Снежный барс: Символ Кыргызстана нужен только иностранцам?
В 2013 году в Кыргызстане планируют провести Всемирный форум по сохранению популяции снежного барса на Земле, и даже пригласить на него Ангелу Меркель и Владимира Путина. Судя по всему, мероприятие будет исключительно имиджевым, потому что эти красивейшие животные продолжают исчезать, а государство не делает ничего, чтобы занесенные еще в прошлом веке в Красную книгу Международного союза охраны природы снежные барсы, «визитная карточка» Кыргызстана, чувствовали себя здесь комфортно.
Пример тому - история с двумя слепнущими барсами, которая длилась три года. Началась она летом 2009 года, когда рожденным в неволе двум самцам срочно потребовалась операция на глаза стоимостью 40 тысяч евро, иначе редкие животные могли ослепнуть. В Киргизии такую операцию барсам провести не могли, требовалась помощь иностранных зоопарков. Но тогдашний статс-секретарь Государственного агентства по охране окружающей среды и лесному хозяйству (ГАООСЛХ) при правительстве Кыргызстана Абдымитал Чынгожоев заявил, что переговоры с зоопарками мира не дают никаких результатов, а Алма-Атинский зоопарк в последний момент отказался из-за дороговизны операции. Однако после выяснилось, что Чынгожоев соврал. Казахстан подтверждал желание взять слепнущих барсов, но при условии, что после лечения животные останутся в Алма-Ате.
Киргизские чиновники не могли (или не хотели) отдавать барсов, и «торговля» с Казахстаном затянулась на несколько лет. Тогда к проблеме подключились журналисты и гражданские активисты. Стороны пришли к консенсусу: было решено, что Кыргызстан отдаст больных барсов казахстанскому зоопарку, там их прооперируют, и если лечение пройдет успешно и от барсов будет получен приплод, одного котенка отдадут Кыргызстану.
Операция была проведена только 24 мая 2012 года, барсам было почти три года. Время было упущено, и казахстанская сторона сообщила, что ни о каком восстановлении зрения речь уже не идет: операции помогли лишь предотвратить полную слепоту. Если бы операции были проведены сразу после рождения, можно было бы сохранить 90 процентов зрения. Сейчас барсы видят на 20-30 процентов.
О том, как живется популяции барсов в Кыргызстане, «Фергана» поговорила с директором Каракольского Центра защиты диких животных Салтанат Сеитовой.
«Фергана»: Расскажите, пожалуйста, про ваш Центр защиты диких животных.
Салтанат Сеитова: В наш Центр защиты диких животных попадают покалеченные животные или животные, которые по каким-либо причинам не могут вернуться в природу. Барсы обитают, как правило, на высоте более 3000 метров, на горных хребтах, там же, где живут архары и козероги, но даже на такой высоте барсы попадают в капканы. После этого их везут к нам.
Наш Центр, бывший Каракольский зоопарк, занимается всеми животными. А наша партнерская организация - Немецкий союз охраны природы и биоразнообразия (Naturschutzbund Deutschland, NABU) - занимается исключительно барсами. Они помогают нам в лечении и содержании пяти барсов: двух самок, самца и двух котят. У одной самки нет кисти передней лапы, у ее сестры нет двух пальцев (обе попались в капкан). Самец абсолютно здоров, но выращен в неволе: в 2004 году его конфисковали у казахского цирка, который незаконно приобрел барса в Кыргызстане. И еще у нас два котенка, которые родились у самки.
Мы не можем выпустить барсов на волю: в природе мать выхаживает котенка два года, чтобы поймать архара, котенок должен вырасти. Но как мы научим котят ловить архаров? Вот они и остаются здесь. Более того, у нас они едят пищу домашних животных, знают вкус этого мяса, и это тоже может стать прямой угрозой человеку и домашнему скоту.
Мне известно, что еще 18 барсов находится Сарычат-Эрташском заповеднике, это к югу от Иссык-Куля. Этот заповедник считается государственным, но его поддерживают американцы.
- То есть получается, что эти барсы всю жизнь будут находиться в неволе?
- Любой зоопарк мира нуждается в «свежей крови», в новых животных. У нас есть уникальная возможность получать таких животных, у нас уже есть две рожденные в неволе самки. Теоретически мы можем с одним из зоопарков поменяться, обменять одну из наших самок на самца, получать приплод и этот приплод уже отдавать другим зоопаркам мира. В этом случае отпадает прямая угроза животному: его не будут ловить в дикой природе, чтобы отправить в зоопарк, отпадет необходимость неофициально обращаться к браконьерам. Если от этих самок родятся еще котята, то это будет второе рожденное в неволе поколение, которое предпочтительней для зоопарка: они менее агрессивны, не с такими дикими повадками.
- Животные будут продаваться?
- Животных, рожденных в неволе, можно обменять или продать - но только зоопаркам. А деньги, вырученные от продажи барсов, можно пускать на природоохранные мероприятия, на содержание Центра защиты диких животных. Это принятая во всем мире практика, вот только у нас в стране она плохо применяется. Выращивая и обменивая животных, мы официально ломаем путь браконьерам и защищаем своих диких животных. У нас же только любят кричать, что «барс – это наша эмблема». Что это за эмблема, которая сидит в клетке?! Эмблема живет в дикой природе, и ее надо защищать.
Сейчас проблема заключается в том, что у нас в стране нет зоопарка. А ведь зоопарк - тоже один из факторов международных отношений. Мы созданы на базе зоопарка и сейчас продолжаем работать в режиме зоопарка. Отмечу, что детский билет в наш Центр стоит 30 сомов, взрослый - 50 сомов (чуть больше 1 доллара - ред.). Эти деньги также идут на нужды Центра.
Между барсами, которые содержатся в питомниках, возникают близкородственные связи, из-за чего котята могут рождаться с дефектами. Но даже если котята родятся здоровыми - что нам делать с приплодом? Расставлять и дальше вольер за вольером? Надо отдавать котят другим зоопаркам, чтобы в обмен получать что-то для себя: или животных, или прибыль для страны.
Барсов надо ставить на размножение. Два проблемных барса, те, что прооперированы в Алма-Ате, уже занесены в Международную племенную книгу.
Нашему Центру надо придать статус зоопарка, чтобы мы могли считаться официальными производителями потомства барсов. Для этого нам нужно попасть в Союз зоопарков, хотя бы в рамках СНГ. У нас сейчас есть 33 вида животных. Например, у нас было шесть медведей, двух из которых привезли из резиденции президента Бакиева. Четырех медведей, двух тяньшанских рысей и тибетского козерога мы обменяли на животных из Алма-Атинского зоопарка. Мы получили японских макак, европейских ланей, пятнистых оленей, декоративных барашков, коз, пони, фазанов четырех видов, двух верблюдов, лам - почти 60 животных. Я уже начала оформлять заявку на признание нас зоопарком.
В дальнейшем все может выглядеть так: мы увеличиваем коллекцию животных нашего Центра, попадаем в Союз зоопарков, забираем рожденного барса из Алма-Атинского зоопарка, обращаемся в любой зоопарк Союза с запросом, что нам нужен котенок для продолжения рода. Они ищут по племенной книге, привозят к нам, рождаются еще котята - и опять распространяются по зоопаркам. И это повышает статус страны на международном уровне, потому что мы выполняем международную программу по сохранению редких и вымирающих видов животных.
- Как увеличить популяцию диких барсов? Слишком сильно она уменьшилась, начиная с 1990-х…
- В 1990-е годы популяция начала уменьшаться, потому что стало очень престижно преподнести шкуру барса в подарок, и появилось огромное количество браконьеров. Сейчас ситуация с барсами улучшилась: по этой проблеме работает много организаций. В первую очередь, они занимаются просвещением населения, ездят по селам и рассказывают детям, взрослым, что лучше разводить баранов, чем убить барса, продать его шкуру и сесть в тюрьму. Объясняем, что барс – это наша гордость, что надо беречь нашу дикую природу. И ситуация, действительно, улучшается.
Увеличение популяции диких барсов - проект дорогостоящий, сложный и очень серьезный. Начинать нужно с ошейников, которые нужно надевать на барсов, чтобы проследить их перемещение. Животное идет туда, где нет стрельбы и есть горные копытные. Барсов, может, уже и не стреляют, но они продолжают погибать из-за отсутствия пищи - для них это козероги и архары. Барсы следуют по пути миграции этих животных.
Но еще есть охотничьи угодья, там стреляют охотники, и барсы покидают эти места. Известны случаи, когда в охотничьих угодьях много архаров и козерогов, но нет ни одного барса. Во-первых, барсы сами бояться туда идти. А во-вторых, барса туда не пускают, он - прямой враг и конкурент охотников. А бывает наоборот, мало архаров и козерогов, но много барсов.
Сейчас мы совместно с международными организациями и государством разрабатываем стратегию сохранения снежного барса. Я считаю, что помочь в этой проблеме может охрана путей миграции копытных животных, потому что где будут копытные, там будет барс. Главное – это охрана егерями территорий, а для этого им надо платить достойную зарплату. Также поможет регулирование охотничьих хозяйств. ГАООСЛХ должны провести мониторинг содержащихся в хозяйстве животных и периодически проверять, увеличивается число животных или уменьшается. И если барс исчезает, значит, там работают браконьеры.
- Что стало с тремя барсами, которые находились на юге в резиденции Курманбека Бакиева?
- В резиденцию мы попали примерно спустя месяц после 7 апреля. Барса мы вывезли сразу, а остальных животных, которых оказалось много, - позже. Я даже не поверила, что у Бакиева было такое количество животных: страус, косули, голуби, лебеди, два медведя на цепи (видимо, их выводили), волки. Территория огромная, вместе с домом три-четыре гектара. Там были две уже погибшие самки барса, одну мы даже не видели. Вскрытие второй показало, что она имела проблемы с легкими. Третьего барса, молодого самца, мы вывезли, пролечили, планировали, что он создаст пару с другой самочкой, построили вольер, но он прожил всего 8 месяцев. Когда он погиб, вскрытие показало, что у барса также были проблемы с легкими.
- За ними плохо ухаживали?
- Трудно сказать. Они содержались в небольших клетках два на три метра. Был ли в резиденции ветеринар, я не знаю, мы видели только мужчину, который животных кормил. Да и клетки стояли не на земле, а на бетоне.
- В Кыргызстане есть политики, которые содержат животных или привлекают внимание международных спонсоров к спасению животных, как это делает российский президент?
- Наши чиновники еще не доросли до этого. Им бы социальные проблемы решить. А животные остаются на втором плане.
История со слепнущими барсами показала, что чиновники всего боятся, между ними идет постоянное противостояние, даже в таком вопросе, как лечение животных. Ту ситуацию раздули до того, что кто-то хочет продать барсов с выгодой для себя. Не было человека, который ясно понимал суть дела. Только последний глава Госагенства ознакомился со всеми документами, понял, что все законно и животные не продаются, а отдаются на лечение.
Все процедуры подобных передач животных прописаны в Конвенции ООН по Торговле Вымирающими Видами (CITES). У нас же не было подобной практики передачи животного в другой зоопарк, и чиновники три года боялись принять решение. Более того, у нас ко всем вопросам сразу начинают привлекать правительство, а барсы не входят в его компетенцию - и началась волокита. Передача двух барсов не была глобальной проблемой, просто чиновникам давали неправильную информацию, они начинали бояться, что барсов продадут, и нам пришлось очень долго доказывать свою правоту. Самое важное, что в этой истории мы упустили время, теперь барсы видят лишь на 20-30 процентов. Но прооперированным барсам уже привезли двух самок из Франции и Чехии.
- Согласно заключенному между Кыргызстаном и Казахстаном договору, барсы переданы в Алма-Атинский зоопарк для лечения и дальнейшего содержания, а если у них будет потомство, один котенок вернется в Кыргызстан?
- При условии, что у нас будет создан зоопарк. Да, мы можем забрать котенка, а что потом? Загнать его в вольер? Нам надо водить практику обмена животными. Пока мы не создадим у себя хорошие условия и не будем способны кормить и содержать животных, зачем нам их забирать?
Я надеюсь, что мы придем к этому. Во всяком случае, новое руководство пытается понять проблему и старается нам помочь. В этом году впервые за 10 лет Агентство по охране окружающей среды выделило средства на зимнюю заготовку зерновых для травоядных животных нашего Центра.
- Это больше похоже на позор: «впервые за 10 лет»…
- Директор Агентства новый, старается. А в целом государству должно быть стыдно, что впервые за 10 лет оно оказывает помощь.
С 21 августа 2012 года в честь празднования дня независимости страны Национальный банк Кыргызстана ввел в обращение серебряную монету «Снежный барс» номиналом 10 сом. Монета изготовлена из серебра 925 пробы с использованием вставок из двух кристаллов Swarovski. Всего выпущено 3000 монет, цена продажи каждой - 2000 сом.
- Вы везде говорите именно про иностранную помощь, даже касаясь госзаповедника. Государство не помогало вообще?
- Нет. Но отмечу, что в год на содержание барсов уходит около 50 тысяч евро.
- Что вы думаете по поводу целесообразности проведения Форума?
- Да, для поднятия статуса страны он нужен. Но я думаю, что барсам это не поможет, нам надо не говорить, а действовать.
- Как много организаций занимается сохранением барсов?
- Много, но в основном они занимаются просветительской работой. Непосредственно содержанием и лечением барсов занимается наша организация, ее штат – 20 человек, и НАБУ. Но у нас, кроме барсов, есть и другие животные, которых надо охранять. Например, тяньшанский белокоготный бурый медведь (их отстреливают для продажи мяса, шкуры, когтей и клыков), грифы - пошла мода на их отстрел, потому что якобы у грифов целебное мясо. Представляете, люди приходят прямо в мой Центр и просят продать грифа на мясо!
В естественных условиях снежные барсы проживают в Афганистане, Бутане, Китае, Индии, Казахстане, Кыргызстане, Монголии, Мьянме, Непале, Пакистане, России, Таджикистане и Узбекистане. В ХХ веке наибольшее количество барсов проживало в Кыргызстане, их отлавливали и продавали.
По данным начальника отдела особо охраняемых природных территорий и сохранения биоразнообразия Государственного агентства по охране окружающей среды и лесному хозяйству Алимжана Бектемирова, в Кыргызстане сегодня насчитывается около 280 снежных барсов. Для сравнения: в 1992 году насчитывалось около 800 особей.
Сейчас в мире осталось около трех тысяч барсов.
Екатерина Иващенко
Международное информационное агентство «Фергана»
- Постоянный адрес статьи: http://www.fergananews.com/article.php?id=7510