От редактора: Отсутствие публичной политики в Узбекистане ставит журналиста или исследователя в крайне трудное положение. Зачастую приходится оперировать сведениями пусть даже из вполне достоверных, но все же - закрытых, и потому - непроверенных источников. Автор не может для обоснования своих прогнозов сослаться на слова того или иного героя лишь потому, что этот чиновник никогда не выступал в СМИ. Отсутствие открытой политической жизни приводит к наполнению сознания жителей страны слухами, мифами, догадками...

Авторам зачастую приходится выступать под псевдонимом, ведь для журналиста в эпоху формально отмененной, но фактически откровенной и жесткой цензуры - это единственный механизм самозащиты...

Однако, независимая журналистика и аналитика в Узбекистане существуют. Примером тому - данная статья, в настоящее время не имеющая никаких шансов на публикацию в республике. Статья, затрагивающая положение русского этнического меньшинства в Узбекистане. Меньшинства в миллион человек (данные Российского МИДа)...

Станут ли русские в Узбекистане "пятой колонной", внутренними врагами? Или же обретут свое полноправное место в экономической и политической жизни нового Узбекистана?

Мы намерены постоянно возвращаться к этой теме. Следите за нашими публикациями.

* * *

13 февраля, спустя весьма приличное время после завершения очередной сессии узбекского парламента, широкой общественности наконец-то стали доступны те изменения в законодательные акты республики, что единодушно были приняты депутатами Олий Мажлиса. В частности, изумление практически всех просвещенных граждан вызвала новая редакция двух статей Уголовного кодекса. Если быть абсолютно конкретным, то статей 157 (Измена государству) и 160 (Шпионаж).

Первая до внесения дополнений выглядела следующим образом: «Измена государству, то есть деяние, умышленно совершенное гражданином Республики Узбекистан в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности, безопасности, обороноспособности, экономике Республики Узбекистан: переход на сторону врага; шпионаж; выдача государственных секретов иностранному государству; оказание помощи иностранному государству в проведении враждебной деятельности против Республики Узбекистан...». Теперь после слов «иностранному государству» следуют дополнительные: «иностранной организации или их представителям».

Принципиально иначе толкуется и вторая статья кодекса, упомянутая выше. К шпионажу отныне приравниваются не только «передача, а равно похищение, собирание или хранение с целью передачи иностранному государству, иностранной организации (выделено автором) или их агентуре сведений, составляющих государственные секреты, а также передача или собирание... иных сведений (выделено автором) для использования в ущерб Республике Узбекистан, совершенные иностранным гражданином или лицом без гражданства...».

Другими словами отныне к уголовной ответственности можно привлечь любого гражданина страны, сотрудничающего с любой международной организацией или ее представителем в Узбекистане. Самого представителя, кстати, с таким же успехом можно обвинить в шпионаже...

Что это случайность или закономерность, обусловленная кардинальными изменениями во внутренней и внешней политике Узбекистана? Тот, кто хотя бы приблизительно представляет себе механизм принятия тех или иных решений на парламентском уровне, прекрасно понимают, что к категории случайных подобные изменения в уголовном законодательстве не имеют ни малейшего отношения. Они действительно закономерны, поскольку отход этой страны от общепризнанных демократических норм слишком очевиден. Впрочем, заранее допускаю возражения по поводу необоснованной категоричности формулировки. Дескать, Узбекистан на протяжении всех лет независимого развития вряд ли даже приблизился к международным стандартам в области соблюдения прав человека, свободы выборов в органы власти, раскрепощения средств массовой информации и так далее, и тому подобное.

Все так. В то же время лидер страны постоянно заявлял о готовности принять демократические ценности, стремлении Узбекистана обеспечить приоритет политических и гражданских свобод граждан, содействовать рыночному реформированию экономики, обеспечению прозрачности принятия решений на высшем государственном уровне.

Да, ничего из того, что провозглашалось с высоких трибун, в том числе, и международного масштаба, на практике осуществлено не было, но до осени прошлого года хотя бы декларировалось намерение республики занять «достойное место в сообществе цивилизованных демократических государств». Сегодня, похоже, ранее озвученные позиции подверглись жесткой ревизии.

Публичная «обкатка» принципиально иного подхода к демократии началась в конце минувшего года со статьи в главной газете Узбекистана «Халк сузи» («Народное слово»). Тенденциозная статья, в которой ставились под сомнение общепринятые гуманитарные приоритеты, как бы обозначила контуры нового пути страны. Пути, в основе которого мусульманские ценности. Именно так и никак иначе. Именно поэтому в эпиграф публикации были вынесены слова Ислама Каримова «Я родился мусульманином и умру мусульманином», сказанные президентом не в основном докладе по поводу очередной годовщины Конституции, а в рамках «лирического отступления» от текста.

Более того, в опубликованной программной статье однозначно говорилось о том, что менталитет узбекского народа, принципы его мышления и психологии не могут быть понятны инородцам: «Чтобы понять узбека, надо родиться узбеком», утверждал скрывшийся за псевдонимом автор.

Спустя некоторое время появился схожий вариант статьи на русском языке. Претенциозный заголовок «Менталитет узбекского народа» уже не оставлял аналитикам сколь ни будь серьезного поля для сомнений. Категорическое отрицание западных ценностей, точнее, подмена понятий, существующих в области человеческого измерения, означали только одно: Узбекистан, еще недавно декларативно исповедовавший западно-азиатскую модель государственного и общественного строительства, отказался от первой составляющей формулы. И если не окончательно, то, похоже, надолго.

На момент подготовки данного материала практически на нелегальном положении в этой стране работает сеть международных правозащитных и иных организаций демократического толка, включая и те, присутствие которых в стране инициировано США. В аналогичной ситуации пребывают оппозиционные партии, существующие де факто и отсутствующие де юре.

И без того забитые и зависимые от власти средства массовой информации, равно как и те, кто в них пока еще работает, интуитивно ощущают властный прессинг. Панический страх перед перспективой остаться без работы и, соответственно, скудных средств к существованию подавляет в журналистах профессиональное желание сказать людям правду.

Да, в большинстве своем это трезво оценивающие ситуацию люди, но, как и другим, им не чуждо ничто человеческое. К тому же, в отличие от России, в Узбекистане средний возраст, например, работников газет далеко перешагнул сорокалетний рубеж. Что касается молодых, то они, едва закончив обучение в местном вузе, как правило, тут же покидают страну.

Серьезный отток трудоспособных и энергичных граждан (вне зависимости от национальной принадлежности) наблюдается сегодня практически во всех сферах жизни республики. Громадные очереди у стен консульского отдела Посольства Российской Федерации в Узбекистане, где на пять русских претендентов на российское гражданство, обязательно один узбек, татарин или кореец, - более чем красноречивое свидетельство сказанному. Работая в перманентно авральном режиме, консульская служба все равно не в состоянии удовлетворить желание и стремление выбраться из Узбекистана всех желающих сделать это.

Устраивает ли нынешнюю власть подобное положение? Обеспокоена ли она утечкой самого перспективного - с точки зрения экономического и политического развития страны - населения? Желает ли Узбекистан по-прежнему оставаться многонациональным государством, что само по себе дает ему ощутимые преимущества?

Грустно признавать, но ответы на все поставленные выше вопросы, скорее, отрицательные, нежели положительные.

На днях в Ташкенте состоялся брифинг для зарубежных журналистов и дипломатов, аккредитованных в этой стране. Поводом для встречи стали состоявшиеся выборы в органы самоуправления, участие в которых якобы приняли 97 процентов взрослого дееспособного населения (на самом деле от каждой улицы был представитель, который и голосовал от имени всей улицы или всего квартала. Демократия по-узбекски, если хотите).

Брифинг полностью шел на государственном языке. Один из репортеров робко заметил, что пригласили-то сюда зарубежных журналистов, преимущественно узбекским языком не владеющих. И тогда директор Национального центра по правам человека (это хочется подчеркнуть особо) Акмаль Саидов раздраженно заметил: «Да, я владею несколькими языками, но на русском буду говорить в последний раз».

Журналисты и дипломаты были несколько обескуражены сказанным. Если бы они знали, что в молодости нынешний директор, а тогда комсомольский вожак, любил цитировать стихотворную фразу известного советского литературного классика: « Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин»...

Позже автора этой статьи пытались убедить в том, что позиция г-на А.Саидова не является официальной, и ее не стоит рассматривать в контексте внутренней политики Узбекистана. Говорили и о том, что, несмотря на двенадцать с лишним лет независимости, Ислам Каримов по-прежнему думает на русском. На нем он значительно четче и легче формулирует мысли.

Допускаю, что все обстоит действительно так, хотя, конечно же, дело не в том, на каком языке говорит тот или иной глава государства. Дело в том, какую национальную политику он проводит, насколько комфортна и приемлема она для так называемых национальных меньшинств.

Впрочем, справедливости ради, необходимо сказать, что Ислам Каримов в период разгрома СССР и первые годы самостоятельного развития Узбекистана, стал по сути единственным гарантом относительно благополучного проживания в этой стране некоренного населения. (Многие наблюдатели полагают, что именно личная жесткая воля Ислама Каримова остановила тенденцию к национальным погромам, наметившуюся, начиная с изгнания турков-месхетинцев летом 1989 г. - Примечание ред. ИА "Фергана.Ру") Однако годы идут, политики меняют не только имидж, но и приоритеты. Довольно часто они становятся заложниками сформированного ими же окружения. Того, что отнюдь не всегда разделяет позицию лидера. В данном случае, похоже, ситуация именно такова, хотя автор не исключает, что несколько идеализирует узбекского президента. Ведь именно президент, а не кто другой вернул во власть отправленного им же в опалу вице-премьера Алишера Азизходжаева.

Того, который еще несколько лет назад открыто говорил, что станет следующим главой государства. Того, что известен своими откровенно националистическими и крайне реакционными высказываниями. Того, что не принимает западных демократических ценностей принципиально и последовательно.

Президент Узбекистана, а не кто иной, назначил и нового премьер-министра, Шавката Мирзиеева, искренне убежденного в том, что самое эффективное средство для понуждения людей к работе – это палка, плетка и постоянный страх населения...

Кстати, по части страха власти Узбекистана преуспели весьма и весьма. Несмотря на то, что миллионы граждан страны месяцами не получают заработной платы, пенсий, пособий на детей, население страны по большей части безмолвствует. С людьми не рассчитываются за выращенный хлопок, они молчат, их травят прокурорами, милицией, но они все равно не готовы к активному протесту.

Единственный протестный электорат, существующий в республике на сегодняшний день, это, как ни странно, русские и те, кто предпочитает русский язык в повседневном общении. Это понимает власть, представители различных международных организаций и коренное население страны. Именно рядовые узбеки, не отягощенные имуществом и благополучием, все чаще призывают русских бороться с существующим режимом, хотя те, кому эти призывы адресованы, прекрасно понимают подоплеку лозунгов.

Понимают, а потому все чаще поглядывают на Россию, как на страну своего вероятного пребывания в дальнейшем. Не только поглядывают, но и в меру своих действительно скромных материальных возможностей стараются перебазировать в Россию хотя бы детей. (Реальная стоимость трехкомнатной квартиры в городе Ангрен, расположенном в сотне километров от столицы республики, 100 долларов. Аналогичная не в центре Ташкента стоит около двух тысяч долларов. Средняя заработная плата в Узбекистане - по признанию министра финансов - составляет 11 долларов США).

Однако, судя по неподтвержденной пока информации, весьма скоро люди, желающие продать жилье и покинуть эту страну, получат новые проблемы нормативно-законодательного характера. Проще говоря, они вряд ли смогут выручить от реализации квартир, находящихся в личной собственности, даже нынешние крохи. Вдумаемся: сегодня стоимость недвижимости в Узбекистане самая низкая на постсоветских просторах. Даже в Чечне, где много лет продолжаются военные действия, она все равно выше. Выше она уже и в Таджикистане, где семилетняя гражданская война, казалось бы, вымела некоренное население.

Хотят ли, обреченные независимостью русские, бежать из Узбекистана, хотят ли навсегда покинуть эту страну, которую, наверное, считают родной, к которой по-человечески привыкли.

Страну, где похоронены деды, отцы и матери?

Страну, народ которой они искренне уважают, с которым делили и радость, и горе, встречая понимание и сочувствие, заметим.

Сердцем, конечно же, нет. Но умом они понимают, что их дальнейшее проживание здесь, становится, как минимум, проблематичным. Комфортное во всех отношениях проживание.

Ведь их представителей сегодня практически нет ни в одной из властных структур. Отдельные персоналии, привлеченные сюда для черновой работы, не в счет. Они не имеют права голоса.

Не оптимизирует ситуацию и языковой барьер, который становится все выше и недосягаемее.

Русский (корейский, армянский, грузинский и. т. д.) культурный центр практически создан властью и выполняет указания власти. Он крайне далек от народа, а его актив по праздникам исполняет роль ряженых.

Нижайший уровень оплаты труда в Узбекистане не позволяет сводить концы с концами даже тем, кто в безработных не числится.

Общий психологический дискомфорт нужда и нищета не оставляют иного варианта, кроме того, что связан со сменой страны. Да, большинство тех же русских прекрасно понимает и другое. Они не нужны России, и там их никто не ждет. Более того, они с раздражением вспоминают фразу Владимира Путина, заметившего нарочито походя и откровенно пренебрежительно: «Те, кто хотел уехать в Россию, уже уехал».

Уехали не те, кто хотел, а у кого хватало денег на обустройство на новом месте. На билеты, в конце концов. Сегодня один билет на самолет до Москвы равняется почти двадцати среднемесячным узбекским зарплатам. Вдумайтесь в эту цифру и сопоставьте ее хотя бы со стоимостью трехкомнатной квартиры в упомянутом выше Ангрене...

И все же те, кто сможет покинуть Узбекистан, уехать, уйти, уползти, скорее всего, именно так и поступят. Весь вопрос, когда.

Вопрос времени...

* * *

Абдувахид Садыков - псевдоним независимого журналиста из Узбекистана. Статья написана по заказу редакции ИА "Фергана.Ру" в рамках тематического исследования, проводимого в Центральной Азии.