорую» пострадавшим мигрантам?

– Точно не работодатели. Как правило, это коллеги. Навещать мигрантов также приходят не работодатели или родственники, которые живут на родине, а друзья-коллеги.

– Как вы полагаете, кто виноват в травмах мигрантов?

– 90 процентов травм на стройках случается из-за несоблюдения правил безопасности. Как ни грустно, но часто мигранты сами виноваты в своих травмах. Если организовать элементарное соблюдение техники безопасности – этого не будет. Например, привезли парня с отрезанным пальцем. А избежать травмы было легко – всего-то требовалось надеть специальные перчатки. Или другой случай: поступил к нам пациент, который залез рукой в валы тиснения во время их работы. Видимо, хотел там что-то поправить. Поправил так, что пришлось ампутировать кисть. Вопрос: почему не отключил прибор от электричества, прежде чем лезть в него руками?

Конечно, бывает, что начальство приказывает выполнять какие-то работы, а о технике безопасности не думает. И мигранты соглашаются: кто от незнания, кто от беспечности. Иностранец, а надеется на русский авось, думает, что пронесет.

Вообще, в этом смысле в России все очень условно. Мигранту дают расписаться в журнале, что он ознакомился с правилами безопасности, и на этом все заканчивается. А безопасность – это ведь не только инструктаж, как поднимать тяжести, как работать с электричеством или на высоте. Безопасность – это и необходимая амуниция: перчатки, очки, жилеты. Их надо требовать у работодателя, если они предусмотрены техникой безопасности, и без них работу не начинать.

– Что бы вы рекомендовали мигрантам?

– Если говорить о самом элементарном, то в быту надо обращать внимание на боли в теле и обрабатывать ранки. К нам однажды попал мужчина с болями в ноге, он уже не мог наступать на стопу. Оказалось, что он порезался и вовремя не обработал ранку. Начался абсцесс, потом некроз, после которого ткани не восстанавливаются. В итоге внутри все начало гнить, ему ампутировали стопу. Бытовые ранки – это очень опасно.

Если же говорить о работе, то на травмоопасных объектах обязательно нужно оформлять трудовые договоры, особенно если работаешь на стройках. Не надо бояться требовать проводить инструктаж по охране труда. И хотя бы раз в год проводить диспансеризацию и обследоваться. Мигрант должен понять, что самое главное для него – здоровье: не будет здоровья, не будет денег.

С договором или нет – все равно имеете право

В комментарии «Фергане» бесплатный юрист для мигрантов Валентина Чупик рассказала, на какую помощь может претендовать мигрант в случае получения травм во время работы.

– Во-первых, мигрант ни в коем случае не должен соглашаться, чтобы его переносили куда-то с места травмы до приезда «Скорой помощи». Дело в том, что при вызове «Скорой» фиксируется, откуда именно забрали пострадавшего, потом по этому адресу можно доказать, что он работал именно здесь и что травма получена на рабочем месте.

Во-вторых, мигрант не должен заявлять, что случайно попал на стройку. Недавно к нам обратились два брата из Узбекистана, Шорубек и Улугбек Кобуловы. Они работали на заводе железобетонных изделий в Подольске, укладывали штабелями бетонные изделия. Начальник одного из цехов сказал, что в его цеху надо уложить плиты, и приказал перевезти к нему штабелер. А штабелер можно перевозить только по специальным рельсам, которые до другого цеха не дотягивались. Но братья все равно взялись за транспортировку, потому что начальник приказал. И вот во время перевозки штабелер упал на 19-летнего Шорубека и перебил ему позвоночник. Его отвезли в больницу. Директор же завода заявил его брату Улугбеку, что, если он скажет, что братья работали на его заводе, то завод не будет оплачивать операцию пострадавшему.

Напуганный Улугбек заявил полиции, что они случайно забрели с братом на завод, где играли со штабелером. После чего операцию пострадавшему завод на самом деле оплатил – на это ушло 329 тысяч рублей. Зато остальным 16-ти работающим там мигрантам зарплату не выдали вовсе, сказав, что она ушла на оплату лечения их коллеги, и теперь все деньги будет отрабатывать брат пострадавшего Улугбек, у которого забрали паспорт. Кроме того, в качестве заложника в цеху положили и выписанного из больницы Шорубека. Таким образом, вместо того, чтобы выплатить пострадавшему компенсацию, на них с братом еще и долг «повесили».

К счастью, братья обратились к нам, и мы помогли им не только покинуть завод, но и забрали паспорт у начальника. Мы требовали компенсации в размере 510 тысяч рублей (зарплата Улугбека за шесть месяцев, Шорубека – за два, плюс год пособия в виде средней зарплаты пострадавшего), нам сказали, что смогут дать 170 тысяч. Однако выплатили братьям всего лишь по 65 тысяч рублей.

Поэтому еще один совет мигрантам: не заявляйте полиции, что на строительном или любом другом объекте, где вы получили травму, вы оказались случайно. Если человек не имеет договора, важно доказать связь пострадавшего с рабочим местом. Это может быть справка с вашей фамилией, пропуск и т.д. (Подробнее о том, как мигранты могут отстаивать свои права, рассказано в материале «Правовой ликбез от Валентины Чупик: О задержаниях, приводах, невыплатах зарплат и выезде из России».)

Кроме того, мигрант не должен писать заявление об уходе, находясь в больнице, даже если его заставляют работодатели. Такое заявление будет считаться недействительным.

Есть у мигранта договор или нет – его права от этого не меняются. Требовать компенсации даже лучше без договора, потому что там обычно указана зарплата намного ниже реальной. Например, если в договоре указана сумма 15-17 тысяч рублей, то именно из нее и будет рассчитываться компенсация. При отсутствии же договора компенсация будет рассчитываться, исходя из средней зарплаты по отрасли; в строительной сфере это около 43 тысяч рублей.

Регулярно возникает вопрос о получении компенсации на протезы или инвалидные коляски. Надо знать, что в законе есть понятие «степень полученного вреда». Если человек получил на работе инвалидность, то работодатель оплачивает ему пожизненную пенсию в размере 40 процентов от его официального или (если нет договора) от среднеотраслевого заработка. Если же нанесен тяжкий вред здоровью, то работодатель оплачивает период нетрудоспособности уже в размере 60 процентов от официального или среднеотраслевого заработка.

Повторюсь, есть договор или нет, работодатель всегда несет персональную ответственность за работника. Главное для потерпевшего – не отказываться от своих прав, не подписывать заявление об уходе задним числом и не говорить, что травма произошла по его собственной вине.

Екатерина Иващенко

Международное информационное агентство «Фергана»