«Фергана» продолжает публиковать главы из книги воспоминаний известного ташкентского правозащитника Сурата Икрамова. На этот раз рассказ руководителя Инициативной группы независимых правозащитников Узбекистана (ИГНПУ) посвящен учителю из Нукуса Мурату Уббиниязову, которому за снос его жилья была выделена несправедливая компенсация. Мурат в знак протеста полгода со своей семьей жил под открытым небом, но в итоге победил равнодушие чиновников. А своего сына, родившегося во время этой акции, назвал в честь помогавшего ему Икрамова – Суратом.

Полгода протеста под открытым небом

Я с большим уважением отношусь к тем гражданам Узбекистана, кто по закону, но упорно и бесстрашно отстаивает свои нарушенные права. Отстаивает до последнего, несмотря на трудности и лишения, насмешки и угрозы чиновников, пессимистичные прогнозы друзей и родственников. Один из таких людей – учитель средней школы из Нукуса Мурат Уббиниязов. Вместе со своей семьей он организовал беспрецедентную акцию протеста, которая длилась почти полгода и завершилась торжеством справедливости.

С Муратом я познакомился летом 2013 года. Сначала он позвонил мне по телефону, сказал, что меня, как правозащитника, порекомендовал ему кто-то из ташкентских журналистов, и попросил о встрече. На том конце провода звучал вежливый, спокойный и уверенный голос, что мне сразу понравилось. И я тут же пригласил Мурата к себе домой.

Уббиниязов оказался в точности таким, как я представил его себе, разговаривая по телефону – высокий, подтянутый, интеллигентный. Он пришел вместе со своей женой Мухаббат, симпатичной женщиной, которая была на шестом или седьмом месяце беременности. Супруги поведали о своих злоключениях. До недавнего времени у них все было хорошо, даже решили завести ребенка. И тут – одна за другой две неприятности. Сначала Мурат, который был учителем русского языка в одной из школ Нукуса, остался без работы, а затем, в связи с реконструкцией улицы Каракалпакстан, власти решили снести двухэтажный многоквартирный дом №30, где жила семья Уббиниязовых. Именно по поводу этого сноса у Мурата и его близких и возник острый конфликт с властями.

К моему удивлению, в Нукусе оказалась совсем другая система компенсаций за снос жилья, нежели в Ташкенте. Принцип тот же, что записан в Жилищном кодексе – гражданам должно быть предоставлено равноценное жилье. Но порядок несколько другой. Если в Ташкенте гражданам взамен снесенных домов предлагают квартиры, то в Нукусе – деньги.

Большая семья Уббиниязовых в сносимом доме владела двумя квартирами, находящимися на одной лестничной площадке: одна – из двух комнат, другая – из трех. Эти квартиры были объединены в одну еще прежними хозяевами, у которых отец Мурата 20 лет назад купил жилье. Так что при получении компенсации семья Уббиниязовых, решив разделиться, вполне справедливо рассчитывала получить сумму, на которую можно было купить две отдельные квартиры: одну – для семьи Мурата, а вторую – для семьи его брата.

Выселение при помощи… пожарных

Однако лица, ответственные за выделение компенсаций при сносе жилья, не то недобросовестно отнеслись к своим обязанностям, не то просто пошли на откровенные махинации. В подтверждение своих слов Уббиниязов показал мне пачку документов, где указывались площадь каждой квартиры в доме №30 и выделенные их хозяевам суммы, а также газету «Нукусская неделя» с объявлениями о продаже жилья и ценами на него.

Я внимательно прочитал эти документы и был вынужден согласиться с Муратом. Получалось, что компенсация владельцам квартир, действительно, выделялась неравномерно. Кто-то получил чуть ли в два раза больше, чем ему положено, кто-то – ровно столько, чтобы хватило на приобретение равноценного жилья при условии отчаянной торговли с продавцом. Что же касается Уббиниязовых, то две их квартиры, объединенные в пятикомнатную, почему-то посчитали за одну и выделили столь мизерную сумму, что на нее можно было купить только приличную двухкомнатную квартиру.

Вполне понятно, что семья Уббиниязовых не согласилась с такой откровенно незаконной «компенсацией». А местные власти, вместо того, чтобы исправить освою ошибку, почему-то пошли на принцип. И в отличие от жильцов остальных 15 квартир дома №30 выселение Уббиниязовых происходило в судебном порядке. Суд, состоявшийся в апреле 2013 года, повысил размер компенсации до суммы, которую едва бы хватило на приобретение трехкомнатной квартиры, и принял решение о выселении несговорчивой семьи в принудительном порядке. Уббиниязовы подали апелляцию, заседание суда по этому поводу было назначено на 7 мая, но уже 1 мая к ним пришли судоисполнители и милиционеры – общим числом в 25 человек. По словам Мурата, те вели себя очень бесцеремонно – ломали двери, выбивали окна, били посуду, крутили руки беременной жене и престарелой матери.

В тот день – международной солидарности трудящихся – Уббиниязовым удалось избежать выселения. Но апелляционная судебная инстанция встала на сторону застройщика. И 29 июня семья, состоящая из шести человек (сам Мурат, его беременная жена и 9-летний сын, а также мать, брат Давлет и его 16-летний сын-инвалид), была выброшена на улицу. Именно выброшена, потому что Уббиниязовы ожесточенно сопротивлялись – Мурат даже приковывал себя цепями к двери. Но власти вызвали пожарных, и в итоге хозяина квартиры вынесли на улицу вместе с цепью и дверью.

Семья Уббиниязовых в первый месяц своей жизни под открытым небом

Жизнь под открытым небом

О своих злоключениях Мурат рассказывал, взвешивая каждое слово, без излишних эмоций. Но было видно, что эмоции переполняют его, просто он их сдерживает из-за своей воспитанности и культуры. По словам Уббиниязова, семья отказалась брать в банке нищенскую компенсацию и теперь в полном составе живет на улице возле руин своего дома №30. Свое импровизированное жилище они отгородили от посторонних взглядов развешенными на веревках простынями, еду готовили на костре, соорудив очаг из кирпичей. В туалет женщины ходили к жителям соседних домов, мужчины обычно использовали для этого давно засохший арык.

При этом рядом с «жилищем» Уббиниязовых пролегала дорога, по который каждый день проезжали первые лица Каракалпакии. Но их, как и чиновников рангом пониже, не заинтересовало, почему люди живут под открытым небом. Не захотели помочь Уббиниязову в решении его проблемы и должностные лица в Ташкенте, куда он приехал из Нукуса в поисках правды. Вот и пришлось Мурату в качестве последней надежды обратиться ко мне.

Я тогда дал Уббиниязову рекомендации, как действовать дальше, в частности, посоветовал написать письма на имя прокурора Каракалпакстана и мэра Нукуса. Мурат внимательно меня выслушал, все, что я ему говорил, записал в блокнот. После чего ушел, пообещав информировать меня обо всех своих действиях. Обещание свое Уббиниязов сдержал, регулярно сообщая мне по телефону о том, что происходит в маленьком поселении под открытым небом. Из одного такого телефонного звонка я узнал о постигшей семью трагедии – 28 июля, не выдержав равнодушия и черствости чиновников, ушла из жизни 76-летняя мать Мурата.

Что же касается властей, то они продолжали игнорировать требования Уббииязовых. Ташкентские чиновники неизменно переправляли жалобы Мурата в Каракалпакстан, а нукусские упорно продолжали оставаться на прежних позициях. Разве что заставили семью переселиться в тупик, находящийся в полусотне метров от дороги, чтобы она своим бедственным видом не портила настроение проезжающему мимо высокому начальству.

76-летняя мать Мурата Уббиниязова, которой не станет через месяц после того, как семью выгнали на улицу

Пикет не удался. Что дальше?

Когда Мурат, на мой взгляд, исчерпал все возможные средства для отстаивания своих прав, я посоветовал ему вместе со всей семьей выйти на пикет. Такой пикет состоялся 22 августа. Пять оставшихся членов семьи Уббиниязовых, держа в руках плакаты с требованием выделить им равноценное жилье, встали возле забора хокимията города Нукуса. Они надеялись, что к ним выйдет кто-то из начальства и хотя бы выслушает их проблему. Но на пикетчиков обратил внимание только милиционер, охраняющий здание. Он подошел к Уббиниязовым и сообщил, что руководства хокимията нет, а пикетчикам, чтобы не было неприятностей, лучше убраться восвояси.

Почти сразу после неудачного пикета Мурат вновь приехал в Ташкент. Пришел ко мне домой, посетовал на то, что никто из высокопоставленных чиновников Каракалпакстана не хочет его принимать, в частности, в личной встрече ему отказывает прокурор автономной республики. Ситуация, действительно, зашла в тупик. И я тогда подумал, что проблему Уббиниязовых нужно решить кардинально и просто. В присутствии Мурата узнал номер телефона прокурора Каракалпакстана Салома Саматова и включил громкую связь, чтобы мой гость слышал весь разговор.

Я представился прокурору, сказал, чем занимаюсь. Тот уважительно отнесся к информации о том, что я являюсь руководителем ИГНПУ. Стал мне объяснять, что Уббиниязовым были предложены деньги на приобретение жилья, и то, что они живут на улице, – их выбор. Я возразил, что на предложенные в качестве компенсации деньги невозможно купить две квартиры, в то же время в соответствии с Жилищным кодексом семья должна получить равноценное жилье. Прокурор согласился с моими доводами, сказал, что о пересмотре размеров компенсации переговорит с хокимом города, а затем они вдвоем встретятся с Муратом.

Впрочем, мэр Нукуса Жолгас Опаев мог иметь по поводу Уббиниязовых другое мнение. Поэтому после разговора с прокурором я позвонил и ему. Так и вышло – хоким города оказался критически настроен по отношению к мятежной семье. Он сразу принялся жаловаться на то, что Уббиниязовы – рвачи, которые ищут повод, чтобы вырвать из бюджета побольше денег. «Уббиниязовы, во-первых, граждане Узбекистана, а во-вторых, жители города Нукуса, и ваша обязанность – соблюдать их законные интересы, - сказал я в ответ на эти обвинения. – Дом этой семьи был снесен в государственных интересах и ваша обязанность обеспечить их жильем так, как того требует законодательство Узбекистана. Они не просят ничего сверху, только квартиры, равноценные тем, что у них были раньше, а это их законное право».

Мои слова хоким воспринял нормально. Я рассказал ему о своем предыдущем разговоре с прокурором Каракалпакстана, и мэр пообещал встретиться с тем специально по поводу решения проблемы Уббиниязовых. Мурат, окрыленный надеждами, уехал в Нукус, откуда мне позвонил и с радостью сообщил, что вопрос вроде бы решен, и они вскоре переезжают в новые квартиры. А через несколько дней его ждало еще одно радостное событие – 29 августа в 2:10 часа ночи у него родился сын. Об этом я узнал уже от журналистов «Озодлика». Они же мне сообщили, что счастливый отец назвал новорожденного в мою честь – Суратом. Это было мне вдвойне приятно.

Уббиниязовы готовятся к пикету возле хокимията Нукуса

У кого в руках финансы?

Правда, к сожалению, на самом деле в августе проблема Уббиниязовых не решилась. Мурат, оставив жену и новорожденного у родственников, в ожидании холодов взял у друзей большую палатку и переселился в нее с мужской частью семьи. Встреча, которую мне обещали прокурор Каракалпакстана и хоким Нукуса, состоялась только в октябре. На этой встрече, прошедшей в актовом зале хокимията города Нукуса, присутствовал сам председатель Совета министров Каракалпакстана Баходыр Янгибаев, а также представители компании-застройщика «Пана-групп» и банкиры. Тогда же выяснилась и причина задержки. Вот, как потом описывал эту встречу Мурат Уббиниязов:

«На основании того, что у нас было две квартиры, объединенные в одну, я попросил нам с братом Давлетом, у которого есть своя семья, две квартиры и дать. Хоким Опаев ответил, что такие вопросы надо было решать со строительной компанией «Пана-групп». Представитель «Пана-групп» возразил, что этот вопрос в компетенции банка, а банкиры в ответ скромно промолчали. Встреча закончилась тем, что председатель Совета министров пообещал поднять документы, выяснить, как наша семья покупала 20 с лишним лет назад жилье – одну или две квартиры, а потом принять решение».

Как понял тогда Мурат, не все в его родном Каракалпакстане находится в компетенции чиновников даже самого высокого ранга – некоторые вопросы, по крайней мере, лично его касавшиеся, зависят от предпринимателей и банкиров. И, несмотря на обещание первого лица автономной республики «принять решение», семья осталась мерзнуть на улице.

Долгожданная победа

Окончательно вопрос Уббиниязовых был решен только в декабре. В середине месяца к палатке Мурата пришли представители хокимията Нукуса и предложили ему 175 миллионов сумов (около $65 тысяч по курсу «черного рынка» того времени). Это была как раз та сумма, на которую можно было купить две квартиры – трехкомнатную и двухкомнатную. Уббиниязовы согласились, Мурат открыл счет в банке, куда тут же были переведены обещанные деньги. После чего члены семьи сразу начали искать себе квартиры. Проявив редкое упорство, Мурад все-таки вышел победителем.

Надо сказать, что две квартиры в кирпичном доме Уббиниязовым купить так и не удалось. Купили одну пятикомнатную на бывшей улице Калинина, а ныне Досназарова. Квартира хуже, чем была у них раньше – комнаты намного меньше. Но Уббиниязовы по поводу размеров компенсации претензий не имеют. На сэкономленные при покупке жилья деньги семье удалось поставить на могиле матери ограду, справить поминки, купить новую посуду взамен побитой судоисполнителями.

Однако Мурат не собирается просто так спускать обиды, нанесенные ему и его близким. Он хочет привлечь к ответственности директора компании-застройщика «Пана-групп» Бахтиёра Панаева, которого считает виновником всех своих бед. Летом 2015 года он даже подавал на того исковое заявление в Нукусский суд по гражданским делам, но суд заявление отклонил под предлогом того, что в нем неправильно написана «шапка».

Я полностью поддерживаю Уббиниязова. Есть такое юридическое понятие, как «доведение до смерти», и он вполне может требовать привлечения к ответственности лиц, виновных в преждевременной кончине своей матери. Процесс этот, конечно, нудный, но Мурату настойчивости и упорства не занимать, поэтому могу только пожелать ему удачи.

Сурат Икрамов

Первые части воспоминаний автора можно прочитать здесь, здесь, здесь, здесь и здесь.

Международное информационное агентство «Фергана»