Подозрения, что основным виновным в жанаозенских событиях станет лидер незарегистрированной партии «Алга!» Владимир Козлов, подтверждаются на слушаниях в межрайонном уголовном суде Актау (Казахстан), которые начались 16 августа 2012 года. Двое других подсудимых – Серик Сапаргали и Акжанат Аминов - могут отделаться и «малой кровью». Однако и по прошествии двадцати дней с начала процесса свидетели обвинения не могут сказать ничего конкретного в отношении кого-либо из подсудимых, в то время как «тяжелая артиллерия» следствия, предполагавшего подобный поворот, - экспертиза, - вызывает либо возмущение, либо смех.

Не надо было политики

Очередной свидетель обвинения, последовавший за экс-руководителем «Озенмунайгаза», бывшим акимом Жанаозена и вице-министром труда, начальник департамента управления кадрами компании «Казмунайгаз» Амантай Мадинов, в свою очередь, не смог ничем помочь обвинению, даже несмотря на явно наводящие вопросы прокурора. О чем именно говорили оппозиционеры (и не только Козлов) с нефтяниками, он припомнил, однако, по его словам, «они поддерживали дух нефтяников, и нам стало трудно с ними разговаривать». В отношении «обвиняемого номер один» А.Мадинов разве что вспомнил, что видел выступление Козлова на youtube, но о чем тот говорил – выпало из памяти. Хотя в своих показаниях, данных на следствии, он еще «помнил», как Владимир Козлов ругал власть. На вопрос адвоката Козлова Алексея Плугова, как именно поносилась власть, ответ дан был более чем размытый: «Точно не помню... Говорил, что власть плохая, анау-мынау...».

Что же касается «дня Х» - 16 декабря, когда и произошли жанаозенские события - господин Мадинов находился на жанаозенской площади вместе с акимом, но лишь начались беспорядки, предпочел покинуть опасное место.

Другой свидетель, председатель профсоюза нефтяников Уакбаев, высказал предположение, что забастовки организовывала юрист профсоюза нефтяников «Каражанбасмунай» Наталья Соколова. «Если бы она не затрагивала эти вопросы (заработных плат – А.Г.), все бы работали».

В свою очередь осужденная юрист Наталья Соколова, ранее выступившая на суде в качестве свидетеля, в основном винила себя в том, что якобы неправильно рассчитала заработные платы рабочих, что и стало основанием для недовольства.

Однако если бывшие руководители нефтяного предприятия и чиновники, по крайней мере, взяли тактику «точно ничего сказать не могу» и если что-то и говорили против обвиняемых, то ссылались на личные умозаключения, слухи и интернет, то бывшие соратницы обвиняемых Наталья Ажигалиева и Айжангуль Амирова, одна активист забастовки, другая – оппозиционного движения «Народной фронт», освобожденные от тюремного заключения как признавшие вину, обвинили своих бывших товарищей в бездействии. Вроде как те обещали многое: финансы, юристов, экономистов, переговоры, но все это заменили поездки, во время которых делался пиар на фоне забастовки.

Наталья Ажигалиева поведала суду, как на площадь привозили газеты, как приезжали различные политические и общественные деятели, что протестующие нуждались в поддержке и деньгах. Возможно, именно в этом и заключалась вина рабочих - что они обратились к политикам. Правда, листовок, которые легли в основу обвинения в разжигании социальной розни, Ажигалиева, по ее словам, не видела, хотя и слышала о них.

- Я хочу сказать: декабрьская трагедия — это итог того, что наш трудовой спор... политизировали. Нашим положением просто прикрывались. Я, например, все это до сих пор тяжело переживаю. Учитывая все это, чувствую и принимаю свою вину за все произошедшее, - сказала она, завершая свое выступление в суде.

Два других свидетеля обвинения - председатель профсоюза ПФ «Озенмунайгаз» Максим Бисембаев и рабочий АО «Бургылау» Естай Карашаев (оба активных участника забастовки, освобожденные от отбывания наказания в местах лишения свободы). И опять ничего: да, активисты оппозиции приезжали, но тогда приезжали многие, и все обещали помочь. О единственной встрече с Козловым еще в 2010 году поведал Естай Карашаев: действительно, Козлов передал ему 230 тысяч тенге, чтобы кто-нибудь из нефтяников поехал на оппозиционный референдум. Однако в тот же день Карашаев был жестоко избит и ограблен. А то, что объявили забастовку – «это право каждого», подчеркнул М.Бисембаев, указав, что с предложением о проведении забастовки выступил один из трех подсудимых Акжанат Амиров.

На большинство же вопросов оба давали, в основном, идентичные ответы: «не помню», «не знаю», разве что бывший профпредседатель подтвердил, что накануне беспорядков к нему подходили рабочие и говорили, что 16 декабря произойдет что-то, к чему они не имеют отношения.

«Невысокий интеллектуальный потенциал, не достает высшего классического образования»

21 августа пришел черед опроса первых экспертов.

Назым Медеуова, столичный эксперт региональной научной лаборатории судебных экспертиз города Астаны, пыталась дать ответы по бухгалтерии «Озенмунайгаза», и самые главные вопросы касались начислений в соответствии с коэффициентами оплаты, применяемыми в зависимости от сложности работы и региона (из-за чего, в принципе, и возник сам трудовой конфликт). Сложную систему формирования и применения коэффициентов вместо эксперта озвучил гособвинитель: эксперт лишь подтвердила сказанное и отметила, что «на 16 мая 2011 года предприятие не имело перед рабочими никаких долгов».

Интереснее было слушать экспертов, сделавших анализ партийной скайп-конференции, в которой, помимо руководства партии «Алга!», принял участие и скрывающийся за рубежом банкир Мухтар Аблязов, а также анализ телефонной беседы Козлова с гражданским активистом, режиссером Болатом Атабаевым (суд не стал поднимать тему законности прослушивания оппозиционеров). По мнению эксперта, вся беседа, ведущаяся между опальным банкиром Мухтаром Аблязовым, Владимиров Козловым и другими членами партии, имела скрытый подтекст, несущий в себе призывы к свержению власти. Таким образом, по версии Асета Сванкулова, специалиста центра судебной экспертизы Министерства юстиции, слова «сходняк», «буча», «той», «ораза», «гидра» и «бурда» имели скрытый смысл и другие значения, неразрывно связанные с предъявленными обвинениями. К тому же эксперт Сванкулов подтвердил, что следствие дало ему только часть стенограммы.

После Асета Сванкулова вышла Динара Момбекова, главный специалист отдела организации судебной экспертизы того же Минюста. На основании «научных знаний и научных методов» госпожа Момбекова по сути резюмировала в нескольких фразах многостраничное обвинение. «Аблязов был лидером «Алга!». Нами было установлено, что Аблязов дал установку свергнуть власть в Казахстане. И для этого нужно использовать конфликтную ситуацию с нефтяниками, ипотечниками и шахтерами. Если остановиться на Козлове, то он является лидером оппозиционного филиала в Алматы. Также было установлено, что будут выдвинуты кандидаты в маслихат и в предвыборной кампании [они] выступят при поддержке партии ОСДП. Козлов также являлся исполнителем движения «Халык майданы». Использовав все эти материалы, они намеревались показывать все ошибки власти, дискредитировать власть…» - сей набор фраз, названный экспертизой, был выстроен на основе анализа тех же телефонных переговоров и скайп-конференции.

27 августа в суде дала показания Роза Акбарова из Алматинского центра судебных экспертиз (политологическая экспертиза «поджигателей») и Амангельды Акашев с кафедры психологии Восточно-Казахстанского университета (психологическая экспертиза).

Объектом «политологического» анализа стала уже известная скайп-конференция однопартийцев, проведенная 30 апреля 2011 года. Перечислив фамилии участников конференции, эксперт Акбарова дала свое резюме: «Это говорит, что у них есть определенные технологии, направленные на свержение государственной власти»; «это социальный бунт, который перерастает в сопротивление власти, в разрастание политических претензий»; «подключение правозащитных организаций под предлогом разрешения трудового спора для усугубления социального конфликта и для личных целей». Далее под удар «экспертизы» попали оппозиционные СМИ: их обвинили в том, что «вместо позитивного подхода ставится критическая информация и стараются превзойти, чтобы критиковать в разрушительной манере». Что именно хотела сказать научный сотрудник, не понял даже прокурор…

- В совокупности сочетаний материалы этих СМИ представляют собой манипулятивную схему для достижения предельных политических результатов, - видимо, предприняла попытку разъяснения Роза Акбарова. - Компетенция данных СМИ - создание количественного и качественного преимущества точки зрения внедрения стойких ассоциаций, схем и мифов, отвечающих интересам ОПГ.

Однако следующий эксперт-психолог Акашев во многом превзошел коллегу: его экспертиза больше походила на прямые оскорбления подсудимых. Серика Сапаргали эксперт записал в «неудачники» с «патологическим упрямством». Почему так? Потому что С.Сапаргали не стал большим начальником. Ну, а вывод о «патологическом упрямстве» основан на том, что за свою жизнь Серик Сапаргали принял участие в 11 протестных акциях. «Он склонен к лживости и притворству, направленному на приукрашивание своей персоны…», - продолжал эксперт.

У Владимира Козлова психолог-эксперт определил «невысокий интеллектуальный потенциал», недостачу «высшего классического образования» и заметил, что Козлов, скорее, «богемная личность», нежели политик. «Вы в молодости, работая рабочим, параллельно подрабатывали пианистом в ресторане. А работа в таких заведениях свойственна только богемным личностям», - сделал свой вывод эксперт.

Меньше всего досталось лидеру забастовщиков Акжанату Аминову, который всего лишь «с 2006 года являлся безоговорочным лидером бастующих нефтяников. В народе его называют Жак, и ему это нравится».

За пределами судебных стен

Между тем, определенные баталии происходят и за стенами межрайонного уголовного суда Актау.

Пока Владимир Козлов находится на скамье подсудимых, в интернете была развернута довольно грязная кампания в отношении его супруги – Алии Турусбековой. Якобы были перехвачены ее сообщения личного характера в скайпе, которые и были опубликованы. Неизвестные доброхоты выяснили даже адрес съемной квартиры в Актау, где проживает супруга подсудимого.

Присутствующие на суде представители ирландской правозащитной организации - Координатор по Восточной Европе и Центральной Азии Майя Бархударян и сотрудник Адам Шапиро - во время объявленного в суде перерыва предприняли попытку съездить в Жанаозен, где у них были заранее обговорены встречи с местными жителями. Однако, где бы они ни появлялись, тут же рядом возникали неизвестные с видеокамерами, из-за чего жанаозенцы, знающие, чем чревато попадание в подобные объективы, отказывались от встреч.

Не получилось выступить на суде у известного деятеля культуры Болата Атабаева, также проходящего по жанаозенскому делу в качестве свидетеля (ранее он был в числе «поджигателей» и пребывал в следственном изоляторе, но под давлением международной общественности власти были вынуждены его освободить). Сам он находился в Германии для получения медали Гете и намеревался 3 сентября вылететь в Актау, чтобы выступить на суде. Однако накануне отлета у него в поезде украли сумку с деньгами и документами. Перед тем как это произошло, Атабаев заметил за собой слежку, которую вели «двое людей разных национальностей». Случившееся режиссер связывает исключительно с тем, что он хотел поехать в суд и дать показания, соответствующие тем, что он давал следствию. По словам театрального режиссера, в его показаниях нет ничего против Козлова, но трактовка самой забастовки и оценка того, что произошло с нефтяниками, озвученная от его имени на суде, не соответствуют его словам.

К узкому кругу западных политиков, которые уже озвучили свое отношение к проходящему суду, примкнул депутат Европейского парламента Марек Мигальский. «Я убеждён в том, что дело против Владимира Козлова является политически мотивированным, в связи с чем призываю немедленно прекратить преследование этого активиста и снять с него все обвинения», - пишет депутат в своем заявлении, распространенном на прошлой неделе.

Отчет от Freedom house

Американская правозащитная организация Freedom house, чей представитель постоянно находится на суде в Актау, распространила отчет по итогам первых дней суда. Основной вывод: с 16 по 21 августа были опрошены девять свидетелей, но ни один из них не подтвердил обвинения в адрес подсудимых по делу о разжигании социальной розни, призывах к насильственному изменению строя и организации преступной группировки.

В ходе проведения процесса юристы нашли несколько нарушений: это неполный и недостоверный перевод суда с казахского на русский язык и обратно (к тому же свидетельские показания на казахском и русском языках существенно отличаются; адвокаты заявили о возможных фальсификациях в показаниях одного из свидетелей, но судья не стал выяснять этот вопрос); изъятие у посетителей суда мобильных телефонов и перепись данных самих посетителей, не предусмотренная ни одним постановлением; Опрос трех экспертов, которые проводили психолингвистический анализ телефонных разговоров подсудимых, показал, что выводы экспертов основаны на материалах, которые были предоставлены не полностью; на ознакомление с копией обвинительного заключения (1354 страниц) Владимиру Козлову был отпущен всего один день.

Андрей Гришин