Водные проблемы возникают из-за «несоответствия интересов верховий и низовий»
- Из-за несогласованности в действиях на межгосударственном уровне практически все водохранилища Узбекистана сегодня пусты. В июле, в самый пик вегетации, наблюдается серьезная нехватка воды, - заявил в интервью ИА «Фергана.Ру» заместитель директора Научно-информационного центра Межгосударственной координационной водохозяйственной комиссии Центральной Азии (НИЦ МКВК) Вадим Соколов.
«Фергана.Ру»: - Как часто в нашем регионе наблюдается засуха и как она влияет на урожай?
В.Соколов: - В последнее время засуха наблюдается регулярно – каждые пять лет, есть определенная цикличность. Каждые одиннадцать-двенадцать лет маловодные годы сменяются многоводными. Маловодье встречается чаще, возможно, в связи с глобальными изменениями климата.
В маловодный год приоритет отдается обеспечению водой населения, сельского хозяйства и промышленности. В 2000-2001 годы в низовьях Амударьи даже возникли проблемы обеспечения населения питьевой водой. Подача воды на поддержание экосистем формируется по остаточному принципу, санитарными попусками, что, естественно, наносит вред природе.
|
В маловодные годы фермеры и работники водохозяйственных управлений бережнее относятся к воде, поэтому урожайность может повыситься. Однако в этом году воды слишком мало и одной мобилизации здесь недостаточно. Так, в Ферганской долине, особенно в Наманганской области, сейчас в наличии только шестьдесят процентов водных ресурсов от нужного количества. С водой действительно серьезные проблемы, и во многом это - чисто природное явление.
«Фергана.Ру»: - Чем еще обусловлена такая ситуация?
В.Соколов: - Дело в том, что после распада СССР реки Амударья, Сырдарья, Зарафшан, Чу и Талас превратились в трансграничные источники. Государства, начав строить независимость, определили свои экономические приоритеты. Исходя из них и из геологических возможностей, интересы в плане использования воды различаются. Так, развитие гидроэнергетики из-за ограниченности полезных ископаемых, например, в Кыргызстане, означает, что водохранилища будут использоваться в зимнее время. Приоритет Узбекистана, Туркменистана и Казахстана – орошаемое земледелие, для чего вода нужна летом. Возникает конфликт, требующий поиска механизмов его решения.
При содействии USAID (Агентство США по международному сотрудничеству) и Всемирного банка в 1998 году было разработано и подписано рамочное соглашение между Киргизией, Узбекистаном и Казахстаном, а позже и с Таджикистаном, об использовании водно-энергетических ресурсов бассейна реки Сырдарья. Были урегулированы вопросы сопряжения интересов гидроэнергетики и орошаемого земледелия. Заложен бартерный механизм: Киргизия не использует воду зимой, но взамен узбекская сторона в эквивалентном объеме поставляет ей газ, а казахская – уголь, в равных долях компенсируя недостаток электричества. А Узбекистану, допустим, нужны два кубических километра воды, которые Киргизия оставляет, не пропуская через турбины.
В соглашении говорится, что дополнительно выработанная каскадом Нарын-Сырдарьинских ГЭС электрическая энергия, связанная с режимом пропусков воды в вегетацию и многолетним регулированием стока в Токтогульском и Кайраккумском водохранилищах сверх нужд Киргизской Республики и Таджикистана, передаются в Казахстан и Узбекистан поровну.
В течение первых трех лет совместной деятельности создавались рабочие группы для того, чтобы обосновать, сколько потребуется угля и газа и по каким ценам. Поскольку эта работа требует немалого времени, соглашения принимались задним числом - в феврале-марте вместо ноября-декабря. Понятно, что Киргизия в декабре-январе вырабатывала воду, потому что не могла ждать решения всю зиму.
Через три года Бишкек стал устанавливать мировые цены на электричество, а Ташкент – на газ, и соглашение потеряло свою актуальность.
|
Хотя при содействии Азиатского банка развития, МКВК, МКУР (Межгосударственная комиссия по устойчивому развитию Центральной Азии) было создано несколько экспертных групп, работающих над поиском механизмов по разрешению конфликтов, зимой 2007-2008 годов узбекское и киргизское правительства не сумели договориться о ценах и объемах поставок топлива. Процесс переговоров затянулся, поэтому вода была использована полностью. А весной киргизские власти признались, что сработали воды больше, чем нужно, на один миллиард кубов, который бы нам в данный момент очень пригодился.
В результате в Токтогульском водохранилище вода находится сейчас на уровне «мертвого объема». Другими словами, ее настолько мало, что невозможно брать для использования.
Киргизская сторона нарушила все возможные принципы сотрудничества, существовавшие ранее между нашими государствами. Она давно отошла от соглашения 1992 года (речь о котором ниже), полностью сменила ирригационный режим на энергетический. Но в мае этого года в отдельные дни Киргизия совсем прекращала подачу воды, перекрывая ее в Нарыне, расположенном ниже Учкурганской ГРЭС. В высохшем русле Сырдарьи по несколько часов, до полусуток, воды вообще не бывало. Вся живность в реке, конечно, погибла. Такого в нашей истории еще не было.
Допустим, они не согласны со старыми соглашениями и хотят их пересмотреть, но есть общепринятое международное правило: в реке должен оставаться хотя бы минимальный, бытовой сток воды, который был во все времена.
Более того, Бишкек требует плату за воду по нереальным ценам. Ташкент должен покупать вырабатываемое электричество по цене восемь центов за киловатт, что в два раза превышает мировые цены.
«Фергана.Ру»: - В чем заключаются предпринимаемые государством меры по борьбе с маловодьем?
В.Соколов: - Мы должны делать упор на водосбережение, но подобные национальные программы правительством еще не приняты. Хотя определенные шаги в этом направлении уже сделаны.
В период с 2001 по 2010 годы в Ферганской долине на территории Киргизии, Таджикистана и Узбекистана осуществляется комплексный проект «Интегрированное управление водными ресурсами Ферганской долины».
До начала проекта водозабор Южно-Ферганского канала протяженностью более ста километров и орошаемостью восемьдесят тысяч гектаров составлял один миллиард кубометров за сезон, канал управлялся четырьмя разными организациями. Вода не доходила до нескольких районов Ферганской области, что вызывало конфликты между ней и Андижанской областями. На примере этого канала было создано единое управление и общественный орган Союз водопользователей. Вдоль канала появилось около ста Ассоциаций водопользователей, которые получили инструменты для составления и корректировки планов водопользования. Одним словом, сегодня создано совместное руководство водой.
Благодаря таким мерам, как появление базы данных, составление и контроль планов водопользования, была достигнута 32-процентная экономия воды, так что теперь водозабор составляет 680 миллионов кубометров. Таков итог семилетней работы проекта.
Было бы хорошо распространить этот опыт по всей республике и всей Ферганской долине. Например, сегодня в сельском хозяйстве Узбекистана потребляется около шестидесяти кубокилометров воды, и при экономии не тридцати, а хотя бы двадцати процентов воды высвободится порядка двенадцати кубокилометров, которые можно будет направить на дальнейшее экономическое развитие, а также на стабилизацию экологии. Желательно, чтобы маловодье этого года дало толчок нашему правительству для принятия комплексной программы по водосбережению, а наш ферганский опыт станет ее основой.
В этом году в нашей стране при содействии ПРООН начнет реализовываться комплексный проект «Национальный план интегрированного управления водными ресурсами». Пилотным объектом станет бассейн реки Зарафшан, в котором располагаются пять областей - Самаркандская, Кашкадарьинская, Джизакская, Бухарская и Навоийская. Основной заказчик проекта – Министерство сельского и водного хозяйства, ответственность за четкое обеспечение водой будет возложена на водохозяйственные организации.
Вода будет выделяться природному комплексу не по остаточному принципу, так как, согласно одному из приоритетов «Национального плана», экосистема должна стоять на первом месте.
«Фергана.Ру»: - Какие есть стратегии и программы региональной экономической интеграции?
В.Соколов: - В прошлом было две попытки выработать региональную стратегию водопользования. Первая предпринималась в 1995-97 годы при содействии Всемирного Банка, когда были разработаны основные положения региональной водной стратегии, принятые на уровне МКВК и МФСА (Международный фонд спасения Арала). В 1998-2001 годах ГЭФ-проект (Глобальный экологический фонд), стал второй попыткой разработать региональную стратегию и пяти национальных. Каждая национальная стратегия основывалась на своих приоритетах, но при суммировании их на региональном уровне выяснилось, что потребность в воде в полтора раза превышает имеющиеся водные ресурсы.
Проектом СПЕКА (программа ООН специально для экономик стран Центральной Азии) разрабатывалась стратегия сельского хозяйства и энергетики, была сделана попытка их совместить. Но в этом проекте не принимал участия Туркменистан, и Узбекистан участвовал не на государственном уровне. Поскольку концепции не получили одобрения всех стран, на сегодняшний момент мы не имеем согласованной региональной стратегии водопользования, а все договоренности государств Центральной Азии друг с другом базируются только на двусторонней основе.
Одной фразой проблемы управления водными ресурсами в регионе можно выразить как «несоответствие интересов верховий и низовий», а отраженные в соответствующих решениях глав государств Центральной Азии принципы управления - как основа «долгосрочной взаимовыгодной стратегии справедливого и разумного использования водных ресурсов».
В связи с тем, что в Узбекистане больше всего посевных площадей, эта страна и является основным потребителем воды из Сырдарьи, забирая пятьдесят процентов. Из-за почти полной освоенности плодородных земель расширения сельского хозяйства не планируется.
В своих долгосрочных программах Киргизия, потребляющая четырнадцать процентов водных ресурсов Сырдарьи, планирует расширить сельское хозяйство в два раза. Таким образом, если сейчас в год потребляется от пяти до восьми кубокилометров воды, то через двадцать-двадцать пять лет потребление вырастет до десяти-пятнадцати. Но дело в том, что ресурсы в Сырдарье ограничены, они определяются в размере 37-40 кубокилометров в год.
Эти лимиты были установлены для государств в соответствии с величиной их посевных площадей еще в 1983-1984 годах. А в 1992 году пять министров Центральной Азии подписали «Соглашение о сотрудничестве в сфере совместного управления использования и охраны водных ресурсов межгосударственных источников», в котором указано, что советские лимиты будут действовать до установления новых.
В рамках вышеперечисленных проектов предлагаются различные межгосударственные соглашения, включающие соблюдение лимитов. Они оговаривают и такие экономические механизмы, как разделение расходов на содержание плотин и других общих сооружений. Но компромисс еще не найден, а эти механизмы находятся на стадии разработки. Их предлагается использовать и по отношению к загрязнению рек таким образом, чтобы страна-загрязнитель компенсировала нанесенный природе и нижележащим потребителям вред.
«Фергана.Ру»: - Существует ли система автоматического контроля и управления для предотвращения любого бесконтрольного забора воды из рек?
В.Соколов: - Система автоматического контроля в Центральной Азии есть не везде. Она требует больших затрат (примерно $100-150 тысяч за одно сооружение) и определенного образовательного уровня. Первым был автоматизирован очень дорогим французским оборудованием головной офис южного Голодностепского канала. Но аналогичные системы выпускаются и в Киргизии и стоят на порядок дешевле, не уступая по качеству французским. Они и были использованы в следующем 1997 году.
Позже USAID профинансировал покупку оборудования для двух сооружений – Верхне-Чирчикского гидроузла и канала Пахтаабад. А за последние три года с помощью Швейцарского агентства по развитию и сотрудничеству в Ферганской долине были оборудованы еще семь сооружений. В ближайшие два-три года почти полностью будет оснащен Сырдарьинский бассейн, на что понадобится около $4 млн. Чтобы установить оборудование по всей Амударье в Центральной Азии, нужны $90 млн.
«Фергана.Ру»: - Из-за чего возникает недостаток чистой питьевой воды?
В.Соколов: - Из-за дефицита бюджетных денег. С обретением независимости появилась тенденция перекладывать эту проблему на плечи местных органов власти, самих граждан. Для обеспечения качественной питьевой воды требуются: инженерный водозабор, очистители воды, система ее подачи (трубопроводы), правильная эксплуатация оборудования. Нужны очень большие финансовые вложения не только для создания, но и для поддержания этой системы, а их у государства нет.
В Ферганской долине примерно шестьдесят-семьдесят процентов сельского населения пьют воду из ирригационных каналов, как и много лет назад, когда вода была гораздо чище. Из-за загрязнения источников питьевой воды повышается заболеваемость населения и ухудшается качество сельскохозяйственной продукции. Главные водные артерии Узбекистана стали практически непригодными для питьевого водоснабжения из-за отсутствия санитарно-экологических попусков пресной воды.
Денег, которые мы с вами платим за услуги водоснабжения, едва хватает для поддержания системы подачи воды. Например, в сельском хозяйстве для нормального содержания этой системы каждый фермер должен выплачивать по три-шесть процентов своего дохода. К сожалению, фермеры сегодня платят меньше трех процентов, так как в узбекской части Ферганской долины их доходы составляют менее чем $500 за сезон.
На хлопок и пшеницу у нас есть госзаказ, но с каждым годом его объем уменьшается, а цены на хлопок сверяются с мировыми и постоянно корректируются. Но в среднем госцены на хлопок в два раза ниже мировых.
«Фергана.Ру»: - Есть мнение, что хлопок вывозится из страны и в два раза дороже продается в Казахстане.
В.Соколов: - Не вывозится, потому что наши пограничники и таможня очень хорошо работают, защищая национальные интересы. Ведь хлопок – это стратегическое сырье и основной источник привлечения в государство валюты, дающий около сорока-пятидесяти процентов национального валютного дохода.
Объясню, почему на хлопок сохраняются госзаказ и фиксированные цены. Наше ирригационное земледелие на семьдесят процентов представляет собой машинный водоподъем. Так, три миллиона жителей Кашкадарьинской области живут в ней только благодаря Каршинскому машинному каналу, в который вода поднимается насосами из Амударьи. В свою очередь, Бухарскую область и часть Навоийской питает Бухарский канал, Сурхандарьинскую область – канал Аму-Занг. Государство могло бы предоставить фермерам ценовую свободу с условием, что они будут покрывать затраты на содержание насосных станций. Но это сегодня невозможно, и осуществляется за счет разницы между ценами на хлопок, приобретаемый у фермеров, и его экспортной стоимостью.
«Фергана.Ру»: - Есть ли экологи и специалисты по воде, получившие дипломатический статус в пределах региона?
В.Соколов: - В уставе МФСА, принятом в 1999 году, сказано, что работники МКУР и МКВК должны иметь свободу передвижения в регионе, то есть - ограниченный дипломатический иммунитет. Нужно, чтобы специалисты по воде имели возможность беспрепятственно пересекать границы и перевозить оборудование, поскольку на таможнях часто происходят сильные задержки. Но это решение сегодня не осуществляется, поскольку оно не было учтено при принятии государствами других более поздних решений. Мы надеемся, что оно войдет в силу в ближайшем будущем в связи с тем, что исполком МФСА теперь будет располагаться в Казахстане и начнет работать эффективно.
Вода Центральной Азии в цифрах и фактах
- В оросительных системах Узбекистана отмечаются значительные потери воды. И это понятно, ведь только тридцать пять процентов протяженности каналов имеют противофильтрационную облицовку, более пятнадцати тысяч километров межхозяйственных и магистральных каналов (шестьдесят процентов всей их протяженности) нуждаются в реконструкции. Коэффициент полезного действия узбекских оросительных систем в настоящее время составляет всего 0,64 (при нормативе 0,7), что приводит к потере не менее трех миллиардов кубометров (двадцать-тридцать процентов) подаваемой воды. Однако вода не теряется безвозвратно, но, благодаря каскадности каналов, появляется ниже по течению рек. Правда, уже загрязненная.
- Суммарные водные ресурсы поверхностного стока в Средней Азии в бассейне Аральского моря составляют 130 кубокилометров в год, из них сорок процентов формируются на территории Таджикистана, тридцать - на территории Киргизии, и только десять процентов – в Узбекистане.
- Все реки относятся к бассейнам Амударьи и Сырдарьи - двум крупнейшим рекам Центральной Азии. Среднегодовой сток Амударьи – 79,3 кубокилометра, Сырдарьи – 37,2. В бассейне Аральского моря речной годовой сток составляет сто тридцать кубокилометров, запас подземных вод - тридцать кубокилометров.
- Запасы пресной воды в странах региона, за исключением Таджикистана, суммарно составляют 293 млрд. кубометров в год.
- На душу населения Узбекистана приходится 6,1 тысячи кубометров, что почти в пять раз ниже аналогичного показателя для России, которая является одной из самых богатых водой стран мира.
- Суточное потребление воды в Ташкенте снизилось за десятилетний срок с 1000 литров на человека до 530 литров, что вдвое больше, чем в большинстве столиц мира. Общее потребление воды в Узбекистане составляет 65 кубокилометров в год.
- Главный потребитель воды - земледелие, которое забирает на орошение до девяноста процентов от общего объема водных ресурсов – 50-60 кубокилометров.
- В Израиле на душу населения расходуется 70-180 кубометров поливной воды, а в Узбекистане – 2300-2500. Это происходит потому, что в Израиле очень мало воды, но есть средства для того, чтобы ее экономить.
