Фото «Ферганы.Ру»

Ташкентская городская прокуратура провела серию допросов сразу нескольких работающих в Узбекистане независимых журналистов. Седьмого января пятеро из них – Василий Марков, Сид Янышев, Абдумалик Бобоев, Хусниддин Кутбиддинов и Марина Козлова, в разное время сотрудничавшие с различными иностранными СМИ, были вызваны на «беседу» помощником прокурора Ташкента Бахромом Нурматовым. Василий Марков и Абдумалик Бобоев отказались являться в прокуратуру без повестки; остальные пришли и пообщались с г-ном Нурматовым.

В прокуратуре каждому из журналистов показали собранное на него досье с его статьями и репортажами, а также детальной биографией и другими документами. Помощник ташкентского городского прокурора сообщил, что эти материалы были переданы ему из Службы национальной безопасности (СНБ) и Министерства иностранных дел Узбекистана.

По словам Хусниддина Кутбиддинова, Бахром Нурматов назвал ему четыре или пять псевдонимов, принадлежащих неким авторам статей на оппозиционных сайтах, и полюбопытствовал, не ему ли они принадлежат. Его также интересовало, не пишет ли журналист на сайты «Туронзамин», «Фергана.Ру» и «Центразия». Спрашивал он и о денежных поступлениях из-за границы, о его отношениях с семьей осужденного журналиста Дильмурода Сайида и с правозащитными организациями Human Rights Watch, Freedom House и «Эзгулик». Помощник прокурора также попытался выяснить, писал ли он в иностранные агентства и давал ли последним интервью, в котором Узбекистан изображается в не очень приглядном виде.

Хусниддин Кутбиддинов

«Я не знал, что других тоже вызвали в прокуратуру, и решил, что они для себя хотят что-то уточнить или намекнуть, что, мол, есть такие-то подозрения в твой адрес, и желательно, чтобы эти подозрения дальше не развивались», - поделился впечатлениями Хусниддин. – Но, выйдя из кабинета, я увидел других ребят и подумал, что это уже групповая профилактика пошла».

Сид Янышев рассказал, что утром ему позвонил помощник прокурора Ташкента Бахром Нурматов и пригласил прийти и ответить на несколько вопросов, при этом он заверил его, что ни о каком уголовном деле речь не идет и никаких следственных мероприятий в отношении журналиста не проводится.

Во время встречи помощник прокурора открыл досье, содержащее сведения из биографии Сида, в том числе малоизвестные детали, стал зачитывать оттуда выдержки и время от времени просил подтвердить, так это или не так. «Отдельно он расспрашивал меня относительно моего пребывания на международных конференциях с участием международных экспертов. Спрашивал относительно нашей с Василием Марковым поездки в Андижанскую область, нашего задержания на границе пограничниками, а затем сотрудниками ГУВД и сотрудниками СНБ; я рассказал ему подробности этого дела. Спрашивал относительно моего возможного сотрудничества с Галимой Бухарбаевой (редактор независимого сайта Uznews.net), поддерживаю ли я с ней какие-то контакты и выполняю ли я какие-то ее поручения, сотрудничаю ли я с IWPR (британский Институт Войны и мира), - вспоминает Сид Янышев.

Сид Янышев

Помощник прокурора выразил мнение, что статьи журналиста «тенденциозны» и «необъективны». Сид возразил, что, наоборот, в своих статьях он всегда приводил различные мнения относительно того или иного вопроса или проблемы. Тогда сотрудник прокуратуры попросил его изложить свои ответы в письменном виде – в некоей «объяснительной» на имя прокурора Ташкента Б.Б.Валиева. «То есть, он попросил описать всю мою журналистскую деятельность – на кого работал, где и когда работал, на каких конференциях был, писал ли что-нибудь негативное про Узбекистан», - говорит Сид Янышев.

По словам журналиста, цель вызова так и осталась для него неясной, поскольку помощник прокурора ничего не пояснил; он только сказал, что в прокуратуру поступили материалы из СНБ и МИДа и им необходимо на них отреагировать и взять с журналистов «объяснительные».

Примерно те же вопросы были заданы и Марине Козловой, несколько лет назад сотрудничавшей с «Transition online», затем с «Associated Press», однако после того как власти отказали ей в аккредитации в качестве корреспондента AP, ей пришлось прекратить сотрудничество с этим агентством. Расспросить ее саму об этой беседе не удалось, поскольку буквально на следующий день она покинула Узбекистан и вылетела в Кишинев. По словам ее матери, журналистку не спрашивали насчет денег, однако предъявили ей статьи, подписанные псевдонимами (то есть, отслеживали ее электронную почту). Помощник прокурора сообщил, что у них нет на нее дела, но они есть в СНБ и МИДе. На вопрос журналистки, может ли она выехать из Узбекистана, он ответил: «Конечно».

Подчеркну, что все эти встречи имели неофициальный характер, то есть каких-либо обвинений явившимся на них журналистам предъявлено не было; в то же время всем недвусмысленно дали понять, что их деятельность расценивается «наверху» как нежелательная и чреватая неприятными последствиями.

Восьмого января вызвали и меня. Повестки я дожидаться не стал и девятого января пришел в прокуратуру, где встретился с тем же помощником прокурора Ташкента Бахромом Нурматовым.

Алексей Волосевич

Он продемонстрировал мне увесистую папку с бумагами и пояснил, что она была прислана Генеральной прокуратурой по представлению МИДа, а мои публикации собраны воедино так называемым отделом мониторинга (правильное название - Центр мониторинга в сфере массовых коммуникаций Узбекского агентства связи и информатизации) – специальной структурой, созданной в 2002 году вместо института цензуры. Сотрудники Центра занимаются тем, что читают прессу и интернет-сайты и выискивают в них крамольные статьи и фразы. (Лет пять назад, когда я работал в газете «Зеркало XXI», я зашел к ним, чтобы показать какой-то материал и уточнить, можно ли его опубликовать; сотрудник отдела мониторинга включил свой компьютер и на экране возникла картинка в жанре жесткого порно. «Не знаем, откуда это взялось, никак не можем от этого избавиться», - смущенно пожаловался он».).

В общем, Нурматова интересовало примерно то же самое: на кого я работаю, состою ли в штате какого-либо информационного агентства, не предлагали ли мне на кого-либо работать. Еще он интересовался, под какими псевдонимами я пишу, выезжал ли за границу на семинары и принимал ли участие в международных конференциях, сотрудничал ли с Uznews.net и IWPR (похоже, эти два СМИ являются для них самыми страшными).

И снова прозвучали слова о необъективности.

«Тут считают, что ваши статьи тенденциозны, необъективны и оскорбляют руководство страны», - сказал помощник прокурора, указывая глазами на папку. На мой вопрос о том, кто это так считает и нельзя ли мне ознакомиться с этим заключением, он ответил отказом. Зато для примера перечислил несколько подобных статей: «Хроника избирательной кампании-2007», «Краткое путешествие по узбекским тюрьмам», «Гимн национализму» и «В центре Ташкента снесен самый известный памятник дружбе народов».

Беседа завершилась стандартным предложением написать «объяснительную» («Но вы вправе и отказаться», - вежливо уточнил Нурматов). Я решил не отказываться и написал, что не согласен с тем, что мои статьи необъективны, и что сами факты сбора на меня материалов и вызова в прокуратуру расцениваю как давление, вмешательство в мою профессиональную деятельность и попытку цензуры. После этого мы с г-ном Нурматовым распрощались. Зачем вызывали меня и всех других журналистов, прокурорский работник опять-таки не сказал.

Необходимо отметить, что акция по устрашению сразу нескольких независимых журналистов в Узбекистане проводится впервые. И – еще один примечательный момент - большинство из вызванных являются не корреспондентами каких-либо информационных агентств или других традиционных средств массовой информации, а интернет-журналистами, чья информация ввиду стремительного распространения Интернета становится все более востребованной. А поскольку уволить Интернет-журналиста или надавить на его работодателя нельзя, то для того, чтобы заставить его отказаться от неприятной для властей деятельности, остается воздействие путем угрозы уголовного преследования или непосредственно уголовное преследование.

За три месяца до этого аналогичная беседа, только не в прокуратуре, а в МИДе, была проведена и с известным журналистом Андреем Кудряшовым, ранее тесно сотрудничавшим с «Ферганой.Ру». Ее проводил пресс-секретарь МИДа Ишнор Джабборов.

Андрей Кудряшов

«Я был официально аккредитован в МИДе Республики Узбекистан в качестве корреспондента ИА «Фергана.Ру» в 2005-2007 годах, - рассказывает Андрей Кудряшов. - За период деятельности никаких трений с властями у меня не возникало. После окончания срока аккредитации я прекратил штатное сотрудничество с «Ферганой.Ру», хотя опубликовал еще несколько не журналистских, а художественных материалов - путевые заметки об исторических и природных достопримечательностях Узбекистана и соседних стран Центральной Азии. Многие из этих заметок, кстати, без моего ведома и согласия, а иногда и без упоминания имени автора - то есть в нарушение моих авторских прав, - были перепечатаны рядом центральных и областных изданий в Узбекистане - например, газетой «Хорезмская Правда», сайтом Gzt.uz и другими. Но я не стал никому предъявлять претензий, понимая, что редакции в Узбекистане могут испытывать дефицит занимательных материалов.

16 октября 2009 года я был вызван в Министерство иностранных дел, где мне заявили, что некоторые мои публикации носят «необъективный» характер, с чем я отчасти согласился, поскольку и в собственных заметках обычно подчеркивал, что излагаю только свое личное, субъективное мнение, не претендующее на научную истину или обобщения. Кроме того, в устной форме я пояснил, что в настоящий момент по состоянию здоровья не сотрудничаю со СМИ - не имею контрактов, никого не представляю, не выполняю ничьих заданий. Тем более не могу нести ответственность за перепечатки или цитирование моих текстов или отдельных высказываний как внутри, так и за пределами Узбекистана. После чего мне было предложено написать объяснительную записку на имя министра иностранных дел Владимира Норова, что я предупрежден об ответственности, если буду сотрудничать с зарубежными СМИ без аккредитации в МИДе Узбекистана.

Я думаю, что, после того, как Евросоюз окончательно снял санкции с Узбекистана, и наступил новый период дружбы с США, эта кампания давления - закрытие Музея кино, уголовные обвинения талантливому фотохудожнику Умиде Ахмедовой в «клевете» и «оскорблении узбекского народа», вызовы в прокуратуру независимых журналистов, - преследуют одну цель: запугать всех свободомыслящих. Чтобы другие боялись вообще как-то высказывать свои мысли, писать, фотографировать или снимать кино без одобрения, без санкции наших чиновников. Я никогда не был оппозиционером, но тут, по-моему, возникает большая опасность сползания общества к тоталитаризму. Авторитарная власть жестко борется со своими противниками, и подавляет политическую оппозицию. Но при тоталитаризме начинают наказывать уже не за противодействие власти, а за недостаточную к ней лояльность, независимость от ее воли, свободомыслие вообще. Вступает в действие принцип СССР: «все, что не разрешено, то запрещено» и наказуемо», - отмечает Андрей Кудряшов.

Словом, происходящее вряд ли можно воспринимать как-либо иначе, кроме как попытку заткнуть рот немногим остающимся в стране свободным журналистам. А осталось их до чрезвычайности мало. После известных андижанских событий мая 2005 года в Узбекистане началось сильное давление на иностранные СМИ и их сотрудников. Страну покинули IWPR и Би-би-си, затем был закрыт корпункт Радио «Озодлик» (узбекская служба Радио «Свобода»/«Свободная Европа»).

Давление на независимые голоса продолжилось и после 2005 года. В феврале 2006-го было принято правительственное постановление «Основные правила, регулирующие профессиональную деятельность корреспондентов средств массовой информации иностранных государств на территории Республики Узбекистан», согласно которому иностранным корреспондентам запрещалась профессиональная деятельность без аккредитации при узбекистанском МИДе (подробности этого документа, противоречащего всему узбекистанскому законодательству о СМИ, Конституции и международным договорам, подписанным Узбекистаном, – здесь). Несмотря на это, принятое постановление сразу же получило абсолютный приоритет перед всем остальным законодательством страны.

Через несколько месяцев настала очередь «Немецкой волны». 23 марта 2006 года ташкентская городская прокуратура возбудила уголовное дело в отношении корреспондентки этой радиостанции Натальи Бушуевой «за сокрытие доходов и неуплату налогов» (то обстоятельство, что налоги из ее зарплаты вычитались в Германии, а между двумя странами еще в 1999 году подписано соглашение об избежании двойного налогообложения, не было принято во внимание). Журналистке также вменялась работа без аккредитации в МИДе (это был первый случай подобного обвинения с момента публикации этих правил в феврале 2006-го.).

Чтобы заставить молчать активную корреспондентку, в ее отношении были задействованы самые грязные методы. 28 марта в квартире Натальи Бушуевой безостановочно стал звонить телефон. Звонившие пытались узнать, за какую сумму она продает свою квартиру, а также предоставляет ли она интимные услуги. Оказалось, что ташкентские улицы сплошь обклеены объявлениями с именем и телефоном Натальи. Некоторые гласили, что хозяйка дешево продает трехкомнатную квартиру, другие - что делает эротический массаж и оказывает разные виды секс-услуг. Объявления были расклеены всего за одну ночь (то есть была задействована группа людей), после чего на журналистку обрушился шквал телефонных звонков. В первый день их поступило около сотни, во второй немногим меньше. В общем, очень скоро корреспонденты «Немецкой волны» в Узбекистане прекратили сотрудничество с этой радиостанцией, а Наталья Бушуева выехала из страны.

В 2008 году в Узбекистане была прекращена деятельность «Associated Press», в июле 2008-го года МИД Узбекистана официально отказал в продлении аккредитации корреспонденту «Reuters» Шамилю Байгину, так что сегодня это агентство не имеет в республике пишущего корреспондента. В официальном письме МИДа также говорилось, что если Шамиль Байгин продолжит сотрудничество с зарубежными СМИ без аккредитации МИДа, то он может быть привлечен к ответственности в соответствии с законодательством Республики Узбекистан.

В настоящее время аккредитацию при МИДе Узбекистана имеют лишь 38 иностранных журналистов, большинство из которых представляют сверхлояльные узбекскому правительству российские, китайские, турецкие, киргизские, азербайджанские, иранские и тому подобные «дружественные» СМИ и буквально единицы западных (France-Presse, «Le Suar»), корреспонденты которых десять раз думают, прежде чем выдавать что-либо «предвзятое», резонно опасаясь лишения аккредитации, то бишь права на работу.

Под строгим контролем находится и деятельность журналистов государственных СМИ (независимых в стране просто не существует). За непростительные с точки зрения режима проступки следует кара. Проступками считаются, например, поездки в западные страны по образовательным программам соответствующих посольств. Например, в 2009 году за вызвавшую недовольство в аппарате президента поездку в Париж были уволены два журналиста узбекских газет – Собиржон Якубов и Беккул Эгамкулов; через несколько месяцев за поездку во Францию из газеты «Uzbekistan today» был уволен один из лучших экономических журналистов Узбекистана Дмитрий Поваров, а за аналогичную поездку в США был уволен заместитель редактора одной из узбекских газет.

Других просто сажают. Согласно ежегодному отчету базирующегося в Нью-Йорке Комитета по защите журналистов, по состоянию на 1 декабря 2009 года Узбекистан находился на шестом месте в мире по числу заключенных журналистов: после Китая (24 человека), Ирана (23), Кубы (22), Эритреи (19) и Бирмы (9). В Узбекистане их семь: это Мухаммад Бекжанов, Юсуф Рузимурадов, Гайрат Мехлибоев, Ортикали Намазов, Джамшид Каримов, Солижон Абдурахманов и Дильмурод Сайид.

Если в начале 2005 года в 26-миллионной стране присутствовало порядка восьмидесяти-ста западных и независимых журналистов, то сегодня в Узбекистане народу прибавилось – более чем 27 миллионов, а количество западных и независимых журналистов сократилось примерно до полутора-двух десятков. Население страны информацию о происходящих в ней событиях черпает из передач радиостанций «Озодлик», «Би-би-си», «Голос Америки» и «Free Dolina», а также из Интернета, хотя большинство информационных и правозащитных сайтов, рассказывающих об Узбекистане, в республике блокируется.

Для полноты картины отмечу, что по индексу свободы прессы от «Репортеров без границ» Узбекистан занимает 160 место из 175 стран, в которых проводились исследования, а в аналогичном рейтинге Freedom House - 189-ю строчку списка из 195 стран. В этой связи доводы американцев, на протяжении 2008 и 2009 годов вколачивавших международной общественности мысль о том, что в Узбекистане наблюдаются серьезные подвижки в области прав человека, представляются, как минимум, не слишком искренними.

Алексей Волосевич