В городе Ангрене Ташкентской области Узбекистана на 174 километре автотрассы Ташкент-Ош 15 мая 2015 года была насмерть сбита автомобилем работница средней школы №24 Зухра Кабилова.

В день, ставший последним в ее жизни, 55-летняя Зухра Кабилова, жительница поселка Аппартак, более двадцати лет проработавшая в школе техничкой, приехала на автотрассу для участия в принудительных работах по благоустройству, преподносимых властями как хашар (благотворительный субботник, который проводится в любой день недели). Находясь на автотрассе, она искала участок, который должна была убирать. В этот момент ее и сбила легковая машина «Волга». Женщина скончалась на месте от посттравматического шока, открытой черепно-мозговой травмы, перелома костей черепа, ребер и нижних конечностей.

Несчастный случай произошел около 10.00 часов утра в пятницу. Очевидно, что в это время Кабилова должна была находиться на своем рабочем месте в школе, а не на уборке городской улицы.

Почему же она оказалась на автотрассе?

Потому, что работников школы по распоряжению ангренского городского отдела народного образования (гороно), получающего соответствующее распоряжение от ангренского хокимията (администрации), регулярно под видом субботников привлекают к различным принудительным работам на территории города. Это подтвердили коллеги погибшей женщины.

В Ангрене расположено более сорока средних школ, девять колледжей и лицеев. Последние годы их педагогические и технические составы систематически и в принудительной форме привлекаются к работам на территории города, где за каждым учебным заведением закреплен свой участок. Педколлективы убирают тротуары, обочины автомобильных дорог, площадки для сбора мусора, чистят арыки, выдергивают сорную траву, сажают цветы. Иными словами, работники школ, как и практически всех бюджетных организаций и многих производств в Ангрене, бесплатно выполняют работу, которую должно делать управление коммунального хозяйства города.

Принудительные работы в Узбекистане традиционно привыкли ассоциировать с производством хлопка. Но мало кто задумывается о том, что эта порочная практика присутствует практически во всех формах трудовых отношений, как в государственном, так и в частном секторе.

Медицинское заключение по факту смерти Зухры Кабиловой

Узбекистан ратифицировал 13 конвенций Международной организации труда (МОТ) и привел в соответствие с ними национальное трудовое законодательство. Теперь законодательство страны не только запрещает использование принудительного труда, но и предусматривает наказание виновных в этом. Но в этой части законодательство фактически не действует, правоприменительная практика начисто игнорирует установленные нормы.

В статье 2 ратифицированной Узбекистаном конвенции №29 «О принудительном или обязательном труде» заглавный термин означает «всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания, для выполнения которой это лицо не предложило своих услуг добровольно».

Эта же конвенция в статье 11 совершенно четко определяет, что «к принудительному или обязательному труду могут быть привлечены только трудоспособные взрослые лица мужского пола, очевидный возраст которых не ниже восемнадцати лет и не выше сорока пяти лет», при этом предусматривается освобождение от такой работы «школьных учителей и учеников, а так же всего административного персонала».

Зухра Кабилова была женщиной в возрасте 55 лет. Ее гибель на так называемом субботнике свидетельствует, что власти Узбекистана одной рукой подписывают Конвенции ООН, а другой одобряют использование принудительного труда.

Свидетельство о смерти Зухры Кабиловой

Поскольку принудительные работы в Узбекистане давно уже заменяют эвфемизмом «хашар», уточним, что хашар – это восточная традиция, когда работают всем миром на добровольной и безвозмездной основе. Работы по благоустройству города нельзя назвать хашаром хотя бы потому, что люди работают не добровольно, а под страхом увольнения и другого наказания.

На какую помощь может рассчитывать семья Кабиловых?

Как рассказали знавшие Зухру Кабилову люди, на ней держалась вся семья - муж-инвалид и столетняя свекровь. Семья малообеспеченная, фактически нищая.

Учителя в школе собрали на похороны и передали семье 200.000 сумов (примерно $50), гороно пожертвовало еще 500.000 (около $120), столько же выплатила страховая компания.

Но это ничтожные суммы по сравнению с той, которую может получить семья, если удастся доказать, что Кабилова погибла в рабочее время на рабочем месте. Ведь не по собственному желанию она не пришла в тот день в школу и оказалась на автотрассе, где ее сбила машина. На так называемый хашар ее отправила директор школы, получив распоряжение гороно, которое, в свою очередь, выполняло распоряжение хокима (мэра) города. Кабилова не могла не пойти на субботник, так как отказ от выполнения приказа директора грозил ей увольнением с работы.

Зухра Кабилова (слева) и ее свекровь, которой сто лет

Подобные распоряжения отдаются, как правило, в устной форме. Поскольку в рабочее время следует выполнять свои обязанности на своем рабочем месте, получается, что, с юридической точки зрения, Кабилова приехала на уборку автотрассы по собственному желанию, нарушая трудовое законодательство. То есть, несчастный случай произошел с ней за пределами места работы, следовательно, ее семья лишена права на получение компенсации в связи со смертью кормилицы на рабочем месте.

Утвержденное постановлением Кабинета министров Узбекистана №286 от 6 июня 1997 года положение «О расследовании и учете несчастных случаев и иных повреждений здоровья работников на производстве» содержит перечень несчастных случаев, которые подлежат расследованию и учету. В том числе – случаи, произошедшие «при проведении субботника (воскресника), учений по гражданской защите, соревнований добровольной пожарной охраны, при привлечении на сельскохозяйственные работы, оказании шефской помощи предприятием по письменному распоряжению работодателя, независимо от места проведения мероприятий или выполнения работ».

Зухра Кабилова погибла в пятницу, то есть, если следовать букве постановления №286, не на субботнике и не на воскреснике. И что, причина ее смерти под действие постановления не попадает?

Почти наверняка работодатель, профсоюзный комитет, государственный технический инспектор труда или иной представительный орган работников, которые в соответствии с постановлением Кабмина №286 несут ответственность за правильное и своевременное расследование и учет несчастных случаев на производстве, не признают смерть Кабиловой на рабочем месте. Но определенную надежду дает объяснительная записка директора школы №24 З.И.Хайткуловой, в которой говорится, что 15 мая 2015 года по распоряжению ангренского городского хокимията З.Кабилова находилась на хашаре на автомобильной дороге Ангрен-Ташкент.

По мнению юриста, с которым мы проконсультировались, если удастся доказать, что Кабилова погибла на рабочем месте и в рабочее время, то, согласно закону, ее семья может рассчитывать на компенсацию в размере до шести годовых окладов. Среднемесячная зарплата Кабиловой составляла около 300.000 сумов ($73). Значит, семья могла бы получить 21.600.000 сумов (более $5200 по реальному курсу) плюс дополнительную компенсацию для недееспособных родственников, за которыми погибшая ухаживала.

Но это говорит адвокат. А по словам родственников погибшей, о том, что они могут рассчитывать на какую-либо компенсацию, им никто не сказал.

Соб. инф.

Международное информационное агентство «Фергана»