Фото автора

После распада Советского Союза стали пустеть многие некогда поднятые им города Средней Азии. Как, например, Шураб в Таджикистане, лишившийся теперь возможности развиваться. В Шурабе живут прошлым, светлое будущее его – только для завзятых оптимистов. Жителям приходится обходиться дождевой и привозной водой, потому что другой, из-под крана, давно нет. В этом уже полумертвом, а когда-то процветающем шахтерском городе побывал наш корреспондент Тилав Расул-Заде.

Избалованные дети великого государства

Недавно Согдийскую область посетил ученый-историк Института Востоковедения РФ Сергей Абашин. Его интересовал уровень жизни и чаяния жителей тех промышленных шахтерских, горных поселков и городов Северного Таджикистана, которые в советские времена имели статус «закрытых» или «особого привилегированных». К этой категории относились Чкаловск, Табошар, Шураб, Адрасман. В Шурабе добывали уголь, в остальных местностях первичное сырье для атомной промышленности Советского Союза.

Эти города и поселки были образованы почти в одно и то же время, в начале 1950-х годов. А строили их представители более сорока национальностей СССР. Они съехались со всех концов огромного государства, укоренились в необустроенных местах, и, кроме того что создавали шахты по добыче горной руды и угля, не отказывались от нормальной оседлой жизни. Была создана необходимая инфраструктура, отлажена работа.

Однако распад СССР, разделившегося на пятнадцать частей, для некоторых новых суверенных республик оказался пагубным. Ведь распался не только единый цельный дом, ничего не осталось и от его опоры и фундамента. Были порваны нити, связывавшие страну семьдесят лет. Например, продукт, производимый в Шурабе и используемый ТЭЦ города Ферганы полвека с лишним, вдруг оказался невостребованным. Простаивали шахты, где когда-то работали в три смены.

Шураб: здесь жили люди

Время командировки у ученого-историка были ограниченно – ему удалось побывать только в поселке Адрасман. Но его рассказ об истории Шураба, в прошлом одного из процветающих городов Союза, произвел на меня такое впечатление, что по его следам я отправился в этот близкий по книгам и рассказам, но, по сути, незнакомый мне город.

Этика таксистов

В Исфаре я оказался ранним утром. Таксист, подвозивший меня от Худжанда, отказался ехать дальше до Шураба, ссылаясь на соблюдение «неписаного закона о взаимной поддержке коллег».

– Подождите, сейчас подъедет машина, курсирующая по маршруту «Исфара–Шураб», – посоветовал таксист. Действительно, не прошло и пяти минут, как подъехали «Жигули».

– Вы наверняка первый раз в Шурабе? – спросил водитель.

– Да, – подтвердил я. – Я журналист и приехал, чтобы увидеть своими глазами знаменитый Шураб – город, который раньше кормила Москва.

– Эта сказка давно закончилась, вы будете разочарованы путешествием по Шурабу, – выразил сожаление собеседник-таксист, мужчина 45-50 лет.

Не проехав и одного километра, машина вдруг остановилась.

– Наверное, бензин кончился, – нахмурился водитель, – Дорога плохая, плюс перерасход топлива.

Водитель с баклажками в руках поехал за бензином, а я завел беседу со своей случайной спутницей. Она оказалась машинисткой шахты №8, АО «Ангишт» города Шураба, рабочая с 32-летним стажем Кибриё Фатхуллаева.

Господи, пошли жителям Шураба воды!

– Проблема №1 города Шураба – нехватка питьевой и поливной воды. Раз воды нет, значит, нет и жизни. Нет и нормальной работы. Поэтому люди покидают свои дома и не хотят возвращаться в них до лучших времен. В городе парализованы канализационная и отопительная сеть, воду подают по графику на несколько часов, горячей просто нет – десять лет как не работает котельная! Мы надеялась на пятнадцать депутатов городского Меджлиса, которые были избраны в конце февраля. Но они не оправдали наше доверие. Никаких особых сдвигов в жизни города. Хотя май подходит к середине, люди еще не получили своих пособий и пенсий за апрель. Нам тяжело смотреть на свой брошенный и разграбленный Шураб. Сохранить бы то, что еще осталось.

Сохранить бы то, что осталось…

В это время появился водитель, долго возился со своей машиной, что-то крутанул, и мы опять двинулись в сторону Шураба. Я попросил таксиста подвезти меня до дома кого-нибудь из старожилов города.

– Основная проблема Шураба – дефицит воды, – говорит Герой социалистического труда Шафи Меликов. – Раньше я на своем огороде выращивал овощи, зелень, фрукты. Часть урожая урюка, вишни, черешни, малины, клубники мы оставляли у себя для консервирования, другую продавали. Только продажа малины давала мне больше тысячи советских рублей. А весь огород приносил двенадцать тысяч. Теперь лет 10-12 воды нет, все деревья и кустарники высохли один за другим. Осталась только сухая земля. Питьевую воду покупаем с машин-водовозов за большие деньги. В прошлом году за 120 сомони ($28. - «Фергана.ру») продал спелый урюк, и весь доход потратил на воду.

Герой социалистического труда Шафи Меликов в окружении родных и соседей

Вода в Шураб поступает с водозабора «Ворух», проходя по селам Ворух, Худжаи Аъло Таджикистана и села Аксай, Октатир, Чанибак, Самаркандак Баткенской области Кыргызстана. По ходу магистрали люди ухитрились сделать отверстия в трубе. Поэтому вода в город почти не поступает.

Послушаем жителей Шураба.

– Моя пенсия – 200 сомони ($1=4,45 сомони). Я инвалид второй группы. Ходить не могу. Силикоз. Все суставы забиты солью. 36 лет проработал на шахте. Мы вместе с женой живем здесь 58 лет. Хотя дети хотят увезти нас в Душанбе или в Россию, мы не хотим на старости лет покидать родные места.

Висит матрас – значит, есть жизнь

– Мы с мужем инвалиды, – рассказывает мать двоих детей, 35–летняя Набия Курбанова. – Я инвалид второй группы. Пенсия у меня – 32 сомони ($7,5), Сейчас – в послеродовом отпуске. Пособие в размере 35 сомони ($8,5) в месяц. Муж раньше работал охранником шахты. Потом его уволили как инвалида. У мужа – Абдували – пособие 61 сомони ($14,5). Хотя мы оба инвалиды, нам не установили предусмотренные законами Таджикистана льготы для пользования электроэнергией малоимущим слоям населения. Нам тоже хочется жить в хороших условиях, но что нам делать? Часть и без того скудного бюджета уходит на покупку воды. Хорошо, что в нынешнем году осадков было много, и мы смогли набрать дождевой воды с шифера крыши. Она идет на стирку. Хотели держать у себя скот, его же надо чем-то кормить! Нет воды, не будет и сена.

Шураб. Фото И.Ротарь

– Я живу в Шурабе шестьдесят лет, – говорит мать шестерых детей, 78-летняя Бирисолат Рахмонова.– Когда я переселилась сюда из села Чоркух Исфаринского района, город процветал. Нас снабжала Москва, и люди жили в достатке и изобилии. Покупали квартиры, машины, обустраивали свои дома. Сейчас все рухнуло. Нет ни клубов, не говоря уже о Парке культуры. Дети не знают куда идти, как проводить досуг. Я пенсионерка. Пенсия – 62 сомони ($15). За эти деньги мне покупать воду или жить?

– В Шурабе хорошо,– говорит 18-летний Нурлан, киргиз по национальности. – Я учусь в ПТУ №34 села Самаркандлик Лейлекского района Баткенской области Кыргызстана на электросварщика. Отец раньше работал на шахте, теперь пенсионер. Пенсия у него 200 сомони ($48 ). Хватит на жизнь. Все-таки мы держим у себя мелкий домашний скот.

Мечеть в Шурабе

– Меня зовут Каромат Икромова. Я киргизка. Уроженка города Шураба. Работаю электроконтролером. Раньше число абонентов составляло почти четыре тысячи человек. Хотя сейчас в бумагах их общее число – 600, потенциальных абонентов фактически на сотню меньше. Наша единственная проблема – нехватка воды. Железные трубы поменяли на пластмассовые. Но пока по ним вода не пошла. А вообще-то, помимо социальных вопросов, у нас накопились и другие…

– В Шурабе я работаю 52 года, – рассказывает учительница Антонина Луковенко. – Я родилась в Сурхандаринской области, закончила Кокандский техникум, а затем заочно Ленинабадский педагогический институт имени Кирова (ныне Худжандский государственный Университет имени академика Бободжона Гафурова) по специальности «учительница географии» и «учительница начальных классов». Во времена Союза Шураб был прекрасным, компактным, удобным, красивым городом. Здесь можно было отдохнуть: Парк культуры, прекрасный клуб, где показывали фильмы. Наш город считался интернациональным. Людей направляли работать на шахте, так что все попадали в равные условия.

– В нашей школе учатся 255 детей,– присоединилась к нашей беседе директор средней школы №11 Мария Холбекова. – Обучение у нас ведется на двух языках: киргизском и русском. У нас учатся русские, киргизы, узбеки, таджики, татары, немцы, чеченцы. Вторник объявлен Днем русского языка, четверг – Днем таджикского языка. Поэтому весь коллектив, начиная от школьников и заканчивая директором школы, в эти дни общается или только на русском, или на государственном языке. С учебниками, с зарплатой нет проблем. Проблема только одна: воды нет!

Здание бывшего универмага в Шурабе

Наш вопрос:

– Вашу школу кто-то из числа руководителей города часто посещает? Например, мэр города Шураба. Помните, когда в последний раз он посетил школу?

– Когда–то бывший мэр города Исфары Мухиба Якубова приходила… Я не помню, когда в последний раз приходил к нам мэр. Он, можно сказать, забыл про нас. Первое сентября, Новый год, восьмое марта, Навруз, девятое мая... Эти праздники ушли, а он не появился ни разу, чтобы нас поздравить.

Рыба ищет, где глубже…

– Почему на ваш взгляд, Шураб разрушился? – обращаюсь с общим вопросом ко всем, с кем мне довелось встретиться: к учителям, пенсионерам, простым рабочим.

– Рыба ищет там, где глубже, люди ищут, где лучше, – говорит Антонинина Луковенко. – Когда воды нет три дня, когда зимой нет света, жизнь становится неинтересной. Люди уехали туда, где им лучше живется. Ведь работы нет, здорово пошатнулись перспективы угольной шахты, остановился механический завод. Говорят, его кто–то приватизировал.

– Не уехали те, кому не по силам уехать, – жалуется тетя Оля – бывшая модельер-закройщица Дома быта. – Ведь никто не представлял, что город может разрушиться до такой степени. За последние десять лет не было сделано ничего. Наоборот, социально–бытовые условия все ниже и ниже. Нет ни одной новости, которая бы обрадовала простых людей.

Закройщица-модельер тетя Оля

– А я, несмотря на все трудности, никогда не задумывалась о том, чтобы покинуть Шураб, – признается Мария Холбекова. – Хотя я киргизка по национальности, и высшее образование получила в Киргизии, как уроженка Шураба, как патриот Родины никогда не брошу свой город и не собираюсь куда-то уезжать!

– Я работаю в Шурабе вот уже 20 лет,– говорит главный врач Городской больницы Шураба Абдугани Туйчиев. – Два с половиной года наш водопровод молчит. Воду покупаем. Одна машина воды емкостью четыре тонны стоит 50 сомони ($11, 1), а 400-литровая бочка мотоцикла оценивается в 15 –20 сомони ($3,8-4,8). Правда, иногда находятся благотворители, которые платят за воду. В Шурабе люди живут бедно. Но медицинская служба у нас осталась, как и в советские времена, бесплатной. В больнице есть штатные расписания, как для среднего медперсонала, так и для врачебного состава. Однако нет желающих приезжать сюда работать. Сейчас мы испытываем острую нехватку среднего медицинского персонала – а это более десяти человек.

Шураб. Фото И.Ротарь

– Все врачи, – сетует Абдугани Туйчиев, – приезжают из Исфары, а это ежедневно – двенадцать километров в одну сторону! Местных кадров нет. Как и нет надежды, что в ближайшие годы они появятся и заменят нынешних специалистов. Общеизвестно, что учеба в медицинских колледжах и ВУЗах нашей страны стала роскошью. Пока никто из шурабцев не может позволить себе такое удовольствие. В конце 1980-х мы начали строительство нового здания Городской больницы на 150 мест с ежедневным ее посещением более чем в 200 человек. Но… сейчас в нашей больнице стоят всего пятнадцать коек.

Во время этой зимы палаты и кабинеты медперсонала нагревали буржуйкой, которая работает на местном угле. С другой стороны, зимой больница особо не сталкивалась с отключениями электричества. Это позволило медикам стабильно оказывать медицинскую помощь. А, например, в 2008-м из-за сильных морозов и отсутствия электроэнергии мы были вынуждены закрыть больницу почти на полтора месяца.

Футбольная команда Шураба

Спящие, пробудитесь!

Судя по рассказам старожилов, в конце 1980-х годов в Шурабе проживало более 15 тысяч человек. Сейчас их насчитывается всего 4,8 тысяч.

По словам председателя джамоата (городской управы) Каландарбека Рустамова, в городе есть два типа домов и квартир: приватизированные и государственные. У домов – частные владельцы, которые, имея ордера на руках, продолжают ждать светлых времен. Некоторые снимают окна и двери, уносят их в неизвестном направлении и продают. Есть государственные квартиры, уже поставленные на баланс государственных учреждений или находящиеся на пороге распределения.

В 2004-м году, в соответствии с государственной программой по миграции из густонаселенных пунктов, в Шураб были переселены пятьдесят семей из джамоатов Ворух, Сурх и Чорку, которые особо нуждались в жилье. Потом большинство из них опять вернули на свои прежние места. Нет условий для жизни…

Шураб. Фото И.Ротарь

В рамках правительственной программы в 2010-11 годах с густонаселенных джамоатов Сур, Чоркух, Ворух в Шураб должны переселиться еще 850 семей. Был составлен проект (на общую сумму $420 тысяч) по обеспечению города водой, а также по созданию других жизненно важных объектов, проект, поддержанный Королевством Норвегии при посредничестве ПРООН. В 2011 году в рамках текущих программ Республики Таджикистан в Шурабе будет построена ТЭЦ, работающая на местном угле.

Основным промышленным объектом, обеспечивающее местное население работой, была угольная шахта, подчиненная предприятию «СредАзуголь». В 1978-м году было добыто рекордное количество «черного золота» – 10 млн. тонн. Теперь годичный выпуск угля данного предприятия составляет 20-30 тыс. тонн. По расчетам специалистов, производственный запас шурабского угля составляет 218 млн. тонн, а непроизводственного угля насчитывается 300 млн. тонн, что позволяет производству бесперебойно работать в течение трех-четырех веков!

Раньше в угольных шахтах Шураба работали более 3400 шахтеров, теперь только 355 человек.

– Шураб был интернациональным городом, – говорит Мария Холбекова. – Из общего количества населения 80 процентов составляли киргизы. Вслед за ними: русские, немцы, украинцы, татары. Теперь русских осталось 150 человек, киргизов 1100. Все уехали. Вместо них появились люди, которым почти безразлична судьба Шураба.

Местную поликлинику уже никто не достроит

Эту мысль высказал и мэр города Каландарбек Рустамов.

– Нет такого патриота, который серьезно взялся бы за обустройство или хотя бы приостановил процесс разрушение Шураба, – говорит мэр.

По словам молодого политолога Илхомджона Якубова, вопрос благоустройства города, обеспечение население поливной и питьевой воды, развитие инфраструктуры, забота о уязвимых слоях населения, в частности, пенсионеров и инвалидов, разрешение всех социально-экономических проблем – прямая обязанность исполнительных органов государственной власти. Они призваны решать все вопросы и предотвращать их накопление.

Шураб сейчас больше напоминает город, разрушенный войной. Хотя здесь ее никогда не было, и дай Бог, не будет. Город, скорее всего, пришел в запустение из-за безразличия его граждан и строителей. Аналитики говорят: в этом есть, хоть и небольшая, доля вины и бывших шурабцев. Они, наподобие журавлей, построили для себя гнездо, собрав клювом по одной штучке и соломы, и хвороста. Подумали ли эти улетающие в процветающие края журавли о своих гнездах, о Родине, о том доме, где выросли их птенцы? Наверняка нет.

Здесь тоже жили люди

Постскриптум: Вода

Мне очень хотелось побывать в шахтах Шураба, поселениях на его окраинах. Однако вечером после града внезапно начался ливень. Я все ждал, когда он закончится, но дождь, как бы набирая обороты, только усиливался. В эти минуты, скрываясь от потоков воды в машине, я вспомнил женщину, которая ставила утром под водосточной трубой своего дома несколько пустых ведер. Начало проливных дождей ее только радует. Завтра у нее будет день стирки – день домашнего праздника.

Тилав Расул-заде