На краю жизни. Внутренние мигранты в Кыргызстане
В Кыргызстане довольно много внутренних мигрантов, приехавших из сел в крупные города в поисках работы и лучшей жизни. И если трудовые мигранты, которые уезжают за границу на заработки, присылают домой деньги и как-то поддерживают свои семьи, то с внутренними мигрантами совсем иная ситуация. Из-за бюрократии и устаревших законов они не могут получить регистрацию, а следовательно, и нормальную работу. Все это влияет на рост преступности и создает социальную напряженность. Проживают мигранты в общежитиях, по пять-восемь человек в комнате. О жизни внутренних мигрантов на юге Кыргызстана - в эксклюзивном репортаже «Ферганы» из города Ош.
Жениш Тороев: «Внутренних мигрантов нужно зарегистрировать»
«Внутренние мигранты - постоянный источник напряжённости», - считает руководитель Advocacy Centre города Ош Жениш Тороев, проблемами которых вплотную занимается его НПО. «Дело в том, что после развала СССР распались колхозы и совхозы, которые обеспечивали работой сельское население, и сейчас, особенно в горных районах, практически не осталось никакой работы. Кто смог, выехал в Россию и Казахстан, а кто не смог – ринулись в Бишкек и Ош. Согласно официальной статистике за 2012 год, в городе Ош проживает 260 тысяч человек. Но мы знаем, что в городе живет более полумиллиона человек. Кто эти люди? Приезжие. Поселяются в общежитиях, частных или ведомственных. В каждом общежитии от 50 до 70 комнат, и в каждой комнате - от трех до семи человек. Некоторые их них живут вот так с 1991 года, и до сих пор не зарегистрированы - поэтому не имеют права на получение участка земли, а госуслуги (детсады и школы для детей, медобслуживание, пенсии и пособия и т.д.) получают по остаточному принципу... Работают мигранты, где придется. В основном это люди с низкой квалификацией, которые перебиваются низкими заработками. У них масса проблем», - говорит глава Advocacy Centre.
«Поток мигрантов начался сразу после девяностых годов. С одной стороны, они нигде не зарегистрированы, и мэрия не учитывает их интересы в планах развития города. С другой стороны, фактически они все-таки горожане, потому что проживают на территории города от года до 20 лет. И с ними надо что-то делать. Они хотят связать свою судьбу с городом, потому что в селе им делать нечего» - продолжает Ж.Тороев.
Судебный мониторинг, который провел Advocacy Centre, показал, что основное количество раскрытых преступлений, дошедших до суда, совершено именно внутренними мигрантами. «Согласно нашему анализу, 60-70% преступлений связаны с безработицей, 63% подсудимых - безработные. Какие преступления они совершают? Кражи, разбои, вымогательства, есть и убийства. Очень много ранее не судимых, то есть в преступления вовлекаются все новые граждане из-за безвыходной ситуации. Все они, в основном, из среды внутренних мигрантов. Здесь же и проституция, она процветает на съемных квартирах и в общежитиях», - говорит Ж.Тороев.
Во дворе ошского общежития. Фото © «Фергана»
«Эти люди оказались в такой сложной ситуации из-за миграционной политики и законодательства, которое, в основном, было написано и принято в союзное время. Чтобы прописаться в городе, нужно иметь жилье или договор аренды. Понятно, что арендаторы не заключают договора, так как это связано с налогами. В законе это не указывается, но для регистрации требуется нотариально заверенное согласие арендодателя. Понятно, что никто на это не идет. Поэтому люди, может, и хотели бы зарегистрироваться и работать официально, но фактически они изгои. В том числе и политические: их права ущемлены, потому что голосовать их отсылают на место прописки», - рассказал глава Advocacy Centre.
Еще одна постоянная исходящая от мигрантов угроза – это самозахват земель. По данным Тороева, только по Ошской области в очереди на получение участка стоИт 60 тысяч человек, из них около 35 тысяч проживают в Оше. «Любой гражданин страны имеет право получить один земельный участок на той территории, где он зарегистрирован. Но чтобы встать в очередь на землю, надо иметь регистрацию и справку из Госрегистра, что вы не имеете землю в другом месте. То есть мигранты могут получить землю только в своих деревнях, но они-то хотят получить землю здесь. А для этого, опять же, нужны документы», - объясняет Тороев.
«А пока люди устраивают митинги с требованием выделить им землю. Они готовы на все, только чтобы начали решать их проблемы, на которые десятки лет закрывали глаза. Например, уже в массиве Кенсай, который пока не относится к городу, осенью 2012 года было роздано около 600 участков. Но там все очень хаотично. Ведь если выдаются участки, то государство должно запланировать строительство больницы, школы, детсада, провести дороги и водопровод. А тут выдали землю - и все, люди сами проводят электричество, у кого есть деньги - водопровод, делают дороги. Нет общего плана застройки. Если не решать эту проблему мигрантов, которая непосредственно влияет на политическую стабильность, то может возникнуть серьезный конфликт», - уверен Тороев.
Отвечая на вопрос, какую помощь Advocacy Centre оказывает внутренним мигрантам, Тороев рассказал: «В первую очередь, мы хотим решить проблему регистрации. В законе есть несколько вариантов упрощенной регистрации по месту жительства и по месту пребывания. Но эту процедуру надо подкорректировать. Мы намерены обратиться в соответствующий комитет Жогорку Кенеша (парламента), дать рекомендации, как лучше это сделать. Если нас поддержат, то появится возможность зарегистрироваться мигрантов по месту жительства, даже если они не имеют жилья. Тогда они хотя бы получат доступ к услугам».
«Во-вторых, мы создали сообщество внутренних мигрантов. Мы хотим, чтобы они сами научились решать свои проблемы в правовом русле. Они неграмотны, элементарно не могут оформить обращения, не знают, как защищать общие интересы, - там каждый сам по себе. И мы учим их привлекать инвестиции, то есть готовить проекты. Понятно, что у города бюджет ограничен, но у нас много донорских организаций, которые им могут помочь», - завершил интервью Жениш Тороев.
Частное общежитие в Черемушках
Чтобы посмотреть, в каких условиях проживают мигранты, я отправляюсь в общежития. Одно из самых известных в городе - в районе Черемушки. Уже издалека понимаю, что пришла по адресу: три обшарпанных четырехэтажных здания почти без стекол, пустые оконные проемы кое-где закрыты полиэтиленом. На натянутых вдоль окон веревках - старая одежда, тряпки, утварь, даже тазы. Видимо, в комнатах места не хватило.
Общежитие в Черемушках. Фото © «Фергана»
Во дворе вижу пожилую женщину, представляюсь, прошу показать мне квартиры. Нелюбезный отказ. Тогда прошу познакомить с комендантом общежития. Меня ведут в магазинчик, расположенный в одном из домов общежития. Продавщица - судя по всему, одна из «местных главных», - встречает меня агрессивно, сразу начинает кричать: «Нечего тебе здесь делать! Снимать нельзя, общежитие частное!» - и меня выпроваживают. Не понимая, как три этажных дома могут быть частными, звоню Тороеву - и он объясняет, что какая-то предприимчивая особа, действительно, умудрилась заполучить эти три дома и теперь сдает в них комнаты…
Во дворе общаги в Черемушках. Туалет на улице и свалка. Фото © «Фергана»
Жду минут десять и предпринимаю вторую вылазку, чтобы разглядеть хотя бы внутренний двор. Мне говорили, что в этажных общежитиях нет туалетов, - но я не верила. Но оказалось - да, так и есть. В конце двора стояло жуткое здание с буквами «М» и «Ж». Еще в паре метров от него раскинулась бескрайняя мусорка, от которой вонь шла по всему двору. Тут же играли дети - те самые, кого трудно устроить в детский сад. К тому же с первого взгляда видно: у людей, живущих в общаге, денег нет ни на что, а не только на садик.
Меня вновь замечает женщина, к которой я обратилась, когда вошла во двор. Она хватает какую-то палку, начинает ею размахивать и кричать: «Снимать нельзя! Убирайся отсюда!» Похоже, что тетка не простая, а из «охраны», которую выставила «общажная мафия». Делают деньги на людях, которым негде жить, но при этом никак не улучшают условия проживания.
Стараясь не обращать внимания на крики, продолжаю съемку, но тетка свирепеет, отбрасывает палку в сторону и наклоняется за булыжниками. Один за другим она поднимает их с земли и начинает швырять в меня. Я поспешно ретируюсь.
Общежитие ХБК
Еще одно не менее известное общежитие находится в районе ХБК (Хлопчатобумажного комбината). Как понятно из названия района, строилось оно еще во времена СССР для работников комбината, называлось семейным общежитием. Здания этого общежития немного лучше, чем в Черемушках. Внимательно смотрю на дома. Окна скупо рассказывают о людях.
Вот более-менее чистое окно, а на этом висят пеленки - значит, здесь есть ребенок, а вот эти полностью сожжены, следовательно, хозяева неаккуратно пользовались электроплитками, на которых в этих домах готовят и с помощью которых обогреваются…
Общежитие ХБК. Фото © «Фергана»
Во дворе встречаю женщину, представляюсь. Готовлюсь к тому, что примут меня агрессивно или снова выпроводят. Но - ничего подобного. Кроме того, выясняется, что в общежитии живут не только мигранты. Мария Ураимова, так зовут женщину, - коренная ошанка, уже на пенсии, получила комнату в общежитии еще при Союзе, когда работала на ХБК. Квартиру женщине, которая отработала там 34 года, государство так и не дало, а купить - денег не хватило. Вот и живет Мария в комнате 4 на 5 метров, да еще и не одна, а с двумя племянницами: женщина забрала их из села, чтобы девочки могли получить городское образование.
В подъезде. Фото © «Фергана»
Прошу показать мне общежитие изнутри. Мария соглашается и первой заходит в подъезд без дверей. И без лампочек. В подъезде - вонь. Меня окутывает полная темнота, но постепенно глаза привыкают, и я начинаю разглядывать помещение. Становится неприятно: обшарпанные стены, мусор и какие-то разводы на полу. Тянущиеся вдоль лестничных пролетов окна заколочены, лишь кое-где сквозь щели проникает свет, но очень тусклый. Нет освещения и на лестничных площадках. В четырехэтажном доме всего два подъезда, поэтому коридоры тянутся через весь дом, из них - входы в комнаты. В середине дня здесь почти полная темнота. И днем-то некомфортно тут ходить, а ночью я бы точно не рискнула зайти сюда одна…
Коридор общежития. Фото © «Фергана»
По словам Марии, и в этом общежитие некоторые предприимчивые люди смогли выкупить комнаты и теперь сдают их за 1500 сомов в месяц.
Первым делом захожу в комнату к Марии. Обстановка более чем скромная: на полу палас, в углу – тошоки (длинные киргизские матрасы), с другой стороны – низкий традиционный киргизский стол. Все чисто и аккуратно.
В комнате. Фото © «Фергана»
Условия проживания здесь лучше, чем в Черемушках: на четыре комнаты – один туалет и душ. И то, и другое – невероятно маленьких размеров, не больше полутора метров.
Туалет в общежитии. Фото © «Фергана»
Далее заходим к соседке Марии – Айсалкын, она проживает здесь с 2001 года с супругом, который работает на базаре. Тогда им удалось купить эту комнату за 16 тысяч сомов, сейчас ее стоимость доходит до 160 тысяч сомов ($3300). В комнате чисто, к моему удивлению, даже есть стиральная машинка. На стенах свежие обои, на окнах – новые занавески. Даже не верится, что на выходе из комнаты меня может ждать годами немытая раковина с разбитым зеркалом, сваленные у дверей пакеты с мусором…
Раковина. Фото © «Фергана»
В следующей комнате в 2003 году поселилась Нуриля Токсонбаева, которая ютится тут с четырьмя детьми. Три года назад ее муж уехал в Россию и пропал. Нуриля из села. Муж ее пил, и его мать выселила их, купив супругам эту комнату в городе: она тогда стоила 25 тысяч сомов.
Дети Токсонбаевой. Фото © «Фергана»
Нуриля работает на базаре, а детей оставляет одних: на садик денег нет. В общежитии есть вода и свет, но свет часто отключают, и Нуриля отапливает комнату с помощью самодельной печки-буржуйки: к ржавой бочке, в которой разводят огонь, приварена труба, ведущая через балкон на улицу. На этой «печке» - казан, в котором Нуриля готовит еду, возле навалены дрова.
Самодельная печь – источник пожара. Фото © «Фергана»
Конечно, такая «печь» может стать источником пожара. От нее и угореть можно. Но горят комнаты и из-за дешевых электроплиток с открытыми спиралями, которые стоят в каждой комнате. Но без них здесь не обойтись: на них готовят еду, греют воду, чтобы помыться и постирать, возле них греются.
Чайник. Фото © «Фергана»
У каждой комнаты - маленькая лоджия. Большинство не застеклено. На лоджиях свалены вещи, их заливает дождем. Мокрые потолки лоджий и протекающая крыша - первое, на что мне стали жаловаться жители общаги.
На вопрос, помогает ли им мэрия, Мария ответила, что муниципалитет починил им крышу, но сделал ее слишком короткой, и вся вода теперь стекает на балконы - и по стенам. «А что будет, если вода дойдет до проводки?!» - задаю себе риторический вопрос. Чинить проводку за свой счет у людей возможности нет. Еще одна проблема, которую бы они хотели решить, - водопровод. Он настолько старый, что постоянно ломается и является источником зловония из подвалов.
За работой. Фото © «Фергана»
Кстати, чистота в комнатках полностью зависит от хозяев. Люди живут в жутком здании, но в их комнатах может быть чисто и даже уютно. Больше грязи в комнатах, которые снимают: Мария показала мне и такие. Были комнаты, куда противно заходить: невыносимый запах, нагромождение вещей и полный бардак. Туалеты у таких жильцов не лучше, чем общественные сортиры на базарах, только с унитазом. И таких «загаженных» комнат здесь большинство, их жильцы пьют, перебиваются случайными заработками. Гадят в подъездах. С ними невозможно договориться, чтобы были аккуратней, - и Мария давно забросила эти попытки.
Выйдя из общежития, я взглянула на солнце, вдохнула свежего воздуха - и мне стало легче. Очень жаль людей, - тех, кто, как Мария, всю жизнь проработал на государство, а на закате жизни оказался в комнатушке без элементарных бытовых условий. Но даже теперь Мария нашла в себе силы поддерживать комнату в порядке, не опустить руки, - и даже забрала родственников из села, чтобы дать им какую-то возможность иной жизни. Таким людям надо помогать.
Городская власть должна обратить внимание на мигрантов. Ведь это как раз те самые люди, которых за очень маленькие деньги могут использовать в самых различных акциях - в том числе и для того, чтобы устроить беспорядки.
Екатерина Иващенко
